Источник вечной жизни

Не видя ни малейшего смысла в произносимых словах, Лиля тем не менее зашевелила губами, краем глаза уловив улыбку удовлетворения на лице Услады. Теперь весь зал, наполненный дымом кадящих свечей, гудел в едином гипнотическом ритме. Лиля в жизни не видела столь глубокого единения сообщества людей, сливших свои голоса в странном, режущем ухо своей безграмотной текстовкой речитативе. Ей показалось, что все вместе они исполняют песню в стиле рэп, и вот-вот Надежда или кто-то из ее «прихожан» вскочит и начнет отплясывать.

* * *

– Этого просто быть не может! – воскликнула Агния, таращась на Карпухина. Они встретились в парке возле ее больницы во время обеденного перерыва, где она в ожидании майора примостилась на скамеечке, кормя флегматичных голубей и наглых воробьев остатками бутерброда. Он появился с опозданием в десять минут, и Агния уже успела поесть. И вот теперь Карпухин говорил ей, что Кай, судя по всему, был взяточником и вымогателем, как и утверждал Вакуленко!

– Как видите, может, – пожал плечами майор. – Факты не лгут: на банковском счете вашего подопечного обнаружено около двух миллионов рублей – он, оказывается, богатый человек!

– Я уверена, всему этому есть разумное объяснение! Кстати, а как вам удалось проверить его счет?

Агния готова была поклясться, что майор покраснел – несмотря на возраст и на то, что в жизни ему не раз приходилось врать.

– Ну, в получении ордера мне, конечно же, отказали... – начал он.

– Разумеется. Неужели Вика? Ну конечно, как я сразу не догадалась-то!

Вика выполняла в ОМР сразу несколько функций, включая секретарскую. Девушка-вундеркинд окончила биофак университета в двадцать лет, получив степень магистра, но больше всего в жизни ее интересовали компьютеры, а не биология, поэтому она, по настоянию Лицкявичуса, поступила в аспирантуру, продолжая работать в отделе. Андрей полагал, что все в нашей жизни настолько быстро меняется, что Вике, рано или поздно, может захотеться чего-то еще, а кандидатская степень еще никому не помешала – тем более что девушка обладала более чем просто хорошими мозгами – она была настоящим гением в том, что касалось «железа», и имела за спиной солидное хакерское прошлое. Интересно, Андрей в курсе того, что майор попросил Вику об одолжении, которое, мягко говоря, шло вразрез с правилами честного ведения расследования?

– А как еще мне узнать правду? – попытался оправдаться Карпухин. – Я же не для себя стараюсь, а в интересах дела...

– Да уж, в интересах дела! – сердито перебила Агния. – А потом мы ужасаемся беспределу, который творят ваши коллеги, Артем Иванович! Вы влезли в личные дела Кая, прошерстили его счет – что еще вы накопали на него, какой компромат?

– А вот тут вы абсолютно правы, Агния Кирилловна, я действительно выяснил много интересного о нашем загадочном онкологе!

Глаза следователя блестели, и Агния поняла, что ему не терпится поделиться с ней информацией.

– Но, – тут же сказал он, – мне нужно знать, занимается ли ОМР этим делом: вы же понимаете, что вам, как лицу частному, я не имею права рассказывать о ходе дела?

– У вас, Артем Иванович, очень избирательное понятие о правах, – пробурчала Агния, и майор снова залился краской, словно несовершеннолетняя девица. Андрей до сих пор не дал своего согласия на то, чтобы взять дело Кая, и ей не хотелось признаваться в этом Карпухину, но майор, к ее облегчению, чувствовал себя виноватым.

– Ладно, – вздохнул майор, – чего уж там – расскажу, пожалуй! Дело в том, что Вакуленко – не единственная пациентка вашего Кана Кая Хо, умершая за последнее время...

– Но это и неудивительно, – перебила Агния, – ведь он, в конце концов, не дантист и не окулист, а нейроонколог!

– Да, но: а) пациенты умерли не во время лечения или операции, и б) вторая дама не просто скончалась, а покончила с собой при помощи сильнодействующих препаратов, которые, скорее всего, прописал все тот же ваш протеже.

– И из чего следует такой вывод?

– Да из того, что эти лекарства в аптеках не продаются, Агния Кирилловна, это не аспирин и не анальгин, а сильные опиаты и седативные средства, которые принимаются исключительно по предписанию лечащего врача! А лечащим врачом, как мы оба помним, являлся Кан.

– Эта пациентка в чем-нибудь обвиняла Кая? – задала вопрос Агния.

– Об этом мне не известно. Но вы же понимаете, что больные не слишком часто жалуются на врачей, боясь последствий.

– Интересно, какие последствия могут быть хуже смерти?

– Я смотрю, вас ничто не убедит в том, что Кай мог сделать то, в чем его обвиняют, да? – задумчиво констатировал майор.

– Если бы вы, Артем Иванович, знали его так же хорошо, как и я, то тоже не поверили бы.

– Что ж, ему повезло иметь такую защитницу!

– Как вы узнали о смерти этой пациентки?

– От вашего приятеля Никодима: Кану Каю Хо, естественно, пришлось отразить это в документах. Потом я поговорил и с ним самим: он напрочь отрицает тот факт, что прописывал покойнице сильнодействующие медикаменты и якобы понятия не имеет, где она их раздобыла!

– А вы, конечно же, ему не верите? – подняла тонко очерченную бровь Агния. Майор подумал, что она сейчас здорово напоминает ему грузинскую княжну – такая же надменная и критичная. Если бы у Кана Кая Хо на суде оказался такой адвокат, вопреки очевидному доверяющий своему подзащитному и прилагающий столько усилий для его оправдания, присяжные определенно вынесли бы вердикт в пользу подсудимого. К счастью, квалификация врача-анестезиолога не позволяет Агнии выступать в суде.

– Знаете, почему я ему не верю, Агния? – ответил он на ее вопрос тоже вопросом.

– Да уж, хотелось бы!

– В онкоцентре, где работает ваш приятель, на днях ограблен склад медикаментов. Учитывая специфику учреждения, вы должны осознавать, что за лекарства похищены!

– Я не понимаю, Артем Иванович, вы предполагаете, что Кай грабанул склад в собственной больнице? Это же чушь!

– Погодите рубить сплеча, – покачал головой майор. – Ваш доктор Кан, конечно, на взломщика не похож, но обстоятельства ограбления уж очень странные. Во-первых, заведующий складом, мужик здоровый и явно не робкого десятка, почему-то потерпел поражение в «схватке» с нападающими – он, кстати, не помнит, было ли их больше одного, так как, по его же собственным словам, получил удар по голове и тут же вырубился.

– Разве это невозможно?

– Ну почему невозможно? В нашей жизни, Агния Кирилловна, возможно все, однако врачи констатировали состояние завскладом как легкой степени тяжести.

– Значит, его не били?

– Били, но как-то без энтузиазма – вряд ли такой конь отключился бы после не очень сильного удара.

– Вы намекаете, что он мог являться сообщником вора?

– Вот именно!

– А зачем ему это надо? Если они втихаря «доили» склад, то зачем устраивать шум?