История Авиации спецвыпуск 2

Проход ТБ-3 на малой высоте на виду у противника являлся самой опасной частью полёта. Финны, прекрасно понимавшие, что каждый прилетевший самолёт ощутимо снижает вероятность того, что окружённая группировка русских сдастся в плен, палили из всех видов оружия. Несмотря на почти непроходимые для техники леса, в район котла были доставлены две батареи зенитных автоматов, которые рассредоточили по периметру позиций с таким расчётом, чтобы помимо воздушных целей можно было обстреливать и наземные. Правда, их расчётам тоже пришлось несладко, так как, несмотря на регулярную смену их позиций, стрельба по прилетавшим советским транспортным самолётам тут же вызывала атаки истребителей-штурмовиков И-15бис, сопровождавших «воздушных извозчиков». В результате основной урон транспортным самолётам был нанесён огнём стрелкового оружия.

Именно вылеты на снабжение окружённых частей внесли наибольший вклад в потери ТБ-3. Один повреждённый четырёхмоторник совершил вынужденную посадку прямо у командного пункта 54-й дивизии, и экипаж остался невредим. Другой, не дотянув до своего аэродрома, сел в лесу. При этом один пилот погиб, а двое авиаторов были ранены. Ещё две машины получили сильные повреждения. Последняя потеря пришлась на несчастливое число: 13 февраля ТБ-3 из состава 7-го ТБАП был повреждён зенитной артиллерией уже после сброса груза. Экипаж посадил самолёт на лёд озера, но уйти к своим не удалось: финны контролировали весь район и быстро окружили самолёт. Около часа авиаторы отбивались огнём из бортовых пулемётов и личного оружия. Финальную точку в этом бою поставили финские миномёты, буквально в клочья разодравшие гигантскую подбитую птицу, в обломках которой остались в живых только двое раненых, которые попали в плен.

Хотя разблокировать окруженных до конца войны так и не удалось(!), доставка им 611,5 тонн боеприпасов и продовольствия позволила войскам выжить и сохранить способность к сопротивлению. Благодаря летчикам потери 54-й стрелковой дивизии были хотя и серьёзными (1089 убитых, 309 пропавших без вести и 1260 раненых), но отнюдь не катастрофическими. Авиаторы, как и красноармейцы блокированных частей, демонстрировали массовый героизм. Так, 1 февраля 1940 г. при доставке грузов был подбит Р-5 комэска 3-го ЛБАП капитана А.С.Топаллера. Самолет сел на нейтральной полосе. Экипажи полка, вылетавшие вместе с ним на сброс грузов, подвергли штурмовке огневые точки, стрелявшие по поврежденному самолету, заставили бежавших к нему финнов залечь, а тем временем старший лейтенант И.Я.Летучий, посадив свой Р-5 рядом с самолетом Топаллера, вывез потерпевший бедствие экипаж на свою территорию. 9 февраля был подбит уже сам Летучий. На помощь ему пришел экипаж старшего лейтенанта Брагинца. За свой подвиг И.Я.Летучий стал Героем Советского Союза, Топаллер был удостоен этого же звания за успехи возглавляемой им эскадрильи.

Финские и шведские лётчики из состава добровольческой авиагруппы F19- Четвёртый справа 2-й лейтенант Йозеф Карлссон.

Менее успешно развивались действия авиации, направленные на поддержку деблокирующих войск. Тому был целый ряд причин. Во-первых, разведка. В ВВС 9-й армии из трех разведывательных подразделений (33-я ВРАЭ, 34 я ДРАЭ, отдельная разведэскадрилья при штабе ВВС 9-й армии) свои прямые обязанности выполняло, по сути, только последнее, созданное по причине полной «профнепригодности» летного состава 33-й ВРАЭ. Что касается 34- й ДРАЭ, прибывшей 29 февраля 1940 г. на усиление ВВС 9-й армии из Гостомеля (КОВО), то она разведкой и вовсе не занималась. В итоге финны могли сосредотачивать свои части, проводить их перегруппировку, почти не опасаясь, что будут обнаружены с воздуха. Командование попыталось поручить разведывательные функции экипажам бомбардировщиков-ночников, но те из-за отсутствия требуемых навыков приносили мало пользы. Тогда за помощью обратились к истребительным авиачастям – и получили нужную отдачу. Истребители совершали бреющий полет без значительного риска быть сбитыми ружейно-пулеметным огнем и чаще, чем экипажи бомбардировщиков и разведчиков-бипланов, выявляли группы финских войск в лесах, места посадки самолетов противника, следы, оставляемые лыжниками-разведчиками. Атакованный противником, истребитель разведчик мог вступить в воздушный бой, чего специализированные разведчики позволить себе не могли.

Вылеты на разведку в истребительных полках проводились, как правило, под утро, так как было замечено, что днем все передвижения в финском тылу прекращались. Разведка часто сочеталась со штурмовкой обнаруженных целей. При разведке населенных пунктов, где предполагалось размещение финских войск, летчики высматривали дом, который мог бы быть использован под казарму, и проводили по нему бомбометание, либо обстреливали из пулеметов. Атака носила скорее психологический характер – чтобы вызвать «оживление» противника, заставить людей выбежать из здания. По числу выбежавших приблизительно подсчитывалась численность расквартированного финского подразделения.

При действиях в тайге большой проблемой оставалось правильное опознавание. В отчете ВВС армии зафиксировано: «с воздуха отличить группу своих войск от финских» оказывалось невозможно. Войсковые командиры, на свою беду, вопросами обозначения подразделений пренебрегали, сигнальные полотнища не выкладывались. «Очень часто летный состав, вылетая на боевое задание по взаимодействию с войсками, не мог толком добиться, где же точно проходит линия фронта». Но даже когда противник обнаруживался, нанести по нему эффективный удар было не так-то просто. Сказывалось отсутствие специальных типов штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков. Боролись с этим импровизированными мерами. В частности, приказом комбрига Рычагова было образовано звено И-153 для бомбометания по точечным целям с пикирования. Новое подразделение вступило в бой в феврале 1940 г., но вскоре, потеряв две машины, сбитые осколками своих же бомб, прекратило полеты.

Были претензии и к тактическим справочникам, рекомендовав шим типы боевой нагрузки для решения боевых задач. Так выяснилось, что борьба с «живой силой» противника мелкими осколоч ными бомбами не дает желаемых результатов. В отчете ВВС 9-й армии указывается, что разорвавшаяся в лесу бомба АО-2,5 может поражать осколками лишь в пяти – семи метрах от места падения. Общим мнением было: при бомбардировке укрепленных позиций противника осколочные бомбы должны сочетаться с фугасными примерно в соотношении семь к трём.

И всё же сила наших воздушных ударов по врагу постоянно росла. Так, суммарный вес сброшенных ВВС 9-й армии бомб в декабре составлял всего около 20 тонн, в январе увеличился до 148 тонн, в феврале – до 450 тонн, а за 12 дней марта составил 203 тонны. И все же эти усилия не были признаны командованием удовлетворительными – не случайно звание Героя Советского Союза, кроме двух авиаторов 3 го ЛБАП, в ВВС 9-й армии получил лишь командир эскадрильи СБ 80-го САП майор И.П.Фирсов. Этот же полк и стал единственной частью военно-воздушных сил объединения, награждённой орденом Боевого Красного Знамени.

Тем временем на северном фланге армии 122-я стрелковая дивизия готовила новое наступление. Авиагруппы Спирина и Филина наносили регулярные удары по финским позициям, бомбили тыловые объекты. В их прикрытии с середины января принимали участие шведские добровольцы. Их «Гладиаторам» удалось сбить в марте два СБ и один ТБ-3. Потеря последнего произошла под самый конец войны – 10 марта, когда недавно прибывшие из Ростова экипажи ТБ-3 выпустили днём для ознакомления с районом боевых действий перед ночными вылетами.

Самолёты шли группой без прикрытия истребителей и, пройдя Рованиеми, повернули к станции Вика, над районом которой советские самолёты атаковал одинокий финский истребитель-биплан. Наши экипажи поначалу отнеслись к противнику довольно снисходительно, посчитав, что это «Геймкок», однако на самом деле это был довольно современный «Гладиатор», который пилотировал шведский доброволец, имевший вполне подходящую для этого случая и впоследствии ставшую очень известной в Советском Союзе фамилию И.Карлссон. Судя по всему, смелости ему было не занимать, как, впрочем, и трезвого расчёта. Пилот истребителя чётко сознавал, что боекомплекта к его четырём пулемётам винтовочного калибра с трудом хватит на то, чтобы завалить хотя бы один самолёт, и потому он действовал по всем правилам, атакуя замыкающую строй советских бомбардировщиков машину старшего лейтенанта С.Т.Карепова. «Гладиатор», пилотируемый шведским волонтёром, сделал несколько заходов, и, в конце концов, сидевший в его кабине лётчик, добился своего – четырёхмоторник, заваливаясь вправо, скрылся в облаках. Подбитая машина совершила посадку на вражеской территории, а её экипаж был вынужден принять бой с окружившими самолёт финскими пехотинцами и полицейскими. К тому моменту, как боеприпасы к пулемётам закончились, в живых оставалось только двое авиаторов, которые сдались в плен.

По возвращении группы бомбардировщиков выяснилось, что в её составе было много старых машин, не имевших не только нижней, но и задних огневых точек. К тому же стрелки вели настолько беспорядочный огонь, что поражали соседние в строю машины. В результате начальник ВВС Я.Смушкевич отдал приказ: «В дальнейшем категорически без моего особого разрешения запрещаю применять ТБ-3 днём.».

К моменту завершения кампании авиаторы 145-го ИАП доложили о трех сбитых вражеских машинах, ещё две столкнулись в воздухе во время штурмовки нашего передового аэродрома. Их пилоты – шведские добровольцы – попали в плен, подкрепив, таким образом, тезис официальной советской пропаганды, утверждавшей, что «Финляндии помогают империалисты всего мира».