Истории Раймона Седьмого
Шрифт:
Я смотрел на него во все глаза, блина, и правда - не один раз я оставался в живых каким-то чудом…
– Ты вот что,- Филипп Васильевич посмотрел на меня, и видимо, решил, что я достаточно проникся,- твои всё равно расспрашивать будут, скажи, что я тебе ключ от чемодана отдал, запасной. Мне его ещё Роман покойный на хранение оставил, держи, -он протянул мне маленький ключик.- им занятие будет. А больше ничего не рассказывай. Всё, иди.
Я попрощался и пошёл домой.
– Ну, что? Рассказывай!- меня ждали под дверью.
– Да чего рассказывать,- я пожал плечами,- вот, ключиком разжился…
–
Сейчас, сейчас…- я подбросил ключик на ладони.- открываю…
И я таки отпер замки.
История пятая. Чемодан, чемодан…какой чемодан?
– Ну, открываю! – сказал я, и тут раздалась моя любимая песня… я вытащил телефон из кармана. Вздох разочарования был таким, что меня аж покачнуло.
– Здравствуй, мам!
– Здравствуй, у тебя гости были?- она тяжело дышала, точно пробежала стометровку.
– Были, и у тебя, да?- глупый вопрос, конечно.
– Они не злые,- мать говорила, точно боялась кого-то, быстро и тихо ,-ты не бойся, просто жутковатые сами по себе…
– Да я понял уже, мам, ты чего как говоришь?
– Я из ванной, чтоб не слышали,- мать тихонько хихикнула,- они тут с Алексеем чай пьют.
– Ну, мам, ты шпионка ещё с той войны,- я засмеялся,- а то они не узнают!
– Узнают, конечно,- мать тоже засмеялась,- это я больше для себя, так. Стой, так значит, я бабушкой буду?
– Обязательно,- заверил её я ,-месяцев через восемь- девять.
– Трепло,- приговорила Маша,- я не стукач , но донести обязан, да?
– Дай я поговорю,- попросила мать, я сунул телефон Маше.
– Мань, не тупые же, сама догадалась.
– Здравствуйте,- Маша прижала телефон к уху,- да нет я не ругаюсь… ну, пока и неясно…нет, не делала…да? Ой, а вы?- и она ушла в комнату, вместе с телефоном.
– Хозяин,- жалобно спросила Акулька,- а чемодан?
– Подождём,- я сел на чемодан сверху, чтоб исключить все поползновения. Дунька тяжко вздохнула и пристроилась рядышком. Акулька надулась, и присела на пол.
– Чего надулись?- я потрепал Акульку по голове,- вместе откроем, а то сами понимаете, Маше обидно будет!
Акулька вытерла нос рукавом и согласно кивнула.
Минут через десять мне надоело сидеть на чемодане. Я встал и заглянул в комнату, Маша продолжала разговаривать.
– Мань, а Мань, ты скоро?- копируя Акулькины интонации, протянул я,- а то мы тут от любопытства помираем!
Она махнула рукой, отстань, мол, сейчас. Потом подошла и вернула мне телефон.
– Мам,- я решил выяснить , а вдруг? – мам, а что у нас в большом чемодане наверху который?
– В каком?- не поняла мать.- там вроде постель…
– Постель там отдельно, - поправил её я. – а за постелью - чемодан такой здоровый. Фанерный. Древний - предревний, как какашка динозавра.
Мать засмеялась.
– Откуда ты его выкопал, там приданое было вроде, вы проверьте, может, его уже моли съели!
– Чьё приданое, твоё что ли?- удивился я.
– Да какое моё, наверное, ещё прабабкино! И мама говорила, что там приданое детское тоже… а когда ты родился, и не вспомнили даже. А мама мне потом и говорит- зачем ребёнку эти тряпки старые, всё новое купим! –мать
хмыкнула, потом добавила- так что когда ты родился, у меня ничего не было, я тебя в свою кофту завернула, так и в роддом поехала. А мне и говорят: «Что ж вы, мамочка, мальчику даже пелёнку не нашли?» Так, в казённое и завернули. Ну, тогда так положено было, а на выписку мама мне всего принесла, всё новенькое, красивое. Вроде примета такая есть, что заранее нельзя ничего покупать, пока не родишь.– Спасибо, мам, мы наверно к вам зайдём завтра,- я решил закругляться,- мы пойдём ёлку покупать и к вам придём.
– Хорошо, ждать будем.
Я распрощался , убрал телефон и повернулся к своим дамам. На чемодане сидел кот и умывался.
– Итак, по последним данным,- строго сказал я.- в этом чемодане приданое. Чьё- за давностию лет никто не помнит. А также там имеются детские вещи, которые опять же никто из ныне живущих не видел, поскольку Серафимушка категорически заявила, что меня в пыльные старые тряпки заворачивать не будут.
– Раймон, хватит речи говорить,- взмолилась Маша,- открывай, давай! Хватит измываться!
– Мань,- я осторожно снял кота с чемодана,- а может, мы тоже не будем ребёнка в старые тряпки заворачивать? Меня вон мать вообще, как родился, в свою кофту завернула и ничего страшного!
– Раймон,- угрожающе произнесла Маша,- если ты сейчас же не откроешь этот грёбаный чемодан, я тебе по голове уже настучу! А девочки помогут!
– Предатели!- завопил я, уворачиваясь от подзатыльника,- вот вы как! Сговорились!
– Хозяин, ну, открывай уже!- Акулька чуть не плакала,- а то опять кто- нибудь чего- нибудь, и ты опять уйдёшь!
– Да ладно, мелкая,- успокоил я её,- открываю, открываю.
Я откинул крышку. Все сунулись внутрь, внутри лежали какие-то свёртки, проложенные газетами. В нос ударил ядрёный табачный аромат. Любопытный кот мгновенно расчихался и отбежал подальше. Да что там кот… даже у меня, курильщика с почти десятилетним стажем запершило в горле, и зачесались глаза.
– Хозяин, а табак то зачем,- всхлипнула Дунька, утирая слёзы.
– От молей наверно,- шмыгнула носом Маша,- только очень уж термоядерный!
– Моли такое не курят и мигом сваливают, туда где коноплю сушат , - пояснил я. – Продолжаем или ну его на фиг?
– Мы не моли, продолжаем!- решила Маша,- а кому не нравится, может идти коноплю искать!
– Без намёков, пожалуйста!- встал в позу я,- мне та конопля совсем не сдалась! Я , помнится, разок покурил, а потом с балкона летал…
– И ноги ломал,- продолжила Маша,- помню- помню. Я тогда как раз на море с Ларисой уехала, а приехала - нате вам! Сюрприз…лежит в гипсе и депресняком мается. Ещё и со всей роднёй разругался.
– А чего ты уехала, - пробурчал я,- у меня депресняк и начался! Со всеми вытекающими.
– А давайте дальше посмотрим, а?- проскулила Акулька,- а потом вы поссоритесь и помиритесь…
– А мы и не ссоримся,- удивился я,- с чего ты взяла? Давайте, мародёрствуйте! Тряпки - вам, табак мне! Буду козьи ноги крутить.
– Ой,- восторженно выдохнула Маша,- ты посмотри, газеты ещё дореволюционные! Надо осторожно разворачивать, чтоб не повредить.
Мы осторожно вытащили первый свёрток, и развернули газету.