Истории Балагара: Синоби
Шрифт:
Но удача не удача, а гнить останется тут он. А кто-то вместо него уйдет отсюда с полными багажниками ценных ресурсов. Вот такая вот привратность жизни. А ведь все, что нужно было этому парню - это просто не светится. Ну или по крайней мере, попытаться урегулировать конфликт миром. Если бы он не претендовал на трофеи, то никто бы слова не сказал. Даже подсказали бы направление к городу. Может быть, даже правильное.
***
Сознание приходило волнами. Пару минут адовой ломоты во всем теле и снова блаженное безвременье. И это, казалось, длилось вечность. На самом же деле, такое со мной уже случалось. Еще лет в 14, когда во время очередной зачистки наркопритона предо мною взорвалась граната. Шлем
Тогда я тоже впал в такую вот мини кому на пару часов. А когда проснулся, уже не осталось ни одной опасной раны. Нет, конечно же, все не зажило. Я же не ставил себе какие-то генные модификации, а регенераторов у нас тогда попросту не было. Но раны затянулись достаточно, дабы я кое-как мог ходить, без шанса истечь кровью. Позже я узнал, что это одна из особенностей моего организма, что в Четвертой Ветви встречалась довольно часто: при критических повреждениях организм выключал сознания и начинал быстро регенерировать ткани так, чтобы стабилизировать состояние. Я даже видел еще парочку людей с такой особенностью, один был даже в "Чертовой Дюжине", но только никто не дожил до совершеннолетия. Никто, кроме меня.
Попробовать пошевелиться было ошибкой. Сразу же появилась адская пульсирующая боль в районе живота. С горла тут же вырвался хрип, а головокружение с тошнотой усилились, заставив снова потерять сознание.
Второй раз я уже не дергался. Просто вдыхал прохладный сухой воздух и мечтал о бутылке воды. Жажда была невыносимой.
Стоп, прохладный воздух? Я же вроде был в пустыне. Осознание этого факта заставило меня открыть глаза. Было темно, но у меня с детства было хорошее зрение. Конечно, это не геномод "Кошак", что позволял чуть ли не идеально видеть в сумраке и просто сносно в темноте. И даже не нанопак "Визор", что сильно улучшал светопередачу. Но все же зрение у меня было острое. Слишком острое, для обычного человека.
Хотя не надо иметь особо острого зрения, чтобы увидеть металлическую трубу,что торчала у меня из живота. Она как раз пробилась в зазор между кирасой, что защищала грудь и бронепластинами на животе. Что примечательно, вокруг раны образовалась плотная кровяная корка, что буквально приклеила металл к ране.
Немного повозившись, я понял, что просто взять и снятся с пробившей меня трубы не получится. Либо получиться, но я опять вырублюсь. А я как-то внезапно понял, что мне дико холодно. Странно, видимо начало знобить. Не может же в пустыне быть настолько холодно, тут же днем почти невозможно дышать от жары.
За такими размышлениями, я искал чем бы бы себе помочь. В итоге нашел в одном из внутренних карманов специальный раствор, что отлично прожигал металлы и не взаимодействовал с органикой. Вообще я его брал дабы взламывать механические замки или вскрывать что-то металлическое,но пригодилось оно и в этой ситуации. Между делом обнаружил, что все остальное с меня сняли. Ни гранат, ни ножей, ни аптечки в снаряжении не наблюдалось.
Глава 4
Металл зашипел и начал растворятся. Через минуту я уже смог легким движением руки сломать железку со спины. Спереди пока не вытаскивал, не было на нее больше кислоты в маленькой емкости. А если вытащить так - истеку кровью. Тоже самое, кстати, касалось пуль. Сейчас они были в эдаких капсулах из соединительной ткани. Лежат себе и лежат, чего их трогать. Пуля - штука не стерильная, но сама по себе она инфекцию не вносит. Причиной же нагноения служат частички одежды и прочей фигни, что попадают в рану. По крайней мере мне так рассказывал Хаунт, а на его мнения в вопросах медицины можно было положиться.
Но уже не раз экспериментально проверенно,
что к моменту нагноения у меня есть пару дней, так что сейчас надо было просто выживать не беспокоясь о дезинфекции ран. Кряхтя, я попытки с 3 смог подняться. Куча пулевых ранений сильно ныло, но это была не разрывающая нервные окончания боль, как сразу после попадания. Я даже с трудом, но мог удерживаться на двух ногах.Ковыляя по направлению вглубь челнока, я постоянно открывал для себя что-то новое. Во-первых, нападавшие забрали все ценное. Прямо реально все. То бишь ладно бы они просто собрали стволы с павших собратьев, но они стянули с них даже броню. Черт, да даже у меня вытянули все уцелевшие бронепластины. Их, конечно, оставалось штук 5-6, ног все же обидно как-то.
Во-вторых, это был не озноб. Тут было настолько холодно, что я видел, как некоторые лужицы крови начинали подмерзать. Очень странно, лично я не понимаю, как в пустыне может быть настолько холодно. Буквально же недавно приборы челнока регистрировали +40 за бортом, а тут такой сюрприз.
Я проковылял к пассажирским каютам. Тут всюду были следы быстрой мародерки. Вскрытые ящики и рюкзаки. Около одного из таких я нашел бутылку воды. Попытавшись нагнуться, я чуть ли не влетел головой в пол, пока еще мышцы двигались едва-едва и отказывались сохранять равновесие.
Напившись, я ощутил хоть слабенький, но прилив сил. Отдышавшись, пошел дальше смотреть по каютам. Видимо этому корыту не судьба отделаться лишь одним разграблением...
Полночь я встретил в центральном отсеке, ютясь около маленького костерка. Пищи почти не нашлось, лишь какие-то закуски, что были мгновенно мною поглощены. Впрочем, их было достаточно, чтобы даже сохранить кое-что себе на завтра. С оружием вообще все куда хуже: никакого огнестрела найти не удалось, лишь пару ножей средней паршивости. Даже аптечку выпотрошили, ублюдки. Пришлось на бинты рвать чью-то рубаху. Хорошо хоть этих бинтов надо было совсем чуть-чуть.
Я начал осторожно смачивать место вокруг трубы водою. После чего взял кляп из какой-то деревяшки и начал осторожно раскачивать трубу. От боли пошла судорога по всему телу, но это еще были цветочки. На 4 качке я резко выдернул металл из себя и чуть ли не потерял сознание. Огромный пласт застывшей крови освободил рану, с которой тут же потекли весело журжащие ручейки. Или журчание мне померещилось?
Трясущимися руками, я поднес к ране сзади раскаленный нож и прижег рану. Сознание начало активно пытаться покинуть тело и я чуть ли не видел перед глазами таймер, что вел обратный отсчет. Последним рывком я прислонил второй нож к верхней ране и меня в очередной раз вырубило.
Очнулся я через минут 40-50. Маленький костерок из элементов декора каюты уже прогорел, да и не был он сильно большим. Проснулся я от всепронзающего холода. Пальцы уже вообще не двигались и я едва смог укутаться в заранее припасенные тряпки.
Вдалеке послышался вой. Пррррекрасно. Чудесно. Феерично. Что может быть лучше?
Но сил уже не осталось и я упал на угли костерка, максимально завернувшись в тряпки. Авось и доживу до утра не околев окончательно. На всякий случай, я положил нож поближе к себе, как и найденную пачку сушенного мяса.
Утро встретило меня солнечным лучиком прямо в глаз. Да чтобы было проклято имя этого чертового снайпера, что так "удачно" попал в цель. Пару раз за ночь я просыпался от звуков и холода, но вот наконец-то температура поднялась до приемлемого состояния и я заснул еще часов на 5.
Проснуться было тяжело. Не хотелось никуда идти. Боль от ранений немного смягчилась, а рана от трубы слегка стянулась. Двигаться все еще было тяжко, но уже не так сильно, как вчера, но я все равно опирался на стенку при ходьбе, хромая на обе ноги.