Истоки силы

Голос был знакомый, но целитель все равно на мгновение почувствовал испуг. Он резко обернулся и увидел вдали медленно идущую фигуру. Человек, одетый в темную кожу, словно преследовал само солнце, которое по мере его приближения стремилось скрыться за спасительным горизонтом.

Вскоре стало окончательно ясно кем является этот преследователь.

— Диол! Я так давно тебя не видел. Ходили слухи, что ты исчез или того хуже, умер.

На его удивление Седьмой ответил довольно безэмоционально.

— Я тоже рад тебя видеть.

— Что ты делаешь в такой глуши? — никак не мог выйти из состояния ошеломления Пятый.

— Охочусь. Недалеко отсюда было замечено чудовище.

— Правда? Я ничего о нем не слышал и никого не видел.

И тут наконец-то на лице Диола появились эмоции. Он гаденько ухмыльнулся и произнес:

— Не видел свое собственное отражение, Лазар?

Меч Седьмого покинул ножны. Испуганный целитель бросился бежать. При этом он поднял одну руку вверх, и та создала ослепительную вспышку.

— Я могу поймать тебя даже с закрытыми глазами!

Пятый не смог бы выдержать бег на продолжительной дистанции. Поэтому он решил спрятаться от короля наемников в лесу. В глубь Лазар не успел продвинуться — ноги отказали. Он рухнул у подножья старого дерева и закрыл ладонями свои глаза и рот.

— Интере-е-е-есное ты чудовище! — разрушил ночную гармонию леса крик Седьмого. — Честно говоря я приятно удивлен! Раньше ты мне казался лучшим из нас, а в реальности являлся чудовищем под личиной героя! А я, как ты знаешь, убиваю их убиваю!

Его голос был уже совсем рядом. Сердце целителя было готово уже сбежать без его носителя.

— Все жизни, которые я спас, принадлежат мне!

Вместе с истеричным криком Лазар сплел из золотых нитей толстый световой кнут и стеганул им по Диолу через дерево. Старый ствол срезало так тонко, что он остался стоять на месте, а Седьмой каким-то чудом смог увернуться от внезапной атаки. Пятый начал размахивать и хлестать своим оружием во все стороны. От этого весь лес пришел в движение: молодые деревья, толстые ветки начали с грохотом сыпаться вокруг Лазара. Он надеялся, что ему повезет и Диола чем-нибудь пришибет или хотя бы ранит. Но с королем наемников нельзя было совладать таким образом. Он быстро уворачивался и от светового кнута, и от падающих деревьев, сокращая расстояние между ним и целителем. Силы Пятого быстро таяли. Он сделал сильный размах и запустил кнут по широкой дуге. От этого удара было сложно увернуться неподготовленному человеку. Диол даже не стал пытаться. Седьмой разрубил световой кнут своим мечом, а затем в три прыжка оказался рядом с целителем и подрубил ему обе ноги. Пятый упал на спину и остаток оружия в его руке исчез. Он попытался отползти от короля наемников. Ноги целителя стали быстро восстанавливаться, но Диол не был намерен ждать.

— Посмотрим есть ли у тебя сердце, чудовище.

Он вонзил ему меч в грудь. Однако Пятый успел прикрыть одной рукой сердце. Тем не менее оружию Седьмого это не помешало. Лазар начал исцелять свою рану, но пока меч был у него в сердце это оказалось напрасной тратой сил. Он мог лишь еле-еле поддерживать свою жизнь. Диол вогнал сталь еще глубже в землю. Рукоять меча уперлась в ладонь Пятого, а Седьмой поставил на нее ногу и надавил.

— Ты очень живучий. Может порубить тебя на мелкие кусочки? — он наклонился и еще больше усилил давление ногой.

Лазар начал жалостно скулить, а потом он резко махнул свободной рукой, кончики пальцев которой засветились золотом, и порвал горло Диолу. Король наемников попытался зажать ладонью страшную рану, но это никак бы его не спасло. Единственный способ сохранить быстро ускользающую жизнь — заключить сделку с целителем и избавить того от меча в груди. К несчастью для них обоих, принципы Диола были нерушимы. Он выбрал смерть. Пятый пытался вытащить оружие самостоятельно, но оно прочно засело в земле. Кровь начала медленно вытекает из уголков его рта. Он приложил вторую руку к груди и усилил исцеление. У него мелькнула мысль попробовать перестроить работу кровеносной системы вокруг лезвия, минуя сердце. А как только он наберется сил, то сможет вытащить меч и излечиться полностью. План был бы идеален, если бы у него уже не было истощения от убийства деревенских жителей. Пятый смотрел на небо, в ожидании своей смерти. Хвост кометы был еще ближе, чем раньше.

«Пожалуйста, спаси меня, я изменю мир!»

— Так вот, как это работает, — донесся голос с боку.

Девятый с интересом смотрел на Лазара. Пятый начал сразу кричать с натугой, не взирая на свое скверное состояние.

— Цежл! Хорошо, что ты здесь! Диол сошел с ума! Этот глупец…он-он пытался убить меня! Я не знаю, что произошло, я защищался!

Целитель начал кашлять кровью.

«Играет не хуже маротов», — подумал айдонианец.

— Да, я знаю.

— Правда? — расслабился Лазар.

Цежл подошел вплотную и присел на одно колено.

— Я могу как-то помочь?

Пятый закрыл глаза и тяжело выдохнул.

— Если вытащишь меч, я смогу исцелиться.

Девятый взялся одной рукой за рукоять, а ладонь другой приложил ко лбу целителя.

— Жизни, которые ты спас, тебе не принадлежат.

Цежл покидал место битвы, за его спиной поднялся столб золотого света. Он достиг самого неба и окрасил хвост кометы в свой цвет.

Возлюбленные

Балеван — город горячих сердец. Воздух здесь был особым. Он будоражил все чувства. Даже тени казались мягче и маняще. Только в этот город порока мог заслуженно называться свободным. Балеван мог изменить человека: разбить его на кусочки, собрать заново, но уже в другой форме. Здесь были самые лучшие бордели, самая лучшая еда, самые интересные развлечения, сама лучшая жизнь. В центре этого города, как и во всех свободных, стояла статуя посвященная трем народным героям. Целителю Пятому и циркачам Шестой и Восьмому. Все они были невероятно красивы, но последние двое особенно. Кровь маротов придавала этим героям особенную исключительность. Их часто называли братом с сестрой из-за этого.

После сокрушительной победы над Меликофисом и большинством темных дьякусов, эта троица не стала управлять людскими землями. Такой вид деятельности им был чужд. Они путешествовали по Мирании, показывали представления, на которые только они были способны. Пятый исцелял всех нуждающихся, не прося взамен ничего. Мароты же были рады звонким монетам, но воспринимали их больше, как символ благодарности людей, за демонстрируемое им зрелище. Герои не нуждались ни в деньгах, ни в пище, ни во сне. Это возводило их на более высокую ступень над человечеством. Но все же, эти трое любили людей. По-своему.

Вскоре убеждения народных героев разделили их. Фолши и Дроши осели в Балеване, а Лазар продолжил свое путешествие самостоятельно. Балеванцы были очень рады, что герои-мароты избрали именно их город для проживания. Им построили большой цирковой шатер для ежедневных выступлений. Благодаря этому свободный город стали посещать еще чаще. Шестая и Восьмой находились в состоянии постоянного обожания балеванцев. Они считали своим долгом услужить своим героям хоть чем-нибудь.

И со временем им предоставлялась такая возможность. На окраине города появился еще один шатер. Не такой большой и роскошный, но попасть в него было куда сложнее, чем в первый. Мароты лично отбирали «избранных». Это могли быть просто люди с улицы или зрители с представлений. Возраст и пол не имели значения. В том маленьком шатре роли менялись наоборот.