Истории Дальнего Леса

— Скудна стала природа восточной оконечности леса, — выпалил Константин, — ну просто беда.

— Здравствуй, мой друг Константин, — с улыбкой произнес Василий. — Это как же ты так определил скудность моей любимой оконечности леса. Растолкуй уж…

— И тебе не болеть, Василий, — нисколько не смутившись, отвечал выдренок. — А скудность определилась весьма конкретно этим утром. Вот как встал я с утра, так и решил пойти по грибы.

— Эк тебя с утра-то стукнуло, — вставил свое слово Феликс.

— Грибы с утра, — продолжал Константин, — это просто душевная приятность осеннего дня. Причем день-то выдался хороший, без обычной подлой промозглости. Так вот, пошел я на восток и дошел до самой оконечности леса. Бродил я там, да так ничего и не нашел. Вот ведь какая вредность получилась.

Константин внес свежую струю в их разговор, рассказав о своем грибном приключении. И никто не хотел расстроить Константина — ведь на востоке леса грибов никогда и не было.

А потом, к ночи, пришли старый Хранитель Леса и Лесное Эхо, натрудившееся за длинный день. Оно милостиво удваивало, а порой и утраивало предсказания кукушки, повторяло всем искренне и страстно любимым их самые заветные слова.

И конечно, оно было самым благодарным слушателем несомненно правдивых историй Хранителя Леса.

Они все устроились за большим столом норки Анфисы и с вниманием слушали истории путешествий Феликса по чужеземным землям. А Лесное Эхо, по своей стародавней привычке, повторяло наиболее понравившиеся места этого правдивого рассказа.

Казалось, сама судьба собрала их вместе. Я тоже пил чай с малиновым вареньем, и странное, неожиданное и незнакомое чувство отчаянной тоски охватило меня. Мне казалось, что они пришли прощаться.

А ведь мне на самом деле уже пора было возвращаться на материк. Времена менялись, наступало время собираться в обратную дорогу. Хорошо гостить в Архипелаге Сказок, вот только жить там мне не дано. Так иногда бывает в моей жизни, когда я с отчаянной определенностью чувствую изменяющееся направление в потоке времени…

День улыбок солнца манит многих, — И рассвет им кажется красив, — Деловых, успешных иль убогих, Грусть с них сточит время-абразив. И проспят они ночное чудо — В сумерках приходят чудеса. Сон придет к ним странно, ниоткуда И закроет сердце и глаза. Ну а я, по данным от природы Прихоти, надежде, волшебству, Вопреки законам нашей моды Улетаю в сказку наяву…

Поблагодарив Анфису за чай и пожелав всем добра, я покинул гостеприимный дом норки, прошелся по берегу Серебряного озера и помахал русалке с царственной короной, которую не мог не заметить. Русалка направлялась в гости к Анфисе, на малиновый чай. А мой путь лежал к подножию Кантебрийских гор.

Лодочник уже ждал меня на самой южной оконечности острова. Он всегда появлялся загадочным образом, и от него всегда веяло какой-то таинственной предопределенностью и печалью.

— Туман-то какой… — сказал я, садясь в лодку.

— Времена меняются, — устало произнес угрюмого вида старик с густой белой бородой. — Архипелаг отдаляется от вашего мира, переполненного злом. Беспокойно нам с вами…

— Мы мало изменились за последнюю тысячу лет, — неожиданно для себя сказал я. — Но людям плохо без мечты и сказок.

Старик ничего не ответил, лишь усмехнулся. Плыли молча, и сквозь туман я смотрел на медленно удаляющийся от меня берег Архипелага Сказок.

Когда мы наконец коснулись земли Кантебрийского королевства, старик загадочно посмотрел и произнес:

— Вы знаете, как найти Архипелаг Сказок…

Поднялся ветер — вот только был он холодным и незнакомым посланником лапландских земель, суровым и неразговорчивым.

Зайдя в ближайший трактир, я устроился в дальнем уголке и заказал стопку кантебрийского рома с листьями завенского кустарника. Я выбрал это место у окна для того, чтобы еще раз взглянуть на сказочные острова.

Меж тем туман усиливался, обволакивая все вокруг таинственной дымкой. Время и пространство теряли свою приземленную определенность. Весь Архипелаг Сказок становился почти невидимым с материка. Казалось, что он уплывал, растворялся в океане. Дальний Лес становился недоступным для остального мира, превращаясь в мечту или сновидение.

Увижу ли я когда-нибудь смешных, магических и просто милых обитателей Дальнего Леса, затерянного в затянутом набежавшим туманом Архипелаге Сказок? Как знать.

Я, подобно многим из земных странников, счастлив не знать будущего. Даже сквозь магический кристалл времени, подаренный мне однажды небожителями и обосновавшийся с тех пор на старом письменном столе, никак нельзя разглядеть, скоро ли закончится затянувшийся сезон туманов.

Главное, чтобы мне по-прежнему удавалось время от времени видеть далекую землю легенд и сказок сквозь пелену каждодневных забот. Чтобы удалось снять серые одежды дневных тревог и сохранить веру в чарующее волшебство невероятных историй, освещающих нашу жизнь магическим светом добра. Это просто — надо лишь верить в сказки. Попробуйте поверить в волшебство, и вам это тоже понравится…

Снимая дневные покровы извечной стервозности рабочего дня, Раскрашенные блеклыми цветами забот и усталости, Я наливаю себе горький черный кофе, Лишенный помпезности пенящегося молока, Гламурного итальянского имени И сладковатого убаюкивающего вкуса. Город засыпает… Сигнальные огни небоскребов соперничают с вспышками звезд — Отсветом далеких и погасших миров, Уже который век несущих свой прощальный нескончаемый свет… В сумерках угасающего дня добро и зло меняются обликами. Начинается время чудес и превращений — время сказочников и поэтов. Засыпают торговцы и менялы, стражники и царедворцы, Добрые и злые, такие разные пешеходы…

А мне пора улетать в Мир Сказок из Мира Пешеходов.

С пустым заплечным мешком и распахнутым сердцем я покидаю нашу суетную обитель.

Я, наверно, вернусь с новыми историями.

Пока еще есть кому меня ждать в этом безумном мире, по эту сторону добра и зла, играющих нашими душами …