История барсучихи. Мой тайный мир

— Слушай, — сказала я сладким голосом, — не мог бы ты слетать домой и привезти сачки и пару фонарей?

Машина исчезла в ночи, а я безуспешно пыталась разглядеть, где же сова, — я надеялась только, что перья не намокнут так скоро. Ах, вот она где — добралась до торчащего из воды сучка полузатопленной коряги и сидит себе с комфортом. Прошло несколько минут, и Дерек вернулся.

— Ну как, видишь ее? — спросил он, выйдя из машины.

«Какой у меня хороший муж, — подумала я. — Он тоже переживает».

— Так не видишь? — переспросил Дерек, не дав мне ответить. — Утонула? Ну, раз утонула, поедем домой ужинать.

— Да нет, что ты, — сказала я. — Вон она, посредине. Постой, да ты, я вижу, привез только один сачок и один фонарь?

— Ты что, — резко парировал Дерек, — хочешь, чтобы я снова тащился домой и привез еще по одному?

— Да нет, что ты, что ты, — успокоила я супруга. — Как-нибудь справимся.

Но стоило нам сделать малейшее движение, как сова тут же перелетала на противоположный край пруда, всякий раз оказываясь вне пределов досягаемости.

Однако же не зря говорят: если долго мучиться, что-нибудь получится. В конце концов оба отважных ловца, исколотые шиповником и обожженные крапивой, мчали домой в компании до ниточки (вернее, до перышка) промокшей совы.

…В половине первого ночи я доедала последние крохи салата, а мой благоверный сушил сову феном. Все-таки я иногда недооцениваю его преданность делу заботы о животных.

Опять-таки не зря говорят: на ошибках учатся. После того как сова окончательно вышла из шокового состояния, мы надели ей на ногу кольцо и передали в Отдел дикой природы Общества покровительства животным, размещавшийся близ Таунтона. Там имелся просторный авиарий, где сова могла летать, набирая силу мускулов. Только когда мышцы крыльев восстановились полностью, сову нам вернули, и мы выпустили ее как полагается. Ничего, думали мы, когда-нибудь и у нас будет просторный авиарий, и если к нам будут попадать нуждающиеся в помощи пернатые, то мы сможем избавить их от стрессов, вызываемых перевозками.

…Летящая сова — зрелище фантастическое. Я вполне понимаю людей, желающих завести сову в качестве домашнего любимца, но куда большую отраду душе доставляет вид полета этой птицы в естественных условиях. Хочется сказать всем вышеупомянутым людям: коли вы действительно готовы заботиться о совах, не лучше ли направлять усилия на то, чтобы поддерживать их естественную среду обитания и воссоздавать ее там, где она утрачена?

Наверное, я чего-то недопонимаю в принципах, на которых зиждется братство игроков в крикет. Мне всегда казалось, что коль скоро вы — сплоченная команда, вам должно хватать такта не напоминать товарищу о его промахах, о которых он сам рад бы забыть. В команде Ист-Хантспилла все несколько иначе — там только и рады посмаковать оплошности, допущенные тем или иным игроком. Пускай в шутливой форме, но все же, все же… Видимо, поэтому была учреждена премия, вручаемая на ежегодном банкете. Она называется… «Идиот года»!

Как ни грустно, но лауреатом этой премии дважды становился Дерек. Он в команде за «завхоза» и отвечает за то, чтобы все снаряжение, необходимое для игры, было в полной боевой готовности. Как только возникает нужда в битах, мячах или иных причиндалах, он ставит об этом в известность членов Комитета, а уже этот последний принимает решение о закупке новых. В первый год пребывания в должности он заметил, что нужен новый мешок для принадлежностей: имевшийся так и трещал по швам, точно сума нищего. Кроме того, требовалось несколько пар наколенников и кое-что еще. Поразмыслив, Дерек решил доложить о ситуации на очередном заседании Комитета. Как-то он пропустил две недели, передоверив мешок другому игроку; потом, за три недели до очередного заседания, мешок (и всю ответственность) ему вернули.

Заседания комитета проходят обычно в местном кабачке «Бейсон-бридж» — это говорит о том, что дела в команде идут хорошо. Председательствует сам Уоруик — он слишком важная персона, чтобы с ним спорить. С момента создания команды он самозабвенно и с энтузиазмом руководил ею, хотя и не всегда следовал правилам, которые сам же утверждал! За «спикера» у нас — Пол Гэсс, тот самый, который спас моего мужа. Когда он выступает, его слушают затаив дыхание. У него поразительные организаторские способности, он умеет устраивать мероприятия так, что денежки текут рекой. Правда, за это приходится терпеть его слабость — когда выпьет, воображает, будто он — великий Карузо. Всех членов Комитета волнует, чтобы Уоруик не слишком-то крепко брал в руки вожжи, и ему это совсем не нравится. Ведя заседание, он не менее трех раз в минуту смотрит на часы: скоро ли будет готов обед? Лэрри — мастак по художественной части. Он без ума от конкурса песен Евровидения, сам неплохо играет на гитаре, но от его пения мухи дохнут — часто он так и не заканчивает песню, освистываемый товарищами по команде. В Комитет входят также Майкл Белл, известный своими трезвыми рассуждениями, Йан и Расселл. Вот они расселись за столом, пришел черед держать ответ «завхозу».

— У тебя есть что доложить, Дерек? — спросил Уоруик, показывая на часы; тем самым он давал понять, что обед вот-вот будет готов и если они прочешут языками больше чем нужно, то он остынет.

— Да, пару слов, — сказал Дерек, и все глаза уставились на него.

— Ну, во-первых, — сказал он, — нам нужен новый мешок для принадлежностей.

В ответ раздался такой взрыв смеха, что Уоруик забыл про грозящий остыть обед и весь обратился в слух, ожидая, что тот еще сморозит.

— Так ты говоришь — нужен новый мешок? — переспросил Уоруик.

— Точно так, — сказал Дерек. — Наш-то трещит по швам, и одна тесемка оторвалась…

Все смотрели на Дерека в оцепенении, а у него глаза на лоб полезли от удивления, что же такого забавного собравшиеся нашли в его словах. Набрав воздуха в грудь, он продолжал:

— Ну, и еще нужны новые наколенники.

Ответом на это заявление стал новый взрыв хохота.

— Так они же истрепались вдрызг. Что еще?

При этих словах Пол Гэсс повалился на стол, а Уоруик, напустив на себя важность, поднялся и подошел к бедняге Дереку:

— Ты ведь играл последние две недели, верно?

— Да, — ответил Дерек, по-прежнему недоумевая, чем он так развеселил почтеннейшую публику.

— И каждый раз привозил мешок с собой и увозил обратно?

…Заседание было окончательно сорвано. С большим апломбом Расселл объяснил Дереку, что они давно обратили внимание на необходимость приобретения нового мешка для причиндалов, равно как и новых наколенников. Пока он отсутствовал, все означенное было закуплено, и вот этот-то новый мешок Дерек в течение трех недель привозил на каждый матч… Вот так так! Здорово же он опростоволосился!

Второй раз премию «Идиот года» Дереку принесла история с мячами. Как раз перед началом очередного сезона он заказал несколько новых мячей. Фирма потребовала предоплату; вопрос об этом был обсужден на собрании, и в адрес фирмы выслали чек. Однако мячи потерялись при пересылке, и Дерек, хоть в том и не было его вины, доложил о случившемся команде. На его же долю выпало заполнять бесчисленные документы с претензиями к почте и делать по телефону бесконечные запросы, пытаясь проследить судьбу мячей. Наш местный почтарь, зная о ситуации, тряс над ухом Дерека всякую более или менее крупную посылку, приходившую в деревню: «А что, дружище, может быть, здесь ваши мячики?» Поначалу это было забавно, но затем мы уже стали бояться всех больших посылок. Конечно же товарищи по команде при каждом удобном случае подтрунивали над Дереком: мол, по рассеянности потерял мячи, свалил на работников почты и т. д. и т. п. Посылку так и не нашли, пришлось выписывать новую партию.

Дерек подозревал, что эта история сделает его первым кандидатом на премию «Идиот года», но случай, стяжавший ему эту премию бесповоротно, произошел в самом конце сезона. Зимой, когда играть на поляне невозможно, приходится тренироваться в зале. Большинство предпочитали Таунтон, потому что он всего в тридцати минутах езды. Число игроков варьировалось от раза к разу, но в тот злополучный день все ребята, как один, настроились на боевой лад и только и ждали момента, чтобы пустить в ход биты. Наконец Дерек торжественно развязал мешок и… Что за чертовщина! В нем не оказалось ни одного мяча. Сколько ни рылись, все напрасно. Дерек попросту забыл их привезти. Согласитесь, нужна особая тренировка, чтобы играть в футбол или в крикет без мяча — это знаю даже я. Не нужно объяснять, что весь тот день Дерек ловил на себе косые взгляды товарищей по команде и премия «Идиот года» была ему обеспечена.