Истории Раймона Седьмого

– Ага,- согласился я,- Мань, теперь наверно наша очередь?

Она засмеялась, потерлась о мою руку.

– Ну, если что - ты ведь первый узнаешь.

– Не сомневаюсь!- подтвердил я, и мы пошли к столу.

После наших горячих поздравлений мать сидела красная, как рак. Братца, похоже, ситуация мало волновала, он явно не думал о перспективе. А зря…я-то примерно представлял, что его ждёт. Я, выбрав момент, опять утащил отчима на лестницу и рассказал ему про Галину и Владьку.

– Вот что делать-то, а?

– Нет,- он пожал плечами,- тут я тебе не помощник, я в этих делах ни в зуб ногой!

– Да я понимаю, но больше спросить то и некого! Хоть узнай там, по своим каналам, что в лесу-то случилось! Может, его там кто по башке треснул.

– Узнаю, конечно, только что это нам даст? Вы бы всё-таки в больницу-то наведались, но сначала с этой Галиной поговори. Ты ж её и не спросил ни чём. Спроси, он один пошёл или нет, кто с ним был, куда делся, что рассказывает. Если один, то как нашли, где, при каких обстоятельствах. Да чего я тебя учу, сам сообразишь на месте.

– Ладно, понял,- мне стало как-то немного полегче. – Она наверно у дочери остановилась, а Ивана телефон у меня есть, надо позвонить и узнать, и все дела.

– Ты не по телефону, а договорись и лично встреться,- посоветовал отчим,- а то по телефону наврать - легче лёгкого. А я тоже поспрошаю человечков знакомых, глядишь, и докопаемся до чего.

Я его поблагодарил, и снова заверил в своей горячей любви. Вскоре мы распрощались и пошли домой. По дороге Дунька всё время вертелась и кого-то высматривала. Ну, понятно кого, да? Он ждал нас у подъезда.

– Так,- сказал я самым строгим тоном,- Авдотью вернуть через три часа в целости и сохранности! Понятно?

– Понятно,- Никита закивал головой,- обязательно!

– Дунь,- я наклонился к Дуньке,- ты там не слишком, а то зафиг нам заика? Поосторожнее, ладно?

– Ладно, хозяин,- она расплылась в улыбке,- я осторожненько! Я умею!

– Да кто б сомневался,- проворчал я, но меня никто не слушал. 

История четырнадцатая. Планирование, уж как умеем.

Мы сидели у Ивана и Марины. Галины не было, по словам Марины, мать целыми днями пропадала в больнице у Владьки.

– Да придёт скоро,- сказал Иван,- на ночь её там не оставляют. А мы-то мало что знаем, только, что в лес ушёл, к ночи не вернулся, утром тоже, вот и кинулись искать.

– Странно,- заметил я, - ноябрь вообще-то, за ночь замёрзнуть насмерть можно, особенно если без сознания на голой земле лежать.

– Ну, мало ли…- Иван пожал плечами.

Проснулся малыш, Марина ушла кормить, Маша и девочки потянулись следом.

– Чего это у тебя старшая какая-то взбудораженная?- спросил Иван.

– Авдотья-то?- уточнил я,- влюбилась, самый возраст. Тут больше я переживаю, похоже.

Накануне Дунька вернулась с прогулки в состоянии глубокой задумчивости и на полчаса раньше расчетного времени. На наши расспросы не отвечала и сбежала в ванную. Пореветь. Мы скреблись в дверь и требовали отчёта, наконец, она не выдержала. Рассказала, что после демонстрации «кикимора, как она есть на самом деле» Никита вдруг вспомнил о каком-то важном и неотложном деле, быстренько проводил её домой и…всё.

– Ну и нах тогда,- приговорил я,- значит не твой вариант.

Дунька всхлипнула и согласилась. А когда мы уже успокоились и мирно догрызали крекеры, в дверь позвонили. Тихо так, точно сомневаясь, а стоит ли. За дверью обнаружился весь из себя виноватый Никита. Честно признаюсь, сначала я хотел спустить его с лестницы, потом прикинул, что этаж второй и лететь недалеко, потом мне всё- таки стало интересно, чего припёрся, а потом семейство не выдержало и помчалось смотреть, какое ещё чудо невиданное к нам пожаловало.

Он каялся и просил прощения, Дунька, конечно его простила…я припомнил себя, после первой встречи с Дунькой и промолчал . Маша с Акулькой тоже прониклись, вид у парня был соответственный. Так что любовь у нас цвела пышным цветом.

Иван посмеялся, поинтересовался:

– И как оно теперь?

– Да потихоньку,- ответил я,- куда деваться… сами-то как?

– Да нормально, если бы не брат Маринкин, так вообще бы замечательно было. А так… переживает она, как бы молоко не пропало. А малой прямо такой…- он расплылся в улыбке, явно наслаждаясь ролью отца.

– Иван,- спросил я,- скажи, может ты в курсе, или Марина рассказывала, брат её, может он чего-то боялся, или был какой-то у него в жизни случай, ну, как бы поворотный, что ли…и вообще, чего это он, не успевши домой прийти сразу в лес помчался? Вроде как дембелю неделю только водку пить полагается, не?

– Да кто ж его знает,- Иван пожал плечами,- насчёт случаев я тебе не скажу, я этого Владьку и видел-то пару раз всего. А в лес он помчался, потому, что девка у него в Шишигине была, к ней он и помчался.

– А поподробнее?- насторожился я, про Шишигино мне было ну очень интересно.

– Да не знаю я, вот тёща придёт её и спроси. Она только говорила, что вот, помчался сразу к своей шишигинской, сидел бы дома, целее был бы.

Пришли женщины с малышом, Иван тут же взял сына на руки. Я задал Марине тот же вопрос , про судьбоносный случай. Она задумалась.

– Ну, не знаю, наверное, когда он с Верой познакомился, что ли. Как-то так получилось, что автобуса не было, Владька на электричке поехал, до Выселок, и она тоже с учёбы ехала. К ней какие-то дачники пристали, он её потом до Шишигина провожал, и встречаться начали. А через полгода в армию ушёл. А Вера, ну, она такая…малость не от мира сего.

– Камышина?- вдруг спросила Дунька.

– Да,- удивилась Марина,- Владька её всё камышинкой звал. А ты откуда её знаешь?

– Так они ж шишигинские,- пояснил я,- в одной школе учились.

– Ага,- улыбнулась Акулька,- только она старше, ей уже наверное лет восемнадцать…или больше!

– Маме она не нравилась,- вздохнула Марина.

– Да маме твоей вообще кто нравился-то?- проворчал Иван. Толька у него на руках повернулся ко мне и радостно засмеялся, пуская пузыри. Я хотел его подержать, но передумал. Мало ли чего, вдруг уроню? Саньку то я таскал, но то давно было и неправда. А вот почему он мне так радуется всегда, непонятно.