Истории Эписа. Уроборос

Но, несмотря ни на что, Осирис был абсолютно трезв. Тяжело дыша, он кивнул Елене, пытаясь восстановить дыхание. Он… бежал?

Не знаю почему, но волоски на всем теле поднялись лишь от одного присутствия. Какое-то чувство летало по венам Сильнейшего, сопровождаемое пламенем. Видимо поэтому я не мог его уловить. Осирис нервно облизал губы, захлопывая дверь.

– Мог позвонить. Или постучать хотя бы, – бросил я.

– Трубка отключена.

– Ты был пьяный за рулем? – Елена подскочила с кровати.

Лишь за это я готов был сейчас его убить. Она смотрит на него так. Все еще смотрит. Злость горячей волной разлилась по венам.

– Я прибежал, – вот тебе и причина дыхания, – Лео. Послушай сейчас меня внимательно и подумай еще раз. Кто помогал Оливеру кроме тебя и всех тех, кого и так уже знаем?

– Крейн, ты пришел в очередной раз прошлое помесить? Так я тебе сейчас лицо разделаю, – проскрипел я.

Крейн усмехнулся, поправляя взлохмаченные волосы.

– Хорошо. Тогда скажи мне, умник. Где Книга Безмолвной?

Я поперхнулся рвущимися наружу словами. Елена медленно переводила взгляд с меня на Крейна, но я мог лишь судорожно перелистывать в голове события трехлетней давности.

Твою же мать.

– Ты гребаный гений, Крейн.

Несколько ранее

Эрик Крейн

Родной дом встретил бьющей по ушам тишиной. Кажется, что у меня не один ребенок, а трое. И каждый на меня за что-то обижен. Почему я самый взрослый в этой семье?

Уличная коляска матери стояла прямо на проходе. Похоже, Натали опять что-то не поделила с Жанной. Жена Прика была на удивление единственным разумным человеком в моем окружении. После того, как мать пришла в себя, именно она помогла уговорить не принимающую никого Натали попробовать побороться за свою силу. Конечно, выбор перед мамой стоял сложный.

Старейший говорил, что переход она может не выдержать, но в его случае, если израненная энергия будет убрана, то за счет потоков некромантов можно попробовать восстановить ее здоровье. Сеть питает всех ее участников, а если для нее сделают свою, то более сильные некроманты с накопленным резервом смогут попытаться.

Вернуть ей возможность ходить.

То, что Валери умудрилась сломать ей позвоночник при падении, сама девушка не знала.

Но в случае, если Баку и Назару удастся восстановить энергию, то Натали вернется к нормальной полноценной жизни без зависимости от эмоций чужих людей и потребности постоянно насыщаться потоками. Все же стать некромантом действительно возлагало ответственность гораздо большую.

Как, например, то, что если некромант действительно захочет кого-то убить, то не сможет остановиться.

Такой выбор нужно делать осознанно.

А не рождаться с ним.

Скинув ботинки, я прошел на кухню. Правда, Жанна сидела тут, что-то тихо читая. Женщина подняла на меня глаза, но заметив настроение, лишь тихо кивнула, обратно впиваясь в книгу. Видимо, что-то интересное. Прик как-то незаметно со всеми событиями стала членом нашей семьи. Тем более, что ее новоприобретенная дочь с удовольствием общалась с Максом. Девочку Жанна, несмотря на протесты Марселя, удочерила. Правда, память ребенка так и не удалось восстановить. Лилиан Нейм. Когда Жанна услышала имя, еще долго благодарила небеса за такой подарок.

И Валери.

Распахнув дверцы шкафчика, я уже забытым давно движением вытащил два стеклянных стакана и закрытую бутылку коньяка. Плюс шесть лет к выдержке, можно сказать. Жанна вздохнула за моей спиной.

– Ты бы сначала с ним поговорил, Эрик, – осторожно сказала женщина.

– У меня в крови живой огонь. Вот это, – одним движением откупорил крышку, – больше никакого вреда мне не принесет. Даже напиться не могу, – усмехнулся я, – будете?

Женщина вздохнула, откладывая том. Взгляд зацепился за обложку. Что-то знакомое.

– Только чуть-чуть, Эрик.

Я кивнул, разливая коньяк по стаканам. Да, только успокоительное. Даже жаль.

– Он упокоил собачку, – Жанна протянула руку, беря похудевшими пальцами стакан, – даже слезинки не проронил.

Вот это он может. Одним махом опрокинув в себя алкоголь я, немного подумав, плеснул еще. Мозг сковало спазмом, а мне срочно нужно было хоть немного расслабиться. Так себе средство. Для слабака, что не в состоянии справиться с самим собой. Демонстративный топот привлек мое внимание.

Макс, одетый в парадный костюм, напялив новенький рюкзак на спину, с пакетом, полным чего-то увесистого, решительно задрав голову, шел к выходу. При этом мальчик каждый шаг отпечатывал с таким усердием, что сюда на звук легко могли прибежать пара соседних домов. После каждого раза, как пятка соприкасалась с полом, он словно замирал на секунду. Понятно, сегодня театральное выступление для папочки. Выдохнув, я оттолкнул от себя стакан, что послушно проехался по деревянной поверхности.

– Не ругай его, – прошептала Жанна уже в спину.

А вот мне кажется, что пора. Ремнем и хорошенько всю дурь вытрясти. Но я прекрасно знал, что с ним это точно не выход. Еще эти каникулы летние. Макс же все решал сам. Где учиться, что делать, кто хороший, а кто плохой. Только вот до недавнего времени я был в категории первых. Когда успел перекочевать во вторую, непонятно.

– Стоять, – выйдя в коридор, я сложил руки на груди, – ты говорил с мамой?

Макс развернулся, выпуская пакет из рук. В голове защекотало, а воздух начал накаливаться. Сканирует меня, засранец. Потоки дергает, даже особо не беспокоясь, что замечу. Специально делает, назло.

– Я с вами обоими не разговариваю, – объявил сын, задрав нос, – и это не смешно.

Ага, попробуй спрятать эмоции от ребенка-некроманта. Но раз уж так. Вздохнув, я потянул за пылающий комок внутри. Тепло разлилось по телу, заставляя кожу светиться. Макс обиженно засопел. Пламя отрезало ему доступ к потокам. Да, он мог обжечься, но, вытянув силу наружу, сыну пора понимать, что нужно быть готовым столкнуться с сопротивлением.

– Это нечестно.

– Мы не используем потоки друг на друге, Макс. Вот это нечестно. А сейчас давай спокойно поговорим, – я вздохнул, усаживаясь на корточки, чтобы быть с ним одного роста, – куда собрался?

– Я поживу у дяди Бака, – мои брови взметнулись вверх, – пока вы не поверите мне.

Тяжело вздохнув, я протянул руку, взлохмачивая волосы сына. Что же все так сложно.

– Макс, мы верим тебе.

– Тогда почему мне больше нельзя к маме? Почему вы снова так решили за меня? – ребенок обиженно топнул ногой.

– Макс, – моргнув, я постарался сохранить беспристрастное выражение лица, – просто сейчас нам обоим лучше быть здесь.

– Не понимаю, – мальчик отрицательно мотнул головой, – объясни!