Истоки Нашей Реальности

– А когда будет объявление?

– Завтра вечером Дирк закатывает большую вечеринку в своем отеле. Будет много журналистов. Там он и объявит о нашем родстве.

– Мир после этого не будет прежним.

– Кто знает. Надеюсь, мое унижение окупится.

– Но ведь получается, что я все испортила.

– Да, тяжело отрицать: вы добавили мне проблем, причем довольно серьезных, но я надеюсь, что впредь вы будете осторожнее и начнете думать, прежде чем говорить. – Из его уст это прозвучало как дружеское наставление, хоть и было произнесено устало. Саша встал и принялся расхаживать по комнате. – А теперь давайте проанализируем наше положение. По поводу войны я уже все разъяснил. Учитывая вашу связь с Делиуаром и косвенную связь с Марголисами, политики не станут на вас напирать. И все же они, вероятнее всего, попытаются намекнуть вам или вашим приближенным на то, что вас нужно проверить ради вашего же блага. Это стопроцентная ловушка. Нельзя допустить, чтобы вы хоть раз попали к ним даже на чашечку чая. Их следующим шагом станут эксперименты над вами. Они могут применить методики, схожие с «МК-ультра». Для этого им даже не обязательно будет запирать вас.

– «МК-ультра»?

– Масштабная программа ЦРУ для манипулирования людьми в различных целях: от внедрения подопытных в секретные структуры врага и выпытывания информации до создания живых кукол для личного пользования. Ее широко применяли во второй половине прошлого века, и часто пациенты даже не знали, что стали частью жестоких экспериментов. Довольно опасная и очень подлая методика, которой официально уже давно не существует, но, судя по некоторым данным, они продолжают свою деятельность. Уже в те времена они делали успехи, а каких высот достигли в применении этой программы сейчас, даже представить страшно. Так что вам нужно быть бдительнее. Ни на минуту нельзя оставаться одной. Помимо всего прочего, ЗНР оказывает на вас любопытное, но все же опасное для здоровья влияние, которое в конечном счете…

Внезапно он вспомнил слова Авроры о невозможности спасения в случае полного принятия ЗНР и умолк, застыв в незаконченном шаге.

Точно. Помимо всего прочего, нужно придумать, как спасти Анджеллину.

– Что в конечном счете? – Почувствовав прилив новых сил, Анджеллина оттолкнулась от спинки кресла, чтобы встать.

– Сидите, – задумчиво глядя в пол, повелел принц.

Анджеллину смутил его холодный тон, но она не подала виду, справедливо посчитав, что после своей ошибки не имеет права выказывать недовольство. Но тут он вскинул брови, точно поймал какую-то важную мысль, и его напряжение сменилось удивлением.

– Что случилось? – не унималась принцесса. – Простите, что напираю, но вы меня знаете. И ваше лицо меня пугает.

– Все в порядке. Я оговорился. Я должен еще раз проверить вас, чтобы убедиться, что ничто не угрожает вашему здоровью.

– Да, конечно. Буду только рада. Поедем сейчас?

– Вам уже лучше?

Схватившись за подлокотник, она встала.

– Хорошо. Тогда собирайтесь.

– Как вы думаете, что будет делать Александр?

Можно было решить, что Сашу застали врасплох. У него не было возможности принять непринужденный вид и подготовить ответ, который не вызовет еще больше вопросов.

– Думаю, он заляжет на дно. – Принц не смел поднять на нее глаза, будто боясь, что Анджеллина увидит через них все, что видел он тем неприятным вечером. Он схватился за лоб и дал себе слово, что оставит это в тайне. – Как вы знаете, Александр лишь лицо войны и фактически ею не руководит. Делинда его сильно подставила. Если Великобритания проиграет, то его могут казнить.

Анджеллина неосознанно открыла рот и, казалось, перестала дышать. Она еще не задумывалась об этом всерьез, и теперь, услышав объяснение из уст рассудительного друга, наконец прозрела и затараторила:

– Мы не можем этого допустить, Саша. Во всем виновата Делинда, казнить должны ее. Это несправедливо.

– Вы давно встречали справедливость на этой войне? – он убрал руку со лба и взглянул на нее с толикой сурового осуждения. – Я вот никогда. В случае проигрыша Делинда может легко сбежать хоть на другой край света, даже если вскроется, что за Александром стоит она. В любом случае для Мирового Совета и всего мира он с самого начала, – неважно, по каким причинам, – был причастен к этому безумию, и его заставят за это ответить, если только он тоже не успеет сбежать.

– Но вы ведь поможете ему?.. – Заметив недоумение Саши, Анджеллина поспешила добавить: – Я знаю, что вы стараетесь разглядеть в нем друга, даже несмотря на то что по его вине, хоть и отчасти, гибнут ваши люди, но все же, если его схватят, прошу, проявите милосердие. Отныне вы, став Марголисом, будете обладать достаточной властью, чтобы повлиять на решение суда.

Только произнеся это, Анджеллина поняла, что сболтнула лишнего, и тут же умолкла.

– Вы хотите, чтобы я воспользовался властью Марголисов? – В голосе Саши прослеживалась нарастающая, едва сдерживаемая угроза.

– Простите, но… вы перенесли такое унижение, приняв фамилию отца и став частью его семьи. Так почему бы… не использовать все обретенные возможности, чтобы окупить это унижение?

Саша признал, что впервые за долгое время услышал от Анджеллины по-настоящему дельную мысль, которая не вызвала в нем протеста. И все же пользоваться преимуществами Марголисов было по-прежнему унизительно. В глазах Дирка это могло выглядеть как смирение перед ним. Саша давно заметил, как наслаждается ненавистный отец каждым проявлением его эмоций, и не было сомнений, что он будет тихонько, а может, и в открытую насмехаться над ним, подбирая слова так, чтобы задеть его и вывести на агрессивный ответ. Если и выжимать из Марголисов все возможное, думал Саша, то делать это с гордо поднятой головой и без лишних слов, чтобы не дать мерзавцу лишних поводов потешаться над ним.

Из гордости Саша не собирался соглашаться с Анджеллиной, но расслабленно, точно ему не было до этого дела, кивнул и с большим нежеланием пообещал про себя подумать над ее предложением, хотя в глубине души уже принял нелегкое решение.

– Нам нужно в замок. Пусть телохранительницы вашей матери сопроводят нас.

3. Хрупкое спокойствие

Хотя солнце было высоко, в небольшом особняке, облицованном состаренным кирпичом и окруженном вечнозеленой лужайкой и деревьями, можно было легко спутать вечер с днем. Потому в некоторых комнатах всегда, за исключением ночи, работал свет.

Каспар любил легкий полумрак. Порой, когда солнце заглядывало в комнату, он намеренно задвигал шторы его любимого цвета – бычьей крови, – усаживался в кресло у окна, откладывал костыль, проглатывал обезболивающее, предписанное врачом два раза в день, и старался сосредоточиться на своих мыслях. Так он поступил и сейчас.

Покой прервала звучная трель от ноутбука на столе перед ним. Он открыл крышку и принял звонок. На экране высветилось лицо Шарлотты.

– Этот рядом? – спросила она холодно.

– Александр? Нет, он внизу.

Она покосилась в сторону и тяжело вздохнула.

Иной раз Каспар не удивился бы ее отрешенности и гримасе отвращения. Но ведь он знал их причину.

– Уже видела?

– Еще бы! – вдруг воскликнула она натянутым высоким голоском и развела руками. – Как такое вообще можно пропустить? Ты… – Недобрая усмешка и следом горечь в едком голосе. – Ты просто превзошел себя. Знаешь, даже до того, как заговорили о твоей связи с этим преступником, я столько всего хотела тебе сказать. Поругаться хотя бы из-за того, что ты не вернулся к своим детям, несмотря на все риски. А теперь… – Она пожала плечами и сглотнула, не переставая горько улыбаться. – Ты хочешь знать мое мнение?