История частной жизни. Том 2: Европа от феодализма до Ренессанса
Шрифт:
Маргинальные и «подпольные» проявления частной жизни
После заключения брака молодой паре, особенно жене, придется продолжить свое участие в частной жизни, вернее, в каких–то ее «маргинальных» проявлениях. Участие эпизодичное и неформальное, но тем не менее важное. У замужней женщины есть свои brigatey состоящие из крестных ее детей; в их сопровождении она ходит на исповедь и во все прочие места; от них она почти ничего не скрывает. Чтобы попасть из деревни в город, из одного города в другой, из одной страны в другую, часто приходилось присоединяться к одной из женских brigata, следовавших по нужному маршруту. Юную Агнессу, впоследствии причисленную к лику святых, в путешествии в Монтепульчано сопровождает группа женщин; Вердиана из Кастельфиорентино направляется в Сантьяго–де–Компостела в компании других паломниц, в большинстве своем уроженок ее родного села: они специально поехали вместе. Отметим также объединения благочестивых женщин — мирянок, состоявших при монашеском ордене, и вдов, — которые собирались в доме одной из них с целью совершения религиозных обрядов (что являет собой пример частной жизни в чистом виде), или группы постоянных «клиенток» разного рода отшельниц (вроде той же святой Вердианы) — местных богомолок, толпящихся у келий святых дев.
У мужчин, как и у женщин, также есть время, желание и потребность заниматься подобной «вспомогательной» частной деятельностью. Если они одиноки, не имеют семьи,
Каждый житель урбанизированной и социализированной Италии той эпохи в любом возрасте имеет возможность интегрироваться — навсегда или временно — в иную среду (замещающую или заменяющую его собственную): это среда коллективной социальности, среда желанная, с теплой, неформальной обстановкой, располагающей к доверительности: образы неясные, но напоминающие частную семейную жизнь.
Иногда граница между товарищеской связью и соучастием в преступлении оказывается очень зыбкой. Такое сообщничество угадывается прежде всего в действиях молодежных кланов. Одни балансируют на грани закона, другие явно вовлечены в преступные действия. Неофициальный, подпольный статус банды, страсти, которые порой объединяют ее членов, роднят ее с частной средой еще сильнее, чем чисто товарищеские союзы, как бы карикатурно ни выглядела эта связь.
Прежде всего это страсть к игре в кости — игре с большой буквы, игре азартной (ad zardum). Этому занятию предаются все и повсюду, днем и особенно ночью, у себя дома (здесь мы возвращаемся к частной жизни) и в некоторых разрешенных местах (на ярмарках, рынках), но еще больше в кости играют тайно — везде, где только есть пространство для нескольких игроков и огарка свечи: на заброшенных рынках, в loggie [60] , в подворотнях, на порогах дворцов, в проулках, по углам площадей, на берегах рек и т. д. Вокруг игроков собирается народ, слышатся приглушенные крики; здесь рискуешь встретиться с незнакомцами из самых разных районов города, что абсолютно не вписывается в рамки привычного круга общения людей одного квартала или одного прихода. Эта публика (так же как и гомосексуалисты, чье появление, впрочем, более кратковременно, спорадично и редко) и не думает отказываться от всепоглощающей страсти, несмотря на дискомфорт, холод, рейды полиции (благодаря которым мы и знаем о таких сборищах). Такое поведение — своеобразное продолжение частной социальности, требующее от заинтересованных лиц особых усилий и условий секретности и вместе с тем представляющее собой явление вполне обыденное, — должно занять свое место в нашем обзоре частной жизни.
60
Лоджия, крытая галерея (итал.).
И наконец, в той же плоскости лежит частная жизнь разного рода бандитских организаций, открыто нарушающих закон: она более выразительна и жестока, хотя зачастую подчинена более строгим правилам; это общество искателей приключений, бандитов, сформировавшееся из жертв депортаций, беженцев, бродяг в ходе длительных войн, грабежей и разбоев. Притоны, игра (здесь она не менее популярна), проститутки — вот основы частного существования бандитов, построенного от начала и до конца на совершенно иных принципах, нежели привычная семейная жизнь, которая, впрочем, вызывает у этих людей чувство ностальгии.
Соотношение возрастов и полов
Все эти взаимосвязанные среды (семья, линьяж, кровное родство, друзья, соседи, товарищи, «подпольные» сферы частной жизни), которые окружают индивида, знакомят его с сотнями различных людей. Основываясь на дошедших до нас данных, мы можем выделить главные демографические характеристики рассматриваемой эпохи. Создается впечатление, что до эпидемий чумы дома были полны детей, но опирается оно на разрозненные данные. У нас есть точные цифры по периоду конца XIV–XV веков. В отдельных сельских районах численность молодежи еще в 1371 году достигала исключительных величин: в окрестностях Прато люди моложе пятнадцати лет составляли 49% населения — этот показатель выше, чем во всех современных развивающихся странах; двадцать лет спустя в деревне Будрио близ Болоньи он будет лишь немного ниже (43%). Однако участившиеся после 1348 года эпидемии угрожают в первую очередь детям, среди них особенно много жертв. Через два поколения, в 1427 году, молодежи того же возраста (моложе пятнадцати лет) в окрестностях Прато будет не более 37% населения; в течение следующих сорока лет цифра останется прежней на территории всей Тосканы (в городах и сельской местности), отклоняясь всего лишь на одну или две процентные доли. Конечно, процент молодежи внутри семьи продолжает оставаться значительным (немного меньше, чем в современном Египте; немного больше, чем в Китае), однако там же наблюдается небывало высокая доля лиц старше шестидесяти пяти лет (9–10% в тосканских селах), что намного выше, чем в современном Египте или Китае. Население, имеющее подобные характеристики, демографы называют «старым» (то, что после 1430 года доля стариков сокращается, не меняет общего положения). И последний штрих: почти во всех регионах (в Тоскане, Ферраре, окрестностях Болоньи) мы наблюдаем диспропорцию численности мужчин и женщин, хотя причины этого неясны; максимальное преобладание мужского населения отмечается в некоторых сельских районах и среди обеспеченных горожан. Жить в XV столетии в частной среде, описанной выше, — с обширными родственными связями и отношениями — означало находиться в постоянном и близком общении с детьми, хотя с каждым поколением их становилось все меньше; это означало также регулярно видеться с пожилыми людьми и прислушиваться к их словам; наконец, в условиях недостатка женского населения (особенно ощутимого среди буржуазии и людей пожилого возраста) — вести постоянные разговоры о женщинах, но рассуждать о них с точки зрения мужчин.
Дома
Мемуаристы XV века пытаются воспитать у членов своих семей чувство любви и уважения к совместной жизни, можно даже сказать — мистическое преклонение перед ней. Флорентиец Джино Каппони в 1421 году записывает в своем дневнике специально для детей: «Вы должны оставаться вместе до того момента, пока не будете в состоянии произвести раздел так, чтобы между вами сохранилось единство»; через девяносто лет, в 1510 году, другой представитель рода Каппони, Андреа, сообщает своему дяде, епископу Кортоны, что они с братом решили жить вместе, сделав общим все имущество: таким образом они прославят свой род и заодно удовлетворят желание вышеназванного дяди. Совместная жизнь — идеал также и для Альберти, который вкладывает в уста своего альтер эго, почтенного Джаноццо, такие слова: «Я бы хотел, чтобы все мои близкие жили под одной крышей,
грелись у одного очага, ели за одним столом». Под «моими близкими» имеются в виду, конечно, близкие родственники, члены семьи. Впрочем, о своем желании сохранить патриархальную семью говорят почти все, во всяком случае в этих кругах (крупная городская буржуазия). Если в подобном стремлении есть конкретное, определенное содержание, то оно отчасти воплощено в «больших» патриархальных семьях, которые мы описали выше; но сама идея одновременно и более глубокая, и более общая: ратуя за единство, честь, семью, патриархи выражают мечту о вечном согласии в доме — подлинном, а не просто внешнем, и одновременно — о прочном мире, который царил бы, помимо семьи, внутри линьяжа и среди друзей. Воплощается ли эта мечта в повседневной жизни, или она оказывается невыполнимой? Как люди живут вместе?Сколько семей — маленьких и больших, бедных и богатых, сельских и городских, — столько и типов жилища.
Типы жилища
Условия проживания наиболее многообразны в равнинной местности. Дома наемных работников и мелких предпринимателей почти всюду производят впечатление более чем скромное: стены из самана, крыша из соломы (в окрестностях Болоньи, в разных районах Тосканы, поблизости от города Лоди в Ломбардии), да и размеры часто бывают совсем небольшими (4–5 на 8–10 метров). Тесные, закопченные, лишенные внутренних перегородок, зачастую находящиеся на грани разрушения, эти домишки не располагают к отдыху и не создают атмосферу интимности. Сдаваемые в наем мелкие поместья (фермы, poderi), приспособленные для нужд арендаторов или испольщиков (Тоскана), выглядят значительно привлекательнее: стены и крыша из более прочного материала (соответственно из камня или кирпича и черепицы) и больший размер (высота 5 метров, площадь 5–6 на 10–12 метров) делают дом более пригодным для жилья. Внутреннее помещение состоит из двух этажей и обычно разделено на несколько частей: хранилище для продуктов, гостиную, одну или несколько жилых комнат плюс loggie — пристройку, позволяющую работать на открытом воздухе. Эта общая модель имеет тысячи вариантов, включая те, что были описаны в Пьемонте и Тоскано–Эмилианских Апеннинах (лестница с внешней стороны дома, галерея и жилая комната на втором этаже, хлев на первом). Еще одна разновидность жилищных условий отмечена в посадах и укрепленных деревнях, где за высокими крепостными стенами дома, как правило, тесно примыкают друг к другу. В местечке Сан–Коломбано близ Лоди самый старый квартал в 1347 году состоит из семи домов (domus). Имея очень внушительный вид благодаря мощным каменным стенам (часть которых образует соседствующая с ними городская стена), эти domus на самом деле так же тесны, как их «собратья»: четыре из них совсем маленькие: площадь каждого не превышает 27 квадратных метров; внутри всего две комнаты, пространство, которое парикмахер или другие ремесленники, обитающие в доме, могли бы использовать для своих профессиональных нужд, ограничено. Теснота здесь не обязательно связана с бедностью.
Контраст между дешевым и дорогим жильем, как и разница в благосостоянии, особенно сильно ощущаются в городе. Материал для строительства домов, во всяком случае в наиболее крупных городах, приблизительно одинаков. Деревянные строения, столь популярные в XII веке, легко загорались. В XIV веке они еще полностью не исчезли ни во Флоренции, ни в Болонье, ни в Сиене, ни в Генуе, ни в Венеции, но уже утвердился обычай строить из более надежного материала — кирпича или камня: во Флоренции кирпич использовался для зданий попроще, камень — для домов буржуазии; в Сиене из кирпича строили и простые здания, и дворцы — по крайней мере фасады, камень вошел в обиход с XV века; в Генуе в ходу был камень, кирпич стал применяться позднее — для строительства верхних этажей (начиная с третьего). Относительная стандартность материала не означает, конечно, стандартизации ни самих домов, ни условий проживания в них.
Для людей бедных и неустроенных жизнь в городе была связана с необходимостью довольствоваться скромным жилищем, часто ветхим и даже более непритязательным, чем аналогичные дома в сельской местности на равнине. Мы видим, что неженатые молодые люди, недавно переехавшие в город, обходятся одной комнатой на несколько человек (Флоренция, 1330). Некоторые семьи едва ли живут в лучших условиях, хотя у нас нет точных данных. В Тоскане XIV века типичное жилище бедняка — либо ветхая и тесная лачуга из дерева и самана, либо одна–две комнаты в многоэтажном доме; в лучшем случае это будут смежные комнаты, но тогда придется ютиться на последнем этаже или на palco inferior (помещение наподобие антресолей); впрочем, они могут располагаться и на разных этажах (гостиная [61] , спальня, иногда кухня), соединяясь лестницей. В любом случае речь идет о темных, неудобных комнатах (часто без кухни), выходящих во двор, в то время как более обеспеченные жильцы попадают в дом через парадный вход. Фасад здания может быть красивым; внутреннее пространство всего дома и каждого этажа распределено между семьями жильцов в соответствии с их социальным положением. У бедняков есть и иная среда обитания: определенные кварталы, улицы, дома; сегрегация усиливается в XV веке, по крайней мере во Флоренции. Добавим, что жилье, конечно, съемное, причем речь идет о краткосрочной аренде (в трех случаях из четырех квартиру снимают на год). Бедняки часто меняют жилище. Бедность сокращает пространство частной жизни, сжимает территорию семьи (иногда — до ужасающей тесноты) и при этом разрушает частные товарищества (друзья, близкие), едва они начинают формироваться. Остаются клиентские связи, более гибкие и не так сильно связанные с местом проживания, но одновременно ставящие человека в большую зависимость, не говоря уже о том, что для бедняка стать клиентом обеспеченного человека остается весьма проблематичным.
61
Имеется в виду комната, предназначенная для всех членов семьи, в русском языке этому понятию соответствуют: в замках, дворцах, больших особняках — слово «зал», в жилищах более скромных — «общая комната, гостиная». В современном смысле слова «гостиная» появляется позднее, в XVI веке.
Ремесленники, лавочники, весь popolo medio [62] итальянских городов вообще и тосканских в частности имеет более просторное и солидное жилье (это относится в равной степени и к квартирам, и к домам) — чаще съемное, иногда собственное. В центре дома располагается пара комнат, обязательных для любого средневекового жилища: зал (sala) и спальня (camera); там же, в доме, можно увидеть и дополнительные помещения — прежде всего кухню (раньше ее размещали во дворе), правда, обычно на последнем этаже (у бедняков ее вообще нет); нередко в доме есть также двор, сад, погреб, конюшня, личный колодец и т. д.; главное, в распоряжении семьи теперь две (или несколько) camere, что уже настоящая роскошь; они могут находиться на разных этажах — если семья живет в доме — или в одном большом помещении, разделенном перегородкой на несколько частей. Гостиные обыкновенно выходят на улицу, спальни (особенно женские) — во двор. Застройка Флоренции XIV века привела к увеличению числа «двусторонних» домов простого типа, возведенных вдоль новообразованных прямых улиц. Такие дома одной стороной выходили на улицу, а другой — во двор. С улицей была связана только гостиная, а в спальню можно было попасть лишь со двора, что демонстрировало новый тип соседских отношений (если площадь людей сближала, то улица их разделяет) и новый тип интимности (появление семейного сада, отдельной спальни).
62
Средний народ (итал.).