Источник Шиюна

Джиран задрожала.

— Я знаю, — сказала Моргейн, — что ты не можешь быть в безопасности среди своих сородичей… или среди людей Эрина. Лучше, если бы ты потерялась, Джиран, дочь Эла. Они спрашивали меня о тебе, и я ничего не сказала, но это — пока. Вейни знает и он расскажет тебе, что я совсем не великодушная и настанет время, когда мы не сможем удерживать тебя у нас. Меня не волнует, что заставило тебя оставить крепость Бэрроу. Я не думаю, что ты опасна, но твои враги так не считают, и по этой причине мне бы не хотелось, чтобы ты следовала вместе с нами. У тебя есть лошадь. Ты можешь взять половину нашей еды, если хочешь; Вейни и я справимся, и было бы очень разумно с твоей стороны, принять это предложение и попробовать найти другой маршрут через эти холмы, спрятаться и пожить в какой-нибудь пещере. Иди в горы и поищи какое-нибудь место, где тебя никто не знает. Таков мой совет.

Рука Джиран вцепилась в руку Вейни:

— Лорд, — сказала она испуганно и с мольбой в голосе.

— Как-то, — сказал Вейни, едва дыша, — Джиран рассказала мне все о себе, хотя это было ей совсем невыгодно, и я должен сознаться тебе, что дал ей обещание… Я знаю, что не имел права давать никаких обещаний, но она поверила мне. Лио, позволь ей идти вместе с нами. У нее нет другой надежды.

Моргейн смотрела на него долгим пристальным взглядом, и ему показалось, что прошла вечность.

— Ты говоришь верно, — выдохнула она наконец. — Ты не имел права.

— Но, тем не менее, — сказал он очень спокойно, — я прошу об этом. Потому что я сказал ей, что защищу ее.

Моргейн повернулась, чтобы посмотреть на Джиран.

— Беги как можно дальше от нас, — сказала она. — Это наилучший дар, какой я могу тебе сделать. Но можешь и остаться, если веришь его слову, если у тебя не хватает разума последовать моему совету. В отличие от Вейни, я ничего тебе не обещаю. Можешь идти с нами так долго, как можешь, и до тех пор, пока тебя это устраивает.

— Спасибо, — почти беззвучно сказала Джиран, и Вейни сжал ее руку.

— Иди, — сказал он, — отдыхай. Пусть теперь все будет так, как будет.

Джиран отошла от них, остановилась, и уселась среди кустов за костром. Они остались одни.

— Я извиняюсь, — сказал Вейни, поклонясь до земли и боясь ее молчания больше, чем ее гнева.

— Меня там не было, — сказала спокойно Моргейн, — и потому об этом я могу знать только с твоих слов. Но останется она с нами или нет — помочь я ей не могу. Эти… — она указала кивком в сторону лагеря, — у них тоже есть желания.

— Они верят, — сказал он, — что для них есть выход, что путь этот лежит через Источники, что они найдут землю по другую сторону врат.

Она на это ничего не ответила.

— Лио, — сказал он осторожно. — Ведь ты можешь сделать это. Ты же можешь дать им то, во что они верят. Разве нет?

На дальнем конце лагеря поднялся среди прочих звуков этого вечера шум, отдаленные крики, которые донеслись до них: крики какой-то разборки.

Моргейн нахмурилась и резко махнула головой:

— Да, могу. Но не буду.

— Ты же знаешь, почему они последовали за тобой. Ты знаешь это.

— Их вера мне чужда. Я не буду делать это.

Он подумал о падших башнях Охтидж-ина: всего лишь на ладони от моря. Моргейн засмеялась, пытаясь превратить все в шутку. Где-то плакал ребенок. Среди толпы были невинные и беззащитные дети.

— Их земля, — сказал он, — умирает, и все они увидят ее конец, и открытые Врата будут для них спасением…

— Их время закончилось, вот и все, и это случается со всеми мирами.

— Во имя небес, лио!

— Вейни, куда мы должны взять их?

Он беспомощно покачал головой.

— Разве мы не собираемся покинуть эту землю?

— Но нет абсолютной уверенности, что за Вратами что-то есть.

— Но если у них больше нет никакой надежды…

Моргейн положила Подменыш на колени. Чешуя дракона на рукоятке отблескивала золотом в отсветах костра, и она поглаживала чешуйки своими пальцами.

— Два месяца назад, Вейни, — кем ты был?

Он моргнул, возвращаясь в памяти через Врата, через горы: дорога в Инур, зимняя буря.

— Я был вне закона, — ответил он, не уверенный в том, что он должен был вспомнить, — и маай преследовали меня.

— А четыре?

Он с тревогой засмеялся. — Все было точно так же. Моя жизнь изобилует этим.

— Я ведь была в Корисе, — сказала она. — Подумай об этом.

Смех в нем исчез, потонув в бездне столетий. Айрин, массовое убийство. Предки его сородичей были на службе у Моргейн и сгинули в Корисе. Теперь все они уже давно обратились в пыль.

— Но это все-таки было сто лет назад, — сказал он. — Ты спала, и как бы это ни было свежо в твоей памяти, это все-таки было сотни лет назад, и то, что ты помнишь, не имеет отношения к происходящему.

— Нет, Врата вне времени. Ничто в них не может быть точно определено. Такова была судьба этой земли — однажды использованные там Врата, оказавшиеся широко открытыми, перенесли сюда множество людей, забросив их в те земли, что не принадлежали им. Это была не их земля, Вейни, они завладели ей, люди, которые говорили на одном из языков Эндара-Карша. И именно об этом я хорошо помню.

Он сидел очень спокойно, пульс бил в его жилах, пока он не встревожился по другому поводу.

— Я подозревал, — наконец сказал он, — что это могло быть так. Джиран и ее сородичи — маай.

— Ты не говорил мне этого.

— Я не знал, как это связать вместе; я думал, что те, кто мог попасть сюда через Врата из Эндара-Карша, все были затеряны или истреблены, и эти люди, которые…

— Которые помнят меня, Вейни?

Он не мог ответить; он видел ее руки, сложенные вокруг колен, сплетенные пальцы и наклоненную вперед голову, слышал ее речь на языке, который был ее собственным, видел, как она качает головой в отчаянии.

— Здесь прошли тысячи лет, — возразил он.

— Для Врат не существует времени, — ответила она ему, сердито нахмурившись, и, увидев его замешательство, покачала головой и смягчилась. — Здесь нет противоречия. У каждого из них было свое время: и у тех, кто жил раньше на этой земле, и у тех, кто вторгся в нее. Теперь все это ушло в прошлое. Все ушло.

Вейни нахмурился, нашел пальцами ветку и стал ломать ее — раз, два, три — на одинаковые частички, и бросал их в огонь.

— Они умрут голодной смертью раньше, чем утонут. Горы дадут им убежище, в котором можно остановиться, но камни не накормят их. Не будет ли жестоко, лио, не помочь им?

— Как однажды это уже произошло здесь? А чью землю я дам им, Вейни?

Он не ответил. Запахи гнилой земли усиливались. Внизу в лагере шум не прекращался, но неожиданно резкие звуки прорезали воздух где-то совсем рядом.