Истинное предназначение

И всё же ей не давала покоя та изумрудная искорка, уже успевшая затеряться где-то среди световых столбов и туманностей. Пространство вскипало, исходило молниями во все стороны, грозя покалечить неосторожный разум. И вдруг отовсюду, словно по команде, начали появляться крохотные звёздочки сознаний, стекающихся к Залу Оперетты.

— Наставница, приближаются враги! — её сигнал затерялся в ревущем псионическом пламени.

***

Топот множества ног и ощущение опасности заставили Паладинов немного отступить, чтобы оценить обстановку. Затянутые боем, они перестали обращать внимание на окружение, а, между тем, «Тёмные Голоса» времени даром не теряли. Та группа ноосенсов, что ускользнула из Зала в начале боя, вернулась, вырвав тяжёлые створки ворот напрочь вместе с петлями. Под оглушительный грохот, из темноты коридора, начали подниматься по короткой, но широкой лестнице странные существа, некогда бывшие анимагенами. Они словно были слеплены из разных частей, но настолько безобразно, что выглядели искалеченными телами, с отсутствующими в разной степени конечностями. Однако, основная странность заключалась в светящихся сферах в глубине их корпусов. Бледно-голубой свет проникал через все разрывы и щели, мерцал и пульсировал. Беззвучно раскрывая рты, они слепо двигались к нотам, протягивая к ним истерзанные руки.

«Псионические зомби!» — Кадасла знала от сноходцев о существовании подобных тварей, но ещё ни разу ей не удавалось встретить их в живую. Дейриер проводил много экспериментов над живыми и мёртвыми анимагенами, попавших в плен к «Тёмным Голосам», и результатом его деятельности стали эти шатающиеся конструкты, давно лишённые личности и души, но всё ещё передвигающиеся посредством ноосенсорики и управляемые новусами. Соланис явно хотел создать из непокорных анимагенов новых гибридов, о чём свидетельствовали частички застывшего меукона на их телах, однако конфликт душ с новой ноосферой не позволил его планам осуществиться. Лишённые личностей и всякого смысла существования, эти существа теперь годились лишь как рядовые солдаты, которых можно без сожалений отправить на убой.

Часть Паладинов вышла из боя и рассредоточилась по Зале, занимая позиции для защиты. Зомби было много, в десятки раз больше, чем нотов, и чем ближе они подходили к ним, тем быстрее становились их движения. Ловкий взмах, и первый же зомби рассыпался металлоломом. Клинок рассёк энергетическую сферу внутри него, лишив конструкт жизни. Следом за ним посыпались и другие. Паладины били точно, а их противники оказались слишком хрупки и медлительны, чтобы противостоять им. Тем не менее, их пришло слишком много. Даже уничтожив сотню зомби, Паладины вынуждены были отступать, чтобы их не окружили. К тому же, к неприятному удивлению нотов, эти существа не реагировали на псионические атаки. Когда один из технократов пустил цепную молнию, чтобы расчистить путь к остальным, зомби лишь на секунду пошатнулись, а затем вновь бросились на него. Очень скоро, они заполонили весь Зал, напирая друг на друга, лишь бы добраться до отступающих Паладинов. «Убей меня! — услышала Кадасла отголосок сознания анимагена, когда ход сражения переместил её к этой орде. — Убейте меня…» «Они всё ещё могут чувствовать мир, — заставив Дейриера отскочить, она совершила широкий взмах, разрубив пополам сразу нескольких зомби, — часть их разума сохранилась!»

Неожиданно в небе застрекотали корабельные орудия. Красные импульсы ударили по скоплениям бывших анимагенов, прореживая их ряды. Пусть у гравилётов подобного класса и не было тяжёлого вооружения, но даже этих пушек хватало, чтобы помочь Паладинам. «Держитесь, Наставница! — Лиара увела машину вниз, петляя между шпилями храма. — Мы поможем!»

— Назойливые, — Дейриер с неприязнью взглянул на кружившие над Залом, гравилёты, — хоть всех их перебейте. Они не стоят тех усилий, что я на них потратил.

Его голос перекрыл рокот земли. Трое Паладинов, сконцентрировавшись, начали воздействовать на сам храм, меняя его структуру. Пол под их ногами вздрогнул, искажаясь по их воле. Из трещин и прорех потянулись к небу тоненькие струйки белого света. И чем дольше Паладины находились в состоянии транса, тем сильнее проявлялся этот свет. Несколько «Тёмных» попытались им помешать, ринувшись через толпы зомби по их плечам, и тут же их встретили другие ноты, скрестившие клинки. По мере усиления свечение, нарастал и необычный высокий гул. Словно сам храм сейчас пел, пробуждаясь и вытягиваясь кверху. С ужасным шумом падали башни и колонны, осыпались арки и крыши меньших зданий. Основная часть храма вздымалась, вытягивалась наверх, к угасающему лучу из космоса.

— Все на колонны! — скомандовал один из Паладинов. Земля под их ногами практически вся превратилась в сплошной свет, в который проваливалось всё, что находилось сверху. Лишь несколько островков твёрдой поверхности, где до сих пор сражались «Тёмные» и Паладины, остались в Зале. Раскрывая рты в немом крике, зомби один за одним утопали в этом свечении.

«Что бы сейчас сказал Велир, увидев, что вы используете этот приём ноосенсорики в военных целях?» — язвительно поинтересовался Дейриер у Кадаслы. Изменившееся поле боя не сбило его с ритма. Он всё также ловко ускользал и наносил неожиданные удары, при этом элегантно изгибаясь, уклоняясь от выпадов и взмахов своей противницы. «Он бы сказал: если Хаос отрицает правила, то пусть будет готов, что и с ним будут играть не по правилам!» — мрачно усмехнулась нот, винтом взмывая за ним на площадку Соланиса Квинталя. В лицо ей едва не ударила очередная молния, благо она успела отвести её светящейся рукой, полностью отразив заряд. «Моё тело — лишь продолжение моей души, — она сжала ладонь в кулак, накапливая энергию, — а моя душа — воплощение правосудия Ауколисса». Очередная ударная волна прокатилась по Залу. Платформа, на которой они стояли, покачнулась и начала заваливаться вниз. Дейриеру вновь пришлось менять позицию, отлетая на место Лера, но именно в этот момент Кадасла ударила волной ещё раз, нарушая его баланс, и прыгнула следом, схватив за ворот туники.

Раскрутив в воздухе, она швырнула его в стену, сопроводив струёй золотого пламени. Среди языков огня мелькнул ледяной щит. Во все стороны прыснули клубы горячего пара, завихрившиеся в небо. Кадасла застыла в воздухе, раскинув руки, и направила три огненные дуги на Дейриера из-за своей спины. Понимая, что такую атаку его защита не выдержит, тот ринулся вперёд, вытянувшись в струну и нацелившись клинком в её грудь.

— Та же ошибка, что и у Акило, — мрачно усмехнулся он отлетающей от него Паладин.

Одновременно с ним к ней метнулись три изумрудные искорки, вынырнув из «истинного» мира. Кадасла только и почувствовала, как что-то вцепилось ей в руки и шею, пробившись через скафандр, когда силы начали резко испаряться. «Ты связал меня с собой! — изловчившись, она схватила светящейся рукой его клинок, крепко сжав в ладони. Псионическая энергия заискрила, начала источать невидимые глазу волны, разрушающие остатки стен и платформ. — И это твой роковой просчёт». Собрав остатки сил, она поднырнула под него и, разогнавшись в воздухе, рухнула с ним на его же платформу Соланиса. Перекатившись по потрескавшемуся камню, Кадасла вскочила на ноги, не отпуская его.

— Именем Великого Храма Ауколис, а также Нового Храма Аревирской Технократии, — она крепко сжала его запястье. Зелёный клинок медленно исчезал, превращаясь в ладонь. Дейриер с недоверием, ужасом и непониманием попытался отдёрнуть руку, но анимаген держала его крепко. Изумрудные змеи, обвившие её шею и предплечья, продолжали выкачивать из неё энергию, передавая ему, но на сей раз не делали сильнее. Напротив, они словно опустошали его изнутри, заглушая все звуки и образы «истинного» мира, — я, Исток Хора Ауколис, Баастар Кадасла, осуждаю тебя, Соланис Дейриер. Воспеваю и повелеваю Песне Разума замолкнуть. Реквием!

Её голос громом раздался по уцелевшим стенам, эхом отражаясь в сознаниях всех уцелевших Паладинов и «Тёмных». Они замерли, ощущая нарастающую бурю, сосредоточенную на одном человеке. Мелодия Хора утихала плавно, завершая своё существование торжествующими и печальными мотивами. В калейдоскопе красок эмоций, окутавших Кадаслу и Дейриера, чувствовались все образы, когда-либо появившиеся в этих стенах. Надежда на светлое будущее, восторженные мечты, уходящие за горизонт к звёздам, кропотливая работа и удовлетворение от её исполнения. Затем, недоумение и страх от ошибки. Горечь поражения и осознания, что мечтам не суждено сбыться. Растущий гнев и бессилие что-то изменить. Затем наступила самая спокойная и тихая часть. Песнь замолкала, угасала, и приходилось вслушиваться, чтобы уловить её последние мотивы. Наступила тоска смирения с неизбежным, но вместе с ней и высокие робкие нотки новой надежды. Призрачные фигуры воксов Оперетты на секунду появились на своих прежних местах, с умиротворёнными улыбками посмотрев в последний раз на присутствующих.

И наступила тишина. Тишина и пустота.

— Воспользовавшись тем, что ты всё ещё являлась Баастаром, ты прервала Песнь, — Дейриер с презрением посмотрел на её маску, — ибо согласно правилам Хора, только Баастары могут единолично это сделать. Но это ничего не меняет. Символы старой веры отсечены, но новые всё ещё пылают.

— Нет, Дейриер, для тебя всё кончено, — неожиданно спокойно сказала Кадасла, отпуская его руку. Он тут же сделал шаг назад, приготовившись атаковать, но вдруг обнаружил, что больше не чувствует освобождённой конечности. Подняв кисть он вскрикнул, дёрнувшись к стене, — вся власть, которую ты имел, была властью Хора Ауколис. Наивно полагая, что отдав Рерару силы новусов, ты получил их обратно. Но нет. Рерар забрал их себе, а ты лишь одиноко пел в опустевшей Оперетте, обманывая себя, что создал что-то новое, — его рука превращалась в мрамор. Меукон, из которого вытягивали энергию, стремительно твердел, — зашипев от ужаса, Дейриер заметался по платформе, не зная, что предпринять. А Кадасла, с некоторой жалостью глядя на него, продолжила: