История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

* Аборт разрешался только в трех случаях: физическая слабость, беременность в результате изнасилования и вероятность передачи ребенку серьезного наследственного заболевания.

** В 1922-1926 годах сексуальное воспитание в школе получили 7% пятнадцатилетних, в 1952-1956 годах—48%, в 1957-1961 годах—65%.

Дело в том, что цель у нее двоякая: конечно, проинформировать, но и продать. В-результате секс очень быстро покинул область презервативов и гигиенических прокладок и стал основой рекламы всех видов потребительских товаров.

Отмена цензуры ,

Демифологизация секса, изначально продиктованная заботой о здоровье, а также борьбой с нищетой и невежеством, в 1960-е годы сопровождалась дебатами о цензуре. Снятый в 1951 году, а в 1957-м вышедший на мировой экран фильм «Она танцевала одно лето», в котором жарко обнимаются обнаженные по пояс Фольке Сундквист и Ула Якобсон, имел скандальный успех и способствовал установлению репутации Швеции как страны, в которой процветает сексуальная свобода. В1963 году цензура пропускает фильм Бергмана «Молчание», несмотря на его смелость, но фильм Вильгота Шёмана «491» выходит на экраны лишь после того, как из него была удалена сцена, в которой молодые люди заставляют проститутку совершить половой акт с собакой. Цензурирование вызвало ожесточенные дебаты, и в результате в 1964 году фильм был разрешен к показу в полном виде. В 1965 году на экранах начинают показывать гомосексуальные сцены. Наконец, с появлением фильма того же Шёмана «Я любопытна» пали все табу для секса в кино. Фильм вызвал полемику, в результате чего он был запрещен для просмотра детям, но не подвергся цензуре. С этого момента начали создаваться бесконечные комиссии для изменения законодательства, так как все границы, казалось, были перейдены. Распространялись фильмы по сексуальному просвещению — например, «Язык любви», касающийся женского оргазма, потом, в 1971 году, «Еще о языке любви», в котором среди прочего показывались мужские гомосексуальные сцены и секс людей с ограниченными возможностями. В конечном счете в том же году цензура была полностью отменена, за исключением сцен чрезмерного насилия.

Порнография

Порнография для сексуальной революции 1970-х годов была тем же, чем сексуальное воспитание—для 1940-1950-х. Возможно, это непосредственное проявление сексуальности, потому что, в отличие от эротики, в ней нет никакого посредника между зрителем и объектом его желания. Ничто не скрывается, все показывается. В связи с этим интересно отметить, что в шведской литературе не существует такого жанра, как эротический роман, нет ни «Жюстины», ни «Истории О.»; ничего эквивалентного произведениям Жоржа Батая, маркиза де Сада или даже «Нескромным сокровищам» Дени Дидро. Легкая либертинская литература датируется XVIII веком, когда Швеция была «Северной Францией». При этом в шведской литературе—в частности, в литературе о сексе—не используется преуменьшение, подразумеваемое или скрытое содержание; она либо попросту порнографическая, либо учебная. Порнография, следовательно, представляет собой некий закат фантасмагорического воображения, метафорического описания тела. Фантазии — из мира тайны или возможного; их реальное (live show) или же иконографическое представление устраняет какую-либо медиацию, все воображаемое, а иногда и трансгрессию. Вероятно, именно поэтому порнографическая литература кажется такой повторяющейся и неоригинальной. Учебные пособия по сексу показывают его техническую сторону; порнографические журналы демонстрируют, по сути, то же самое с некоторыми псевдоизвращенными вариациями.

Право на удовольствие

Сексуальная революция устранила последние табу. После права на получение сексуальной информации провозглашается право на получение удовольствия от секса. Равенство обязывает убрать любые ограничения: любое сексуальное поведение легитимно, от гомосексуальности и вуайеризма до зоофилии-

В юридическом плане исчезает понятие «посягательство на нравственность», его заменяет «преступление сексуального характера»*. Тем не менее откат назад последовал незамедлительно. Сексуальная революция 1960-1970-х годов при ближайшем рассмотрении оказывается в какой-то мере фиктивной: она уничтожила формальные запреты, но по существу не изменила традиционные схемы. Во всяком случае, так утверждали шведские феминистки, которые, в частности, не соглашались с тем, как порнографическая литература иллюстрировала отношения между мужчиной и женщиной. В связи с этим можно вспомнить такой случай. В 1964 году был создан журнал Expedition 66, этакий Playboy для женщин. Журнал прекратил свое существование очень быстро—за неимением читательниц, а особенно—из-за отсутствия моделей (редактор журнала Нина Эстин со своей истинно шведской честностью отказалась от поиска моделей в журналах для геев). После этого аудитория подобного рода литературы будет состоять в основном из мужчин.

Проституция

Прекрасную иллюстрацию этого отката и в особенности роли, которую в нем сыграло функционирование институтов, представляет собой проституция. Как ни странно, в начале 1970-х годов—то есть в момент, когда секс, по крайней мере внешне, перестает быть чем-то запретным, — наблюдается выраженный рост проституции в Швеции: в 1970-1972 годах только в Стокгольме насчитывалось более сотни «массажных салонов» или «ателье для позирования»**. Тогда же множатся выступления в защиту более свободной и менее завуалированной проституции. Эриксон в 1965 году выступает в поддержку

* Sedlighetsbroten. См.: Sexuella Overgrepp (публичный опрос по преступлениям на почве секса), SOU 1976.

** Источник: La Prostitution en Suede. SOU 1981,71. Зато в Швеции практически не существует приставания к прохожим на улицах.

легализации проституции и даже за социальное страхование секс-работниц.

В 1976 году создана комиссия по изучению проституции, а в 1980 году разрабатывается проект по социальной реабилитации проституток. Чрезвычайно подробный доклад, в котором проводится анализ всех звеньев проституции (проститутка, клиент, сутенер), вызвал полемику между сторонниками запрета проституции (в частности, это различные женские движения) и теми, кто опасался, что криминализация проституции не уничтожит ее, а сделает подпольной, а значит, неконтролируемой. В докладе, в частности, отмечалось, что проституция в Швеции была напрямую связана с наркотиками; поэтому те, кто защищал проституцию в 1960-е годы, сегодня сомневаются в ее «освободительном» характере. Наконец, подчеркивалось, что проституция существовала лишь для удовлетворения мужчин — еще одно подтверждение того, что сексуальной революции 1960-1970-х годов не удалось «реально» освободить женщину.

На основании этого доклада был принят ряд запретительных законодательных мер. Новые положения не наказывают клиента (кроме случаев занятия сексом с несовершеннолетними), но позволяют обвинить в сводничестве собственников помещений, служащих для занятия проституцией. Вместе с эффективной деятельностью по реабилитации проституток* эти законодательные акты вызвали значительное снижение уровня проституции в начале 1980-х**. Также пресекалось сочетание секса с насилием, часто встречающееся в порнографических публикациях. Наконец, с 1982 года запрещены live shows; комиссия изучила клиентуру и пришла к выводу, что в основном это мужчины зрелого возраста, в особенности

* Благодаря проекту реабилитации проституток в Мальмё этот процесс был успешным оолее чем в половине случаев.

** В1980 году количество «массажных салонов» и прочего в Стокгольме снижается до двадцати пяти.

иностранные бизнесмены. Следовательно, «речь не шла о шведском культурном наследии, которое необходимо было охранять». Таким образом, пришел конец шведской специфике, имеющей международное реноме... На самом деле наблюдается если не полное угасание интереса к порнографии, имевшего место в 1960-1970-е годы, то по крайней мере ее банализация, и дебаты о сексе, разгоревшиеся в те годы, теперь сменились спорами о насилии во всех его проявлениях (в том числе сексуальном).

Грани частной жизни

Все же в практически прозрачном шведском обществе существуют скрытые стороны. Здесь есть свои немногочисленные, но строго охраняемые тайны. Это, например, насилие, формально наказуемое и повсеместно преследуемое, но существующее; это алкоголизм, область, в которой консенсус наиболее хрупок, а социальный контроль подвергается критике. Кроме того, ускользают от чужих взглядов некоторые ревниво охраняемые географические (дом, корабль, остров...), а также зачастую воображаемые поэтические пространства.

Насилие

В «приглушенном» шведском обществе, несмотря на то что насилие встречается так же часто, как и в других странах (и чуть реже, чем, например, во Франции), оно шокирует гораздо сильнее. Отсюда—упорство, с которым с ним ведется борьба, вплоть до самых частных моментов (запрет шлепков по ягодицам) и самых смехотворных (например, запрет на продажу военных игрушек, действующий с 1979 года). В 1978 году на выставке под названием «Насилие порождает насилие» выставлялись вперемешку так называемые жестокие комиксы, приводились сведения о детях, ежегодно гибнущих в автокатастрофах, статистические данные по наркотикам и т. д. Речь идет не о запрете насилия, а о его предупреждении; государство рассматривает открытое, публичное насилие как результат насилия в частной сфере, побоев родителей или жестоких игр. Если посмотреть глубже, насилие, внешнее или внутреннее, в частной сфере или в публичной, представляет собой угрозу для порядка, для согласия в обществе; оно является одним из последних неконтролируемых явлений в шведском обществе.

Алкоголизм

Еще одна неконтролируемая сфера—алкоголизм. Пить алкоголь в Швеции—не безобидное занятие. Того, кто пьет, преследует вязкое чувство вины. Не закоренелый пьяница, но средний швед, стоящий в очереди в Systembolaget (государственный магазин, торгующий алкогольной продукцией), старающийся не встретить соседей, с тщательно упакованными и спрятанными бутылками,—это как какой-нибудь мсье Дюпон, которого застукали на выходе из секс-шопа. Пить в Швеции—почти табу, особенно в общественных местах; официально приветствуется и поощряется умеренность и трезвость, пьянство осуждается и презирается, продажа алкоголя резко ограничена. Таким образом, в Швеции крайне редко пьют в общественных местах; не только потому, что цены на алкоголь очень высоки, но в особенности потому, что пьющий ловит на себе косые взгляды и чувствует глухое, но неотвязное осуждение. Алкоголь разрешен и даже приветствуется в строго определенных случаях, например в Иванов день или в праздник раков в августе и т. п.; впрочем, в эти дни пьют, чтобы напиться. По официальной морали, абсолютно неприлично пить у себя дома, без «общественного» повода, по сути, без какого-то ритуала общения. Ежедневный аперитив или бокал красного вина становятся секретными привычками, вызывающими чувство вины и предосудительными.