Исторический материализм

Итак, чем же обусловливается различие законов, характера развития производительных сил в различных общественных формациях? Почему в различные исторические эпохи темпы развития производительных сил различны?

На эти вопросы пытался дать ответ Г. В. Плеханов. В ряде своих работ — в «Основных вопросах марксизма», а также в статье, посвященной книге Л. Мечникова «Цивилизация и великие исторические реки»,—Плеханов ставит вопрос так. Строение и развитие общества в конечном счете определяется развитием производительных сил. А от чего зависит развитие последних? В конечном счете, от свойств географической среды, отвечает он. Таким образом, Плеханов в этих работах делает явные уступки географическому направлению, впадает в географический уклон; он ищет ответа на поставленный вопрос вне самого производства. В предыдущей главе уже указывалось, что влиянием географической среды как относительно неизменной величины не может быть объяснено различие в темпах развития производительных сил в различные периоды.

Тот факт, что темпы развития производительных сил в Англии отстают от темпов развития СССР, что СССР за 13 лет, с 1928 по 1941 г., по объему промышленной продукции не только догнал, но и перегнал Англию, заняв первое место в Европе и второе место в мире,— это географическими, природными условиями объяснить нельзя. Теория, объясняющая развитие производительных сил, а следовательно, и всего общества, свойствами географической среды, уводит от познания действительных причин развития производительных сил, причин, лежащих в способах производства. Вместе с тем эта теория ведет к фаталистическим выводам, к преклонению перед стихий­ными силами, к пассивности, к бездеятельности людей.

Ренегат К. Каутский в своей книге «Материалистическое понимание истории» объясняет развитие производительных сил развитием познания, развитием науки: производительные силы развиваются вследствие развития техники, техника развивается в зависимости от научного прогресса, от развития познания природы. Можно ли признать такое объяснение правильным? Нет, это — идеалистическое, ненаучное объяснение развития производительных сил.

Развитие науки, в особенности естествознания, несомненно, оказывает огромное влияние на развитие производительных сил. Современная промышленность: металлургическая, машиностроительная, электротехническая, химическая и т. д., невозможна и немыслима без всестороннего применения и использования современного естествознания — механики, физики, химии. Темпы развития производительных сил в эпоху крупного, машинного производства резко возросли в результате применения естествознания к технике. «Посредством машин, химических процессов и других методов она (крупная промышленность.— Ф. К.) постоянно производит перевороты в техническом базисе производства, а вместе с тем и в функциях рабочих и в общественных сочетаниях процесса труда». (К.Маркс, Капитал, т. 1, 1949, стр. 492.). Это особенно характерно для эпохи социализма, открывшей науке безграничные возможности развития и широчайшего применения ее открытий в области производства.

Но, раньше чем говорить о влиянии науки на развитие производительных сил, нужно учитывать, что сама наука своим существованием и развитием обязана прежде всего развитию производства, т. е. в последнем счете развитию производительных сил. Развитием производства определяются как постановка задач перед естествознанием, так и средства решения этих задач. Именно нужды, потребности производства являются важнейшим и определяющим стимулом развития самой науки. В письме к Штаркенбургу Энгельс писал:

«Если, как Вы утверждаете, техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния и потребностей техники. Если у общества появляется техническая потребность, то она продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов. Вся гидростатика (Торичелли и т. д.) вызвана была к жизни потребностью регулировать горные потоки в Италии в XVI и XVII веках. Об электричестве мы узнали кое-что разумное только с тех пор, как была открыта его техническая применимость». (К.Маркс и Ф.Энгельс, Избраные письма, 1947, стр. 469-470.

Не только появление тех или иных открытий, изобретений, но и сама возможность их использования зависит от условий производства. Известно, например, что свойства пара быть двигательной силой, источником энергии были открыты еще в древней Греции, в так называемый александрийский период. Но использование этого открытия тогда, в условиях рабовладельческого способа производства, оказалось невозможным. Величайшее открытие гениального русского механика Ползунова — паровая машина — не могло быть использовано в условиях феодального способа производства.

Возможность использования научных открытий для развития производительных сил общества зависит не только от характера способа производства, но и от ступени его развития. Так, капиталистический способ производства в свое время открыл возможность сознательного применения естествознания к промышленности и сельскому хозяйству; в эпоху империализма загнивающий капитализм всячески тормозит внедре­ние крупнейших открытий современной науки и техники в производство, так как это противоречит интересам капиталистических монополий, новые изобретения обесценивают функционирующий основной капитал, требуют смены оборудования и т.д.

В 1929—1933 гг., во время мирового экономического кризиса, мир был свидетелем похода капиталистической реакции против науки и научных изобретении, В этот поход включилась наряду с буржуазными политическими деятелями и представители буржуазной науки. Причину кризиса перепроизводства и всех вытекающих отсюда социальных бед и потрясений они видели в «непомерном» росте науки и научных изобретений. В разгар этого похода реакцией был даже выдвинут лозунг: «назад к кирке и лопате».

Широко известна из американской печати история проекта гидротехнического сооружения в США на реке св. Лаврентия. Осуществление этого проекта способствовало бы развитию производительных сил и привело бы к значительному снижению стоимости электроэнергии. Но осуществление проекта снизило бы прибыли энергетических предприятий, контролируемых банкирским домом Моргана и К⁰. Опубликованные в американской печати документы свидетельствуют о том, что корпорации и агентства, находящиеся под влиянием Дж. П. Моргана и К°, пользуются любой возможностью, чтобы помешать использованию энергетических ресурсов реки св. Лаврентия. Поэтому проект, обсуждавшийся неоднократно в течение многих лет американским сенатом, все же не был утвержден: против него были мобилизованы подкупленная пресса, сенаторы, губернатор Нью-Йорка и другие крупнейшие правительственные чиновники. Сенатор Ла Фоллетт, выступая при обсуждении этого проекта в сенате США, гово­рил: «Частные электрокомпании пользовались любыми окольными путями, чтобы воспротивиться осуществлению правительственного плана гидротехнических сооружений на реке Св Лаврентия... На протяжении всех этих лет, с 1932 г. (начало Нового курса), они прибегли к самым фантастически уловкам, чтобы отвлечь внимание общественности от действительно важного вопроса». Так как осуществление проекта затрагивало интересы капиталистических монополий, их прибыли, он был сенатом отвергнут, и его реализация оказалась невозможной. Правительство США, выражающее интересы монополий, сняло и в конце концов похоронило этот проект.

Интересы капиталистических монополий и потребности общественного развития в корне противоречат друг другу.

Советская делегация в организации Объединенных наций и все прогрессивное человечество уже в течение ряда лет борются за запрещение атомного оружия и за использование атомной энергии только в мирных целях. Упорное противодействие этому со стороны американского и английского правительств, выражающих интересы капиталистических монополий, показывает, какие цели ставит ныне перед наукой буржуазия. В условиях империализма развитие научной мысли направляется капиталистическими монополиями крайне односторонне, преимущественно для военных целей, т. е. для целей разрушения уже созданных производительных сил.

Многочисленные примеры того, как капиталистические монополии тормозят внедрение новых технических открытий, как они толкают научно- исследовательскую мысль в направлении, противоречащем интересам народов и самой науки, приводит Уэнделл Бердж в книге «Международные картели». Показательна история метил-метакрилата, одного из видов пластмассы. Из метил-метакрилата делаются щиты от ветра для самолетов и многие другие изделия; он же оказался пригодным для изготовления искусственных зубов и коронок. В результате монопольного контроля, установленного капиталистическим концерном «Дюпон» и фирмой «Ром энд Хаас» над производством и сбытом этого материала, были установлены различные отпускные цены: метил-метакрилат для промышленных целей отпускали по 85 центов за фунт, а для зубопротезного дела по 45 долларов за фунт. «Врачи вскоре убедились, что нет никакой разницы между материалами, вырабатывавшимися для промышленности и для зубопротезного дела. В результате они стали перекупать метил-метакрилат у промышленников по дешевой промышленной цене, что, как можно предполагать, должно было благоприятно отразиться на пациентах». (Уэнделл Бердж, Международные катели, Государственное издательство иностранной литературы, 1947, стр. 53-5.). Но это ударило по интересам капиталистических монополий. Они увидели в действиях врачей-протезистов не больше, не меньше, как незаконную «контрабанду».

Чтобы воспрепятствовать врачам применять дешевый материал, моно­полистическая клика поставила перед научно-исследовательскими лабораториями «научную» задачу: ввести в метил-метакрилат, отпускаемый для промышленных целей, долю отравляющих веществ — мышьяка или свинца, чтобы сделать невозможным использование его врачами-протезистами.

Поразительное извращение сущности научно-исследовательской работы! — восклицает по этому поводу Уэнделл Бердж. «Монополии стремятся охранять интересы крупного частного капитала и навсегда зажать в тиски прогресс науки и техники». (Там же, стр. 45.).