История Авиации 2005 03

Старлей с минуту потоптался на месте (уж не почудилось ему всё это?), а затем бессознательно продолжил свой путь. Он так и не понял, какие к нему претензии, и кто это был.

В конце концов, умные ноги сами принесли его к двери комнаты, где обитал его земляк, старлей Т., «правак» с Ми-6. Он окончил училище на год раньше, а потому, по училищной привычке относился к старлею Л., несколько покровительственно.

Старлей постучал и через минуту с кружкой чая в руке, сидел за столом и рассказывал о своих злоключениях. Едва он дошёл до проблем со своим здоровьем, как земляк его перебил:

— Стоп!.. Со здоровьем не шутят. Значит так, если завтра ещё будешь здесь, пойдёшь с нами, мы как раз машину облётывать будем. Поднимемся тысяч на пять и потихоньку снизимся. Как рукой снимет, проверенно. А сейчас примем меры первой помощи.

С этими словами, земляк поднялся и растолкал на кроватях двух, как он сказал «барсуков», то есть бортмеханика и бортрадиста. Те нехотя, но безропотно повиновались, что собственно и неудивительно. Земляк, несмотря на то, что был невысокого роста и щуплым, обладал хорошими организаторскими способностями. Когда вернулись командир и штурман, здоровые мужики, старше его, как и по возрасту, так и по званию, к делу были приставлены и они.

Вскоре на сковородке шипела тушёнка, булькала в кастрюльке настоящая, не сушёная, картошка, нарезался кольцами, тугой репчатый лук, очищались дольки чеснока, вскрывались консервы, тонкими ломтиками нарезалось сало, а из недр холодильника, был извлечён редкий в Афганистане деликатес — селёдка. От такого изобилия у старлея Л. голова совсем пошла кругом. И как заключительный аккорд этих сладостных приготовлении к трапезе стал стук о поверхность стола донышка запотевшей бутылки водки, поставленной старлеем Т.

— Не пьянки ради, а здоровья для…, — важно произнёс он.

Через полчаса старлей Л. уже ощущал себя значительно лучше. Головная боль прошла и не то, чтобы он стал лучше слышать, просто этот факт стал меньше его волновать. Да и после нескольких рюмок все говорили уже достаточно громко, а потому прислушиваться уже не было необходимости.

— Слушайте, — старлей вдруг вспомнил о конфликте у арыка,

— я тут на одного типа нарвался, только не знаю кто он.

Далее он в деталях описал всё произошедшее с ним. Едва он завершил рассказ, как все начали хохотать.

— Ты знаешь, на кого нарвался? Это же начальник политотдела, — просветили его.

— Ух, ты ё-моё… — хмель в секунду слетел со старлея. — А чего ему надо было?

— А ты что и вправду его не знаешь?

— Да откуда? — эти загадки уже начинали злить.

— А ты во что обут? — земляк кивнул на его ноги.

На ногах старлея красовались неброские, но вполне добротные импортные кроссовки, те самые, что он купил на рынке. На всякий случай он пошевелил пальцами, удобно, практично и ноги не потеют.

— Бред, — пробормотал он.

— Конечно бред, — согласился штурман Ми-6. — Летаем мы, так же как и ты, а переобуваемся на борту… С приходом этого му…ка у нас тут всё стало по уставу, как в Союзе…

— Ну ладно. Это всё хорошо, но теперь мне надо доложить командиру эскадрильи, что у меня «строгач» от НачПО, — вздохнул старлей. — И не видать мне даже медали.

— Ничего тебе докладывать не надо, — сказал земляк.

— Ну, как же, мне приказано доложить…

— И что ты доложишь?

— Что НачПО объявил мне «строгач» за нарушение формы одежды!

— А откуда ты знаешь, что это был именно НачПО?

Старлей возмутился до глубины души. Они издевались над ним!..

— Вы же сами сказали, что это НачПО…

— Сказали, с твоих слов, что «это человек похожий на НачПО». А может, это был и прапорщик со склада, увидевший, что ты нездешний, решил пошутить. Знаешь, сколько у нас таких без погон ходит?

Логика была железной, старлей уже было согласился, но вдруг вспомнил.

— А откуда он звание мой знает?

— Не-е-ет, ну ты точно с Ф., — собеседники старлея даже восхитились его наивности. — Тут же пальцем ткни в первого встречного, в старлея попадёшь. Он фамилию твою спросил?..

— Нет…

— Тогда сиди и не рыпайся!

А старлей и не рыпался. Во всяком случае до тех пор, пока день не перешёл в сумерки и далее в ночь, а участники застолья не начали клевать носом.

— Ну, мне пора! — старлей поднялся со своего стула.

— А «на посошок»?.. — мгновенно оживилась компания.

— Только чуть-чуть, — согласился старлей.

Часа через полтора, когда «чуть-чуть» «на посошок» закончились, старлей проследовал на ночлег. На ощупь он нашёл нужную комнату и, не раздеваясь, упал на кровать. Лежащий в изголовье защитный шлем с грохотом рухнул на пол, вызвав волну «благородного народного негодованья», но он уже ничего этого не слышал, поскольку мгновенно уснул.

Едва забрезжил рассвет, как капитан А., растолкал старлея.

— Вставай, мы домой летим.

— Как летим? А вертолёт починили?

— Починили, пока ты неизвестно где, да ещё в одиночку(!) водку пил, — ехидно и с нажимом на словосочетании «в одиночку», сказал командир.

А через два часа старлей снова был в своём родном гарнизоне Ф. Он был рад, что повторный подъём на высоту избавил его от глухоты, рад, что прошёл насморк и что между ним и полковым начальством снова не менее двухсот километров…

Ошибка в третьем знаке

Старинный дубовый стол, объёмная книга в кожаном переплёте, несколько пергаментных свитков, медная чернильница. Очередной конец месяца. Смерть проверяет свою бухгалтерию. Тщательно сверяя записи, она вычёркивала имена из списка живых и вносила их в другой список. Делала она это неспешно, размеренно и тщательно, вполне сознавая, что кровь людская — не водица… Так, впрочем, Костлявая поступала всегда. После каждого вычеркнутого имени она снова проверяла все выкладки и лишь за тем перебрасывала костяшку на своих изрядно затёртых счётах, на которых отличить белые костяшки от чёрных уже не могла даже она сама. Однако элементарный порядок требовал делать всё как надо, да и для наглядности это было полезно.