Истории жителей города N

Немного иначе обстояло дело с семьей, где Константин Петрович был скорее советчиком и наблюдателем, но отнюдь не руководителем. Так повелось, что последнее слово всегда оставалось за супругой, независимо от того, касалось ли дело бытовых вопросов, воспитания детей или планов на отпуск, который они с Марией Александровной неизменно проводили вместе. Со стороны казалось, что супруги живут душа в душу и не знают печали, однако, как ни удивительно, за тридцать совместно прожитых лет, они так и не смогли понять и принять друг друга. Нет, они по-своему любили: супруга заботилась о нем и порой даже жалела, а он в свою очередь восхищался ее умением вести быт и находить красоту в обыденности. В молодости они много времени проводили вместе и умели быть нежными друг с другом. Но не было главного – родства душ и взаимопонимания: они по-разному относились к жизни, по-разному видели будущее и строили настоящее – как будто плыли в одной лодке, но гребли в противоположные стороны. В первые годы супружества такие вещи воспринимались как должное и даже вызывали любопытство – непохожесть вкусов и привычек вносила разнообразие в их спокойный и надежный союз. Со временем некоторые различия стерлись, другие уступили место новым, а иные стали причиной постоянных споров и серьезных разногласий. К зрелым годам супруги научились просто не замечать недостатки друг друга и игнорировать мелкие расхождения, хотя конфликты были неизбежны – раздражение и недовольство потихоньку накапливались и порой выливались в бурные ссоры с битьем посуды, истериками и решением «срочно разойтись». Но поутру эмоции всегда остывали, и в доме вновь воцарялось спокойствие.

Все бы ничего, но время от времени в голове Константина Петровича проскальзывала мысль, что, возможно, на протяжении многих лет он проживает не свою, а чью-то чужую жизнь… Эта мысль не давала ему покоя. Особенно ярко он почувствовал это, когда на встрече однокурсников встретил старого университетского приятеля Валентина, с которым в годы учебы их объединяли общие планы и увлечения. С удивлением Петрович узнал, что тихий и застенчивый Валик, который робел при виде девчонок и терялся при устных ответах, стал руководителем собственной фирмы, и даже довольно-таки успешной. После официального мероприятия и банкета, старые приятели разговорились. Валентин, выслушав однокурсника, загорелся идеей перетащить Константина к себе в столицу, сулил место своего заместителя и даже служебное жилье «в паре сотен метров от офиса». Петрович обещал подумать и обсудить с женой, хотя заранее знал, что супруга, привыкшая к размеренности и спокойствию провинциальной жизни, вряд ли поддержит такую идею.

Вернувшись в гостиничный номер и оставшись наедине с собой, Константин Петрович глубоко задумался. Перед его глазами промелькнула вся его нелегкая и в то же время наполненная солнцем жизнь: окончание школы и выбор дальнейшего пути, встреча с Машенькой на летней танцплощадке, скорая свадьба и переезд в маленький городок, поближе к ее родичам, рождение первенца, поездка к морю, долгожданное повышение… да мало ли всего было! Петрович вздохнул, улыбнулся, не спеша допил чай и погрузился в воспоминания….

Утром, прощаясь с товарищем на минском вокзале, Константин крепко пожал ему руку и пожелал удачи. Петрович знал, что дома его ждет теплый ужин, куча хлопот и новостей, неизменное бурчание жены по поводу неоконченного ремонта, озорные проделки шумных внуков, вечные споры между детьми, а утром в понедельник – незамолкающий телефон, брюзжащее начальство, надоедливые сослуживцы, аврал и суматоха… Но знал он также, что впереди – много счастливых моментов, которые ничем нельзя заменить.

Играй, Леночка

Леночка с детства привыкла находиться в центре внимания. Будучи единственным ребенком в семье, она быстро научилась манипулировать окружающими ее взрослыми: сначала – родителями и учителями, после – коллегами и мужчинами, которых в ее жизни было немало.

Едва родившись, она громко заявила о себе пронзительным плачем. «Певицей будет», – шутили медсестры. Певицей Леночка не стала, как и дизайнером, балериной, режиссером, теннисистом и писателем, хотя каждый год, увлекаясь чем-то новым, неизменно заявляла, что именно эта профессия – дело всей ее жизни.

Зато стала она почти профессиональной актрисой. Быстро сообразив, что крик – верное средство получить желаемое, ребенок пользовался им при любом удобном и не совсем удобном случае: в метро, магазине, кинотеатре, дома и на улице. Позже истерики стали изощрённее и театральнее: на место плачу пришли угрозы, обиды и капризы.

В ее душе никогда не появлялись сомнения: правильно ли она поступает, стоит ли делать что-то или не стоит, и нужно ли вообще ей то, чего требует. Леночка просто приходила и брала то, что приглянулось, независимо от ценности вещи или ее принадлежности кому-то еще. Если желаемое можно было купить, оно приобреталось, если нигде найти было нельзя, – получалось «в дар» от владельца. Довольно часто бывало, что что-то (или кто-то) впоследствии оказывалось совершенно ненужным, но Леночку это мало заботило.

Уже лет в пять, приходя с родителями в магазин и быстро оценив весь далеко не скудный его ассортимент, она тут же определяла самую яркую и дорогую игрушку и требовательно указывала на нее. Добродушный отец, не желающий показаться скупердяем в глазах окружающих, тут же доставал бумажник, готовясь отсчитать требуемую сумму. Мать пыталась урезонить ребенка и умерить «аппетиты» дочери: «мы с папой обязательно купим тебе эту куклу (слоника, качельки…), но чуть позже, на день рождения или Новый год…», «может, лучше вон ту Барби, посмотри – она намного красивее…» «Хочу эту!» – нетерпеливо топала ножкой Леночка, и очередная игрушка отправлялась в детскую, а папин бумажник ощутимо терял в весе. Нельзя сказать, чтобы родители Леночки были стеснены в средствах – вовсе нет, но и особой роскоши в их доме не наблюдалось. Отец мог порой довольствоваться лишь парой рубашек или в целях экономии временно урезать сумму, выделяемую на обеды. Мать Леночки тоже не была избалована: в ее гардеробе не встречались брендовые вещи и особенно дорогой косметикой она никогда не пользовалась. Про посещение салонов и ресторанов в доме вспоминали лишь накануне больших праздников. Тем не менее, у Леночки было все, о чем только мог мечтать ребенок: начиная с кукольных домиков и роликовых коньков в дошкольном возрасте и заканчивая сотовыми телефонами и ноутбуком в подростковом.

Нужно сказать, что училась Леночка весьма неплохо, хотя никогда не отдавалась учебе (как, впрочем, и ничему в жизни) полностью. Просто от природы она обладала довольно-таки неплохими способностями, хорошей памятью и умением производить впечатление. Врожденный артистизм также нередко выручал ее: когда по какой-либо причине уроки оказывались вовсе несделанными или на носу маячила сложная контрольная, Леночке всегда удавалось увильнуть от ответа или сказаться больной и остаться дома. Так или иначе, она окончила школу с достаточно высокими баллами и решила поступать в самый престижный столичный ВУЗ на одну из самых популярных тогда специальностей. Речи о каком-то более скромном заведении и быть не могло. О возможности провала (хотя такая мысль в Леночкину голову даже не закрадывалась), родители подумали заранее и сэкономили некоторую сумму денег на платное обучение, по крайней мере, на первое время. Однако природные способности плюс горячее желание продемонстрировать всем очередную победу помогли Леночке и на этот раз: в ВУЗ она поступила. Разумеется, родительские деньги были сэкономлены недаром: новоиспеченная студентка пожелала жить исключительно в комфортабельной квартире в центре города, а также пользоваться всеми возможными столичными благами: начиная с модной одежды и салонов красоты и заканчивая ресторанами и клубами. Для Леночки начался золотой период, когда ей стали доступны все развлечения и удовольствия, а родительский контроль остался позади. И Леночка развлекалась. Выражение «бедный студент» вызывало у нее улыбку, а ежедневные занятия, готовиться к которым, как оказалось, совсем не обязательно, не особенно заботили. Однако все складывалось не так просто и радужно. Если первую сессию Леночке удалось проскочить благодаря все тем же школьным познаниям и помощи сокурсников, то дальнейшая учеба готовила еще больше трудностей и сюрпризов. Далеко не всегда ей теперь удавалось понравиться преподавателям: если молодые доценты-аспиранты и поддавались на бесхитростное кокетство симпатичной провинциалки и добродушно кивали головой, слушая Леночкины ответы, то умудренные жизнью профессора и занимающиеся научной карьерой дамы, оставались равнодушными к ее уловкам, а только хмурили брови и отправляли на пересдачу. Второй курс стал последним этапом студенческой жизни Леночки. Пожалуй, она не особенно-то и расстроилась, узнав об отчислении: все развлечения были ей по-прежнему доступны, деньги от родителей поступали регулярно, а сообщить им печальную новость Леночка никак не решалась. Так бы и жила неудавшаяся студентка в столице, ни о чем не думая и развлекаясь, если бы на ее пути не повстречался Павел, серьезный и перспективный парень, оканчивающий физический факультет. Как и многие молодые люди, Паша поддался обаянию Леночки, но в отличие от ее многочисленных поклонников, влюбился в девушку по-настоящему. А ветреная Леночка по привычке забавлялась: ей и невдомек было, что кто-то может всерьез увлечься ее и позабыть о себе. Павел следовал за ней повсюду, постоянно таскал цветы, конфеты, подарки, забирал после ночных гуляний в клубах и отпаивал по утрам горячим чаем. Леночка смеялась, лохматила Пашке волосы и вновь отправлялась развлекаться.

Однако жизнь подбросила Леночке новую «неприятность», которую она в потоке веселой жизни и череде удовольствий, заметила не сразу. Когда Леночка осознала, что будет мамой, то просто растерялась и даже на несколько дней позабыла о развлечениях. Предпринимать что-то было уже поздно. И тут появился Пашка: выслушав Леночку, заявил, что ребенка они будут воспитывать вместе.

Семейная жизнь с пеленками-распашонками Леночке наскучила быстро: она периодически уходила из дома, оставив малыша на молодого отца, только окончившего институт и начинающего строить карьеру. Пашка справлялся, тихонько баюкал сына, которого с первых же дней признал своим, и ждал жену. Леночка возвращалась, усталая, злая, раздраженная, кричала на малыша, на нелюбимого мужа. Снова уходила. И снова возвращалась. А однажды так и не вернулась. Только сообщение прислала: «Встретила другого. Счастлива. Прости.»

Павел расстроился, ждал, что Леночка передумает и вернется: мать же все-таки. Но она так и не пришла. А сына Пашка вырастил. И не одного. Появилась в его жизни женщина любящая. И любимая. А Леночка…. о ней Пашка слышал разное: о том, что уехала заграницу, выступает в клубе, вышла замуж, оставила нового мужа, снова вступила в брак, родила дочку, танцует стриптиз. Чему верить Пашка не знал, да и не особенно уже интересовался ее жизнью: впереди было много планов и забот, далеких от ветреной и разгульной жизни его первой возлюбленной.

Мечта Сережки

Детство Сережка помнил очень смутно. В памяти всплывали отдельные эпизоды: какие-то незнакомые лица, отрывочные фразы, интонации, разговоры. Не мог он четко представить и лиц матери или отца. Они просто испарились из памяти, будто кто-то тщательно стер их оттуда ластиком, не оставив даже маленькой черточки. Ни запаха, ни образа, ни ощущений. Было ли это следствием раннего возраста, в котором он остался без родителей (в пять лет многие воспоминания исчезают бесследно) или просто сработал защитный механизм детской психики, который удалил даже намек на то, что может причинить боль, неизвестно. Но Сережка забыл абсолютно все, что было связано с отцом и матерью.

Конец ознакомительного фрагмента.