История Авиации 2002 06

Что касается побед, то истребители заявили о 42 сбитых, стрелки бомбардировщиков – еще о 26. Еще 16 самолетов считались уничтоженными на стоянках аэродрома Лакунаи и десяток – в порту. Японцы, в свою очередь, признают потерю только 18 истребителей из задействованных 115!

Первое коммюнике командования 5-х ВВС заявляло об уничтожении трех эсминцев, восьми больших транспортов и четырех боевых кораблей меньших размеров, общим тоннажем 50 тыс. тонн, не считая повреждений, причиненных двум тяжелым крейсерам, паре эсминцев, двум танкерам и семи транспортам. Затем тоннаж потопленных в Симпсон Харборе кораблей и судов был снижен до 13 тыс. тонн. На фотографиях, сделанных 8-й фоторазведывательной эскадрильей 3 ноября, было видно, что еще с десяток судов горят или теряют топливо из пробоин. Послевоенное сопоставление американских разведслужб установило, что реально 2 ноября японцы потеряли танкер в 10 тыс. тонн, три транспорта общим тоннажем 8 тыс. тонн, минный тральщик и два катера. Тем не менее, даже спустя почти 60 лет после описываемых событий историки не пришли к однозначному мнению относительно достоверности опубликованных данных.

Какими бы ни были точные цифры, ясно одно – потенциал Рабаула в ходе этого налета был, конечно, серьезно снижен, но угроза не была устранена совсем, что доказывают налеты, предпринятые 5-ми ВВС 5, 7 и И ноября, чтобы «закончить работу». В них участвовали и самолеты флота, атаковавшие авиабазы и флотилию крейсеров и эсминцев, пришедшую в порт.

Поняв, что Рабаул в его прежнем качестве удержать невозможно, и не желая повторять ошибок Гуадалканала, японцы постепенно отвели основную массу своих сил в Кавиенг (Новая Ирландия). Последняя авиачасть (253-й кокутай), покинувшая базу оставила девять «Зеро» под командованием главстаршины Сигео Фукумото. Эти самолеты сражались до последнего дня войны, уже даже после расформирования их «родной» части.

Стоит отметить, что описанная выше миссия проходила спустя три недели после мрачно известного налета на Швейнфурт, в ходе которого 8-е ВВС потеряли 19% участвовавших самолетов. Тем не менее, прямое сравнение представляется автору нецелесообразным. В Европе американцы начали понимать, что их концепция стратегического бомбардировщика не отвечает реалиям воздушной войны. Даже сомкнутые армады «крепостей» не могли, несмотря на всю мощь их оборонительного огня, противостоять массированному применению перехватчиков. На Юго-Западном Тихоокеанском ТВД, однако, речь о стратегических в точном смысле этого слова бомбардировках не шла.

Атаки, планируемые Кенни, имели целью в основном изоляцию пунктов и нарушение коммуникаций. Поскольку привилегированной целью 5-х ВВС был японский транспортный флот, постольку эти миссии в конце концов слились в одно целое. Действительно, лишенная сырья и ресурсов собственно японская метрополия зависела от захваченных территорий, поставлявших все необходимое не только для заводов, но и для населения. С этой точки зрения, решение Уайтхеда основной удар нанести по кораблям на рейде было «правильным в квадрате»: с одной стороны, крейсера и эсминцы действительно представляли угрозу десантам на Бугенвиль (как это показал бой в заливе Императрицы Августы), а с другой – каждый потопленный транспорт усиливал изоляцию Японии.

Недостатком для американцев явилось отсутствие в 1943 году подходящего одномоторного истребителя сопровождения. Р-38, при всех его достоинствах, идеалом не являлся. В ходе боя 2 ноября «Лайтнинги» пытались увлечь «Зеро» на высоту, где могли в полной мере использовать преимущества своих моторов с компрессорами в тактике «бей-беги». К сожалению, подходившие на малой высоте «Митчеллы» как магнитом притягивали японские истребители, и Р-38 волей-неволей пришлось, чтобы защитить подопечных, последовать за «Зеро». В результате они оказались втянутыми в бои на виражах на малой высоте, в которых ни один двухмоторник той войны не имел преимуществ над одномоторной машиной. Свою отрицательную роль сыграло также красиво выглядевшее «на бумаге» разделение эскорта на две группы, разнесенные по месту и времени, вынужденные противостоять и без того превосходящему по численности противнику.

Несмотря на высокий уровень потерь в рейдах на Рабаул вообще и 2 ноября в частности, они себя окупили. После заключительного налета 11 ноября 1943 года этот «бастион» больше не представлял практически никакой угрозы операциям союзников. Тем не менее, несмотря на невысказанные надежды Кенни, Рабаул не был стерт с лица земли. Просто, учтя уроки Гуадалканала, японцы предпочли эвакуировать базу прежде, чем она станет смертельной ловушкой. Авиационное наступление на Рабаул показало как возможности, так и границы авиационной мощи в наземных и морских операциях.

В СТРОЮ СОВЕТСКИХ ВВС

Драконы с «птичьим крылом»

Боевой путь 812-го Севастопольского Краснознамённого ордена Суворова III степени истребительного авиаполка

Владислав Антипов, Игорь Уткин

Продолжение, начало в ИА№5/2002.

Оборона неба Кубани, апрель 1943 г.

Сразу же перед началом боев, командующий корпусом Е.Я.Савицкий получил данные о сложившейся к этому времени обстановке от начальника разведотдела 4-й Воздушной армии полковника В.Ф.Воронова. «Вот здесь, – обратил мое внимание начальник разведки, – возле Анапы и станицы Гостагаевской, крупные, хорошо оборудованные и защищенные аэродромы. Это даже не аэродромы, а целые авиабазы для боевых действий истребительной и бомбардировочной авиации 4-го флота. От них до Новороссийска сорок – пятьдесят километров. С этих аэродромов противник осуществляет налеты, быстро вводит в бой свежие группы самолетов, наращивает свои силы там, где мы начинаем брать верх. Нам приходится сложней. Самые близкие к Новороссийску аэродромы расположены в два раза дальше.

Время полета в район боя соответственно больше, чем у немцев, а пребывание там сокращается. Если наши истребители в районе плацдарма могут находиться 20 – 25 минут, то немецкие – 40 – 50. Все это вам придется учитывать…»

Дальнейшие события доказали, что это предостережение оказалось не лишним для летчиков корпуса. Командующий ВВС Северо-Кавказского фронта генерал-лейтенант К.А.Вершинин в этот же день с радостью принял Савицкого: «Ждали! Ох как мы ждали вас! – не удержался он от восклицаний… У немцев, вероятно вам уже доложили, на нашем участке действует около 1200 боевых самолетов. У меня их всего в двух воздушных армиях (4-й ВА и 5-й ВА) не более 450. И даже приплюсовывая к ним 70 самолетов Черноморского флота и 60 бомбардировщиков авиации дальнего действия, получаем 580 единиц. Кроме того, летный состав измотан в зимних боях, большие потери, особенно в последние три недели… Дерутся отчаянно… Но слишком неравные силы. Вот потому вас так срочно перебросили сюда. И с ходу, как говорится, в бой… Бои вашим летчикам предстоят тяжелые.»

Летчикам 812-го ИАП предстояло сражаться в треугольнике Новороссийск – Крымская – Абинская. Начиналось сражение на южном участке советско-германского фронта, вошедшее в историю как «Битва за Кубань». «Мы долго не могли уснуть, шептались, пытались представить себе, что будет завтра… Итак, завтра. Первая схватка с опытным, коварным врагом. Первый в жизни воздушный бой. Не думал я тогда, что для некоторых моих друзей он окажется последним…», – вспоминал позже И.В.Федоров.

Переживал за своих летчиков и Савицкий, отлично осознавая, что неопытная и горячая молодежь могла стать легкой добычей для немецких асов. «Перелетая на фронт, я знал и сам очень хорошо, что бои предстоят трудные, как знал и то, что воевать летчики корпуса будут смело, упорно, решительно. Но знал и то, что именно первые бои с сильным противником будут самыми опасными. Опасным является каждый бой, но для необстрелянных летчиков первые бои опасны трижды. И хотя я понимал, что вел сюда корпус за тысячу километров не на отдых, все-таки надеялся, что вводить личный состав в боевую обстановку буду постепенно, под руководством уже опытных воздушных бойцов. Но увы… Я даже не стал докладывать о своих планах». Времени для ознакомления с этим участком практически не было. Командующий корпусом понимал, что «учение в бою» является вынужденной мерой – иначе в то время было нельзя. Кто выстоит здесь и не погибнет, станет потом по-настоящему профессионалом воздушного боя.

Слушая рассказы фронтовиков о воздушных боях, молодые летчики получали представление о том, с кем им предстоит столкнуться в воздухе. «По настоящему делу скучаете? Будет дело! Но трудное. Фашисты сюрприз подбросили. Кто знает, что такое «Удет»?», – спросил летчиков начальник штаба полка майор Лепилин. Не получив ответа, он продолжил – ««Удет» – это фашистская истребительная эскадра. Переброшенная сюда из Италии по распоряжению Геринга. В ней многие летчики имеют рыцарские кресты. Командует эскадрой майор Вильке. На его счету несколько десятков сбитых самолетов.», – вспоминал об этом разговоре А.Т.Тищенко. Начштаба был не далек от истины. На анапском аэроузле были сосредоточены штабной «штаффель», а также первая и вторая группы JG3 «Удет», находящиеся под командованием майора Вольфа-Дитриха Вильке (Maj. Wolf-Dietrich wilcke). Недалеко от них расположились первая, вторая и третья группы JG52, которой командовал майор Дитер Храбак (Maj. Dieter Hrabak).