Истории, которые нашептали деревья

Жаркий, влажный…

Травы по пояс…

Косяки лосося жмутся к устьям рек…

Сроки уходят, а горбуше еще нужно подняться к верховьям их.

И выполнить предначерченный природой долг.

Над косяками горбуши галдящие чайки.

Кричат, суетятся.

Норовят ухватить свою часть от дармового пирога.

На голубом листке залива полукругом черные точки.

Это нерпы пунктиром своих тел метят границы лососевого стада.

Они как пастухи.

Куда лосось, туда и нерпы.

И лососи вынуждены мириться с таким «соседством».

Нерест-то не отменишь…

У самой линии горизонта крошечная лодочка — ловят камбалу.

Для анивских рыбаков-любителей лов камбалы — излюбленный вид рыбалки.

Разве сравнишь мясо лосося с мясом «морской курицы»!

Залив пока еще сказочно богат.

Хотя нефтяные проекты все туже и туже затягивают удавку на его горле.

… И вдруг, как звук после удара пастушьего бича, резкий шлепок по воде…

Затем другой.

И нерпы сразу исчезают из поля зрения.

А лодочка, ревя мотором, стремительно устремляется к берегу.

Рыбаки взволнованы.

В заливе появились касатки.

А вдруг какая-нибудь из них пройдет прямо под лодкой?

Острым плавником рассечет, как нож масло.

Касатки зашли в залив не из праздного любопытства.

Они тоже при «деле».

Лосось их не интересует.

Слишком мелкая добыча.

То ли дело нерпа!

А нерпы загодя почувствовали свою смертушку.

Скучковались у берега на мелководье, волнуются.

Касаткам же на мелководье хода нет.

Что успели отсечь — то их.

Что не успели — еще успеется.

В прибрежных водах Сахалина касатки — гостьи редкие.

Они обычно обитают в теплых водах.

Но слишком уж изменился климат в последние годы.

Потеплело и наше студеное море.

И все чаще и чаще появляются в нем именитые гости — косатки.

Сотрясая воздух громовыми ударами хвостов по воде.

Наводя ужас на морских обитателей.

Когда рубки во благо

Когда-то эти полоски леса на хребтах оставляли как защитные.

Они не давали ветрам разгуляться от одного побережья острова до другого.

Помогали сохранять островной микроклимат.

Но старость не щадит никого.

Ни человека.

Ни дерево.

Все больше сухостоя в разреженных ветрами насаждениях.

Все меньше здоровых деревьев в них.

Все сложнее лесу справляться с возложенными на него природой обязанностями хранителя климата.

Под воздействием агрессивной корневой губки на хребтах повысыхала пихта.

Седые полуторавековые ели еще крепятся.

Но и их древесина уже основательно тронута гнилью.

А плодовые тела корневой губки с кошачьей цепкостью поднимаются все выше и выше от комля к вершине, сжимая тела деревьев смертельной хваткой.

Узкие хребтовые полоски все еще несут свою службу.

Но они обречены.

Обречены природой.

Они погибают на боевом посту, так и не оставив после себя потомство.

Двухметровый бамбук не позволял семенам достичь земли и укорениться.

Со временем еще одним пустырем или биологической рединой будет больше.

Если не произойдет вмешательство человека.

Это редкий случай, когда присутствие его в лесу с тяжелой техникой — лесу на благо.

Нарезанные волока раздвинут полчища бамбука.

Минерализованная почва, истосковавшаяся по семени, примет его.

Порубочные остатки срубленных деревьев придавят бамбук.

А все мероприятия в целом создадут хорошие условия для естественного возобновления.

Борец

Высокотравье однообразно и утомительно.

От сладковатого запаха разлагающейся органики кружится голова.

Изредка промелькнет в этих растительных джунглях лилия Глена, чтобы уставший взгляд на секунду — другую мог отдохнуть.

И вновь перед глазами бесконечное войско лопуха, копьевика, сахалинской гречихи.

Но вот над этим утомительным зеленым морем живой голубой взгляд.

Два великолепных экземпляра аконита вызывающе смотрят с высоты на грязно-зеленое войско высокотравья.

Сейчас борец, как никогда, оправдывает свое название.

В борьбе за место под солнцем он сумел вырваться на недосягаемую свободу и насмешливо смотрит на окружающий мир.

Он уверен в себе…

Еще бы.

И корень, и стебель, и голубые глазки цветов содержат страшный яд.

Соприкасаться с ним избегают и птицы, и звери, и насекомые.

Но его такой бойкот нисколько не пугает.

Аконит застолбил за собой место под солнцем и прочно удерживает его.

Чтоб жить в этом мире, надо уметь постоять за себя, надо быть борцом.

И два Борца, два аконита из семейства лютиковых — наглядное подтверждение этому.

Черный коршун

На старом приземистом дереве грозная птица.

Хищный беспощадный взгляд.

Остро отточенные когти.

Мощный загнутый клюв.

Это представитель одного из самых многочисленных семейств ястребиных: черный коршун.

Несмотря на грозный вид, довольно безобидное создание.

Речной санитар.

Взгляд коршуна сосредоточен на снулой рыбине в устье быстрой реки.

Но легкая добыча уже привлекла внимание большеклювых ворон.

Они бесцеремонно садятся на падаль и рвут ее кусками.

До коршуна им нет и дела.

Непорядок, совсем забыли субординацию.

Хищник уничижающе смотрит на ворон.

А затем неожиданно для них взлетает.

Вороны сразу разлетаются в стороны.

Коршун пробует сходу поднять трофей.

Не получается.

На бреющем полете возвращается в исходную позицию, опять на старое приземистое дерево.

А вороны, как бы в насмешку, возвращаются к трапезе.