История Англии

Расправа римских солдат над друидами на острове Англси. Гравюра из книги Томаса Пеннанта «Путешествие в Уэльс» (1778)

5. Римский метод оккупации совершенно не менялся: прокладка великолепных дорог, которые позволяли легионам стремительно перемещаться по стране, и строительство крепостей, в которых проживали постоянные гарнизоны. Большая часть английских городов, чье название оканчивается на chester или cester, были во времена завоевания укрепленными римскими лагерями (castra). По окончании срока службы ветераны легионов удалялись на покой в бриттские городки Камулодунум (Колчестер) и Веруланум (Сент-Олбенс). Города севера Линкольн и Йорк изначально были всего лишь гарнизонными поселениями. Лондон (Лондиниум) вырос во времена римлян, потому что они пустили через этот пункт все дороги, соединявшие север с югом, главная из которых (позже превратившаяся в Уэйтлинг-стрит) шла из Лондона в Честер. Великолепная лондонская гавань использовалась для снабжения армии.

6. В маленьких, основанных римлянами городках улицы пересекались под прямым углом; традиционное место занимали бани, храм, форум, базилика. Очень скоро юг Англии оказался усеянным маленькими римскими домиками. Настенная живопись и мозаики на полу изображали классические сцены: истории Орфея или Аполлона. Чиновники и солдаты старались воссоздать в этом туманном климате, хоть и довольно бедно, декорации Италии. В Бате (Aquae Sulis), который был «Симлой римской Британии, в то время как Лондон был ее Калькуттой или Бомбеем», они построили совершенно римский водный курорт. Кельты, по крайней мере часть из них, вполне приспособились к этой новой жизни. Быть может, они проявили бы больше строптивости, если бы почувствовали, что их к этому принуждают, но римская политика уважала местные обычаи. Она позволяла туземцу по собственному побуждению прийти к цивилизации, имевшей огромную притягательность. Впрочем, римская иммиграция была слишком малочисленной, чтобы притеснять: несколько купцов, несколько ростовщиков, офицеры да чиновники. Солдаты очень быстро ассимилировались с местными уроженцами или были заменены ими. Дети, которых легионерам рожали туземные женщины, воспитывались рядом с военными лагерями и позже сами пополняли армию. Римская цивилизация «была экспансией не расы, но культуры».

Интерьер терм в поселении Акве-Сулис (современный Бат). I–III вв.

7. Этот метод мирного проникновения был особенно удачно применен тестем Тацита Агриколой (79–85). Это был новый тип римского управленца. Он уже не походил на проконсулов-аристократов, которые одновременно закладывали основы империи и разоряли ее. Обладая всеми добродетелями и слабостями своего класса, Агрикола был крупным администратором. Сам провинциал, он поэтому внушал больше симпатии тем провинциалам, которыми управлял, и лучше понимал их, когда те оказывали сопротивление. Он добился некоторых военных успехов, но, «поняв, что силой оружия достигается мало, если потом дать волю несправедливости, захотел в корне пресечь причины войн». Агрикола сам вникал в дела, назначал на административные должности порядочных людей, противодействовал незаконным поборам со стороны сборщиков податей и старался поощрять кельтов к участию в римской жизни. Приглашая их строить бани и рынки, «восхваляя деятельных и порицая нерадивых, он заменил принуждение соревнованием за почести. Он велел воспитывать сыновей вождей по-римски. И мало-помалу те облачились в тогу… Кто узнал бы прежнего варвара-галла в столь элегантном рыжеволосом римлянине?» Многие из кельтов стали таким образом двуязычными. В Лондиниуме говорили на латыни, а на набережных, разумеется, слышался также греческий и другие языки средиземноморских моряков. Нашли черепицу, на которой какой-то рабочий, чтобы подтрунить над товарищем, написал по-латыни: «Анстилис каждый день отпрашивается на неделю». Такие граффити доказывают, что некоторые ремесленники достаточно знали латынь, хотя для народных масс обиходным языком оставались кельтские диалекты.

Голова Минервы из римских терм в городе Бат. I–IV вв.

8. Для такой романизации Британии религия не могла быть препятствием. Веротерпимые римляне охотно присоединяли к своему пантеону незнакомых прежде богов. Если они преследовали друидизм и почти полностью его уничтожили, то лишь потому, что видели в нем политическую угрозу. Но кельтский бог войны Тутатис (Тевтатис) был отождествлен ими с Марсом. В крупных городах они воздвигли храмы императорам, Юпитеру, Минерве. Множество найденных в Англии надписей и мозаик содержат молитвы к Матерям, Deae Matres, – богиням, культ которых был, без сомнения, занесен с континента чужеземными солдатами. Другие легионеры поклонялись Митре, а в Лондоне нашли даже храм богини Изиды. Христианство наверняка было известно в Британии с III в. от Рождества Христова; в начале IV в. в Лондоне был уже свой епископ, Реститутус, о котором известно, что он присутствовал на Арльском синоде вместе с двумя другими британскими епископами. Его диоцез, наверное, был маленьким и бедным, поскольку верующие, не имея возможности оплатить поездку своего епископа, открыли для него подписку в Галлии.

9. В то время как юг и центр Британии становились, таким образом, живой частью империи, на севере римская оккупация совершенно не продвинулась. Там, где начинались пустоши, заросшие вереском и густым кустарником, обитало полудикое племя бригантов, а дальше на север еще один кельтский народ – пикты, сопротивлявшиеся любому мирному проникновению. Эти строптивые, непримиримые племена, привлеченные относительным богатством кельто-римских городов, время от времени отправлялись на юг в грабительские набеги. И тщетно римские полководцы пытались их преследовать. Агрикола, благодаря прекрасному совместному маневру армии и флота, счел их побежденными, но, едва римляне оккупировали Шотландию, слишком растянутые линии их коммуникаций стали уязвимыми, и в результате набега бригантов был истреблен IX легион. Как раз после этой катастрофы, в которой погибло столько солдат, император Адриан в 120 г. лично прибыл в Британию, приведя с собой VI Победоносный легион (Victrix). Отказавшись от завоевания севера, он решил укрепить границу, построив от реки Тайн до залива Солуэй четырнадцать крепостей, которые соединил сначала непрерывным земляным валом, а потом вскоре добавил к ним и каменную стену с постоянным гарнизоном. В итоге Адриан отказался от мысли победить непокорные племена и ограничился их сдерживанием, как в Каледонии, так и в Центральной Европе. Позже это «благоразумие» приведет к падению империи.

Фрагмент рельефа с изображением морского божества. Веруланум (современный Сент-Олбанс). III–IV вв.

V. Конец римской Англии

1. Начиная с III в. Римской империи, несмотря на некоторые прекрасные порывы, угрожал тройной кризис – экономический, религиозный и военный. Римский капитализм основывался на недальновидной эксплуатации богатств провинций; борьба между язычеством и христианством разделила императоров и граждан; военная мощь Рима рухнула. Система непрерывной границы (то есть линия крепостей, соединенных стенами) провалилась. В Британии этот метод оказался чуть более эффективным, нежели в других местах, потому что граница, которую надлежало охранять, была коротка. На континенте же потребовалось заменить укрепленные линии мобильными войсками. Но и сами легионы показали свою неспособность справиться с варварской конницей. Вскоре меч и дротик уступят место луку и копью, а победы готов, сформировавшихся в русских степях, великом краю всадников, стали предвестием скорой замены легионера рыцарем. «Главное изменение, которое определит военное искусство на 12–13 веков вперед, состоит в том, что преобладающей становится не пехота, а кавалерия». Чтобы обзавестись конницей, в которой империя так настоятельно нуждалась, она нанимает варваров; вначале это всего лишь вспомогательные войска, потом они входят в состав легионов и, наконец, становятся самими легионами. В середине IV в. слово «военный» стало синонимом варвара. «Нет ничего хорошего в войсках, если они уже не римские».

2. В Британии, куда варварская конница не имела доступа за неимением транспортных судов, римский мир сохранился дольше, чем в материковых провинциях, и в первой половине IV в. мы видим здесь апогей римской культуры. Однако, как и в других местах, армия тут перестала быть римской. Гарнизон стены Адриана состоит из местных, никогда не сменяемых подразделений. Первая дакская когорта проводит здесь два века. Прижившийся солдат становится колонистом. Мало-помалу британские легионы забывают свои связи с Римом. И однажды они провозгласят своего собственного императора, который отправится на континент бороться с другими претендентами из других провинций. В этих распрях и погибнет империя. Уход легионов – отправились ли они защищать удачу собственного военачальника или же императора, из последних сил призвавшего их из Рима, – станет для Британии тем более важным событием, что гражданское население за долгие годы римского мира утратило все свои воинские добродетели. Ни богатый владелец виллы, то есть римского имения, ни крестьяне из кельтских деревушек, ни рабы не являются солдатами. В том и состоит опасность для процветающих цивилизаций: гражданин тут забывает, что его свобода в конечном счете зависит от его же воинской доблести. Феодальный строй станет новой формой, которую приобретет местная самооборона, когда после суровых испытаний обитатели западного мира вновь откроют для себя ее необходимость.

3. Набеги пиктов и скоттов были на севере римской Британии давним и привычным злом. Ближе к концу III в. впервые появляется новая угроза: вторжение на побережье франкских и саксонских варваров. Однако ведь существовал римский флот, задачей которого как раз и была охрана Северного моря и Ла-Манша (Classis Britannica). Без сомнения, этого оказалось недостаточно, поскольку около 280 г. Римской империи пришлось назначить нового флотоводца, Караузия, с особым поручением пресечь саксонские набеги. Но этот Караузий, которому грозило расследование по обвинению в том, что он с гораздо большим пылом грабил грабителей, нежели защищал провинцию, вдруг поднял мятеж, призвал из Галлии франкских наемников и был провозглашен императором в собственных войсках. С 286 по 293 г. узурпатор, защищенный своим флотом, царил над Британией. Прелюбопытной фигурой был этот кельтский император, вплоть до Руана чеканивший монеты в честь «Roma aeterna» и другие, на которых фигура Британии говорила ему: «Expectate veni». Но успех его дерзкого предприятия доказывал слабость империи. Когда Диоклетиан восстановил наконец порядок, он постарался, во избежание таких pronunciamientos, разделить власть в Британии между тремя лицами: гражданским правителем, главнокомандующим (Dux Britanniarum) и отвечавшим за саксонское побережье сановником (Comes littoris saxonici), который подчинялся префекту Галлии, а не правителю Британии. Эта организация доказала свою эффективность на протяжении всей первой половины IV в., и вторжения прекратились.

4. «Конец римской власти над Британией совпадает с настоящим разгулом беспорядков и военных мятежей, тем более непростительных, что это был момент крайней опасности для империи». Около 384 г. легионы Британии провозгласили императором своего военачальника Максима, очень популярного среди них и замечательного полководца. Оставив в Британии только охранявший стену Адриана гарнизон, он увел солдат в Галлию сражаться с императором Грацианом. Однако, победив его, он и сам был побежден и обезглавлен императором Восточной Римской империи Феодосием. Его легионы так и не вернулись в Британию. «Одна из самых прекрасных кельтских легенд повествует о приключениях римского императора Максена Вледига (очевидно, Максима), который, заснув на охоте и увидев во сне прекрасную принцессу, отправился на поиски и нашел ее в Британии. Он женился на ней и вознес Британию до высшей славы, но Рим забыл его, и ему пришлось покинуть свое новое королевство, чтобы вновь завоевать империю. Для этой экспедиции Британия предоставила ему легионы, которые так и не вернулись. С тех пор войско Максена населяет страну мертвых». Notitia Dignitatum, официальный документ, составленный между 400 и 403 г., определяет Британию как провинцию с многочисленными римскими воинскими подразделениями, но, без сомнения, к тому времени эти списки уже давно не обновлялись. На самом деле в конце IV в. большая часть легионов уже отправилась в страну мертвых. В 410 г., во время большого нашествия варваров на Рим, теснимый вандалами и бургундами правитель Западной Римской империи Стиликон запросил подкреплений из Британии. Солдаты, которые откликнулись на этот призыв и покинули остров, были не римлянами, а бриттами. Провинция почти лишилась защитников.

5. Что же произошло потом? Похоже, что пикты и скотты слишком осмелели, и, чтобы победить их, один бриттский вождь, Вортигерн, призвал на подмогу Хенгеста и Хорсу, предводителей саксов, и предложил им земли в обмен на силу их мечей. А те, как говорит хронист, проникнув на остров, обратились против своего нанимателя. Германские захватчики, которых привлекала эта богатая и плохо защищенная страна, становились все многочисленнее. Читаем под 408 г. в одной англосаксонской хронике: «В том году римляне собрали все сокровища, которые имелись в Британии. Часть из них они спрятали в земле, а остальное забрали с собой в Галлию». В наши дни найдены многие из этих сокровищ, в том числе предметы из серебра и золота. Все находки археологов свидетельствуют об ужасе, охватившем страну. Виллы и разрушенные дома несут на себе следы пожара. Многие тела остались без погребения. Тайники были поспешно замурованы. Беда Достопочтенный так описывает это нашествие: «Общественные и частные здания разрушены; священники преданы смерти перед алтарями. Среди тех, кто сумел убежать, одни, захваченные в горах, были истреблены; другие, оголодавшие, сдались и стали рабами, если не были убиты на месте. Третьи, с тоскою на сердце, бежали за море. Оставшиеся вели жалкую жизнь среди скал и гор». Большая часть кельтов укрылась в гористых западных областях, где проживает и по сей день. «Они остановились здесь, у самой кромки моря, цепляясь за береговые утесы. По ту сторону был другой мир. Они остались на своем берегу, ожидая лодку перевозчика». Саксы прозвали этих уцелевших валлийцами, Welsh, то есть чужаками (по-немецки Welche). Остальные кельты эмигрировали на полуостров Арморика, одну из самых пустынных провинций Галлии, и создали там Малую Британию, Бретань. Между обеими Британиями существовала долговременная связь. «Тристан – бретонец; Ланселот прибыл ко двору Артура из Франции; Мерлин сновал туда-сюда между двумя странами».

Чародей Мерлин перед королем бриттов Вортигерном. Иллюстрация к «Пророчествам Мерлина» Гальфрида Монмутского. 1250–1270

Монета Этельстана, правителя Мерсии, одного из семи англосаксонских королевств. VII в.

6. Завоевание острова саксами было медленным, а сопротивление захватчикам часто мужественным. В 429 г. святой Германий, епископ Оксера, прибыл в Веруланум, чтобы возглавить борьбу против пелагианской ереси (а это доказывает, что бритты еще находили время для занятий богословием). И вот, пока епископ был там, городу стали угрожать саксы и пикты. Тогда святой Германий возглавил войско, организовал засаду и в подходящий момент бросил христиан в атаку на варваров с криком «Алилуйя!». И победил. В VI в. король Артур (или Арториус), мифический государь, который вдохновит стольких поэтов, тоже одержал несколько побед над захватчиками. Однако после этого англы, саксы и юты окончательно стали хозяевами самой богатой части страны. И воистину достойно удивления почти полное исчезновение в Англии следов кельто-римской цивилизации. В Галлии, особенно на нашем юге, римские города и памятники прекрасно сохранились. Простонародная латынь предоставила основные элементы для французского языка. Английские же слова латинского происхождения либо относятся к научной лексике и приобретены гораздо позже, либо они французские времен нормандского завоевания Англии. Среди редких вокабул, которые восходят к первому римскому завоеванию, можно упомянуть лишь универсальное слово Caesar, затем street, то есть улица (strata via, которая обнаруживается в Stratford), mile, римская тысяча, wall, стена – от vallum и в заключение chester (castra)… Император, дороги, стена – и это все, что после 400 лет Рим оставил в наследство своей самой отдаленной провинции?