История человечества. Россия

Память о первом космонавте не потускнела до сих пор. Имя Гагарина присвоено Военно-воздушной академии, научно-исследовательскому судну АН СССР, Центру подготовки космонавтов, улицам и площадям многих городов мира. Его назвали своим почетным гражданином Калуга, Новочеркасск, Смоленск, Саратов (Россия), Винница, Севастополь (Украина), Сумгаит (Азербайджан), София, Перник (Болгария), Афины (Греция), Фамагуста, Лимасол (Кипр), Сен-Дени (Франция), Тренчанске-Теплице (Чехия)… Гагарин оставил свой след и на звездных картах. В его честь назван кратер на обратной стороне Луны. А где-то среди бескрайнего космоса, невидимая вооруженным глазом, вертится малая планета 1772, которая во всех каталогах носит имя Gagarin…

Гоголь Николай Васильевич (Род. в 1809 г. – ум. в 1852 г.)

Великий украинский и русский писатель.

«Скажу вам одно слово насчет того, какая у меня душа, хохлацкая или русская. Я сам не знаю, какая у меня душа. Знаю только, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены Богом, и, как нарочно, каждая из них порознь заключает в себе то, что нет в другой: явный знак, что они должны пополнить одна другую». Так писал Николай Васильевич Гоголь своему лучшему другу А. О. Смирновой-Россет в декабре 1844 г. Стоит ли после этого спорить по поводу того, какой из народов вправе считать своим великого писателя?

Сам Николай Васильевич, проведший большую часть своей жизни в России и за границей (только в Европе он прожил 12 лет), никогда не забывал о своих украинских корнях, находя душевный покой и отдохновение лишь в родных местах.

Родился будущий писатель 20 марта 1809 г. в селе Большие Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии. Род Гоголей-Яновских шел от Остапа Гоголя, полковника, соратника самого гетмана Дорошенко. Были в этом роду и шляхтичи, и военные, и царские чиновники, и священники. Таким образом, Гоголь был представителем малороссийского дворянства с примесью польской крови, особенно по материнской линии. И в его характере органично соединились гордость польского духа с темпераментом жизнерадостного украинца.

Его отец, Василий Афанасьевич Гоголь-Янов-ский, владел тысячей десятин земли и двумя сотнями крепостных. Чтобы содержать большую семью (12 детей, из которых до зрелого возраста дожили лишь четверо), ему пришлось служить сначала чиновником на Полтавском почтамте, потом управляющим у родственника жены, богатого помещика

Д. П. Трощинского. Хозяин поместья был большим театралом, и Василий Афанасьевич, обладавший литературными способностями, сочинял для его дворового театра на малороссийском языке пьесы из народной жизни, принимал активное участие в их постановке – не только как режиссер, но и как актер. Присущий ему дар комического рассказа, как и любовь к театру, передались сыну. (Кстати, эпиграфы к «Сорочинской ярмарке» и «Майской ночи» были взяты Николаем Васильевичем из комедий отца.) От него же мальчик унаследовал и чрезмерную мнительность, мучившую его всю жизнь.

Мать писателя, Мария Ивановна, происходившая из небогатого рода Косоровских, была женщиной экзальтированной и набожной. Выйдя замуж в 14 лет и потеряв двоих детей в младенческом возрасте, она всю свою любовь и надежды сосредоточила на Николеньке. Под ее влиянием в мальчике развились задатки религиозности. По свидетельствам биографов, он был слабеньким, тщедушным ребенком, до трех лет не говорил, зато уже в пять начал писать стихи, что вызывало восторг у матери. Она вообще была неуемной фантазеркой и считала своего сына непревзойденным талантом, приписывая ему самые немыслимые открытия, например железной дороги и паровой машины. И все же, несмотря на комизм этих представлений, Мария Ивановна не ошиблась в главном – сын действительно стал гением, правда, не техники, а мировой литературы.

Детские годы будущего писателя прошли в имении родителей Васильевке, по соседству с селом Диканька – краем легенд, малороссийских поверий и исторических преданий, впоследствии так любовно и ярко описанных в его произведениях. Получив дома начальное образование, мальчик два года провел в Полтавском уездном училище, а в 1821 г. поступил в Нежинскую гимназию высших наук, которая была создана по типу Царскосельского лицея и предназначалась для детей провинциального дворянства. Особым прилежанием юный гимназист не отличался и считался учеником посредственным, хотя и обладал прекрасной памятью, хорошо рисовал и уже тогда проявлял склонность к русской словесности. Несмотря на скрытность и необщительность, юный Гоголь был ревностным участником всех гимназических театральных постановок. Чаще всего играл роли комических стариков и старух (госпожа Простакова в «Недоросле» Фонвизина), рисовал декорации. С особым интересом вместе с гимназическими друзьями, будущими литераторами Нестором Кукольником, Евгением Гребенкой и Николаем Прокоповичем, участвовал юноша и в издании рукописного журнала. В нем были помещены первые литературные опыты Гоголя: трагедия «Разбойники», баллада «Две рыбки», сатиры «Нечто о Нежине, или Дуракам закон не писан», «Завтрак у предводителя», «На ярмарке» и др. Еще одно произведение юного писателя – поэму «Братья Твердославичи» – товарищи не одобрили, и автор ее уничтожил. Тогда же им была написана и подражательная поэма «Ганц Кюхельгартен», в которой явственно обнаруживалось влияние поэтов-романтиков В. Жуковского, А. Бестужева-Марлинского и Дж. Байрона. Будучи уже в Петербурге, в 1829 г. Гоголь напечатал ее на свои средства под псевдонимом В. Алов. Но прочитав разгромные рецензии в «Северной пчеле» и «Московском телеграфе», молодой писатель собрал нераспроданные экземпляры и сжег их.

Однако к концу завершения гимназии Гоголь мечтал не столько о литературном поприще, сколько о широкой общественной деятельности. Он думал о том, чтобы приносить пользу обществу на государственной службе, и с этой целью в 1828 г. выехал в Петербург. Но здесь юношу ждало жестокое разочарование: блестящие надежды не осуществились – к службе он оказался совершенно неспособным. И после недолгого пребывания в департаменте государственного хозяйства и публичных зданий на должности писца, а затем помощника столоначальника в департаменте уделов Гоголь отказался от мысли стать чиновником. Попытка устроиться в театр тоже не увенчалась успехом.

После неудачи «Ганца Кюхельгартена» молодой писатель приходит к мысли о необходимости поисков другого литературного пути: теперь вместо мечтательно-романтической поэзии он обращается к воссозданию народного быта и жизни Малороссии – темам, которые с детства знал и любил. Гоголь осаждает мать просьбами о присылке ему сведений о малорусских обычаях, преданиях, костюмах, а также «записках, веденных предками какой-нибудь старинной фамилии, рукописей стародавних». Все это наряду с воспоминаниями о родном крае стало материалом для цикла повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки». В 1830–1831 гг. в «Отечественных записках» и «Литературной газете» появляются «Вечер накануне Ивана Купала», «Сорочинская ярмарка» и «Майская ночь, или Утопленница», а в альманахе «Северные цветы» за 1831 год – глава из исторического романа «Гетман». Эти произведения сразу же привлекли внимание литературных кругов Москвы и Петербурга. Талант Гоголя высоко оценили В. Жуковский, А. Дельвиг и столь любимый им А. Пушкин, с которым Николай Васильевич познакомился в мае 1831 г. на вечере у поэта и издателя П. Плетнева.

Вскоре первая часть «Вечеров…» была издана отдельной книгой. Читающая публика встретила ее с восторгом, а Пушкин, которого Гоголь считал своим самым авторитетным критиком, писал: «Сейчас прочел “Вечера близ Диканьки”. Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности. А местами какая “поэзия”, какая чувствительность! Все это так необыкновенно в нашей литературе, что я доселе не образумился…»

Окрыленный успехом, Гоголь работает много и плодотворно. В течение четырех лет из-под его пера выходят вторая часть «Вечеров…», повести «Старосветские помещики», «Тарас Бульба», «Вий», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», вошедшие в сборник «Миргород». Источником всех этих произведений по-прежнему была Малороссия, ее быт, нравы, обычаи, героическое прошлое и современный Гоголю патриархальный уклад провинциальной жизни. Отмечая эту связь писателя со своей малой родиной,

М. Коцюбинский писал: «Свежестью и силой своих произведений Гоголь обязан не только своему таланту, но также богатству новых слов, оборотов, понятий и образов, которые он щедро черпал из мало знакомой российским писателям жизни Малороссии».

Начало 1830-х гг. было самым счастливым в творческой судьбе Гоголя. Вслед за малороссийскими повестями он создает цикл произведений, в которых показывает призрачность и трагизм петербургской жизни, где за «выставкой человеческого тщеславия и лицемерия… фланируют люди-куклы, люди-носы, люди-усы, люди-бакенбарды, исчезают и скрываются существа никем не защищенные, никому не дорогие, никому не нужные», такие, как Акакий Акакиевич, герой повести «Шинель».

В это же время у писателя созревало множество грандиозных замыслов. Осенью 1833 г. он вынаши вал идею создания «Истории Украины»: «Мне кажется, что я напишу ее, что я скажу много так, чего до меня не говорили…» К сожалению, этот гоголевский замысел, как и начатая по совету А. Пушкина «История русской критики», остался неосуществленным. Зато другие темы, также подсказанные Гоголю великим поэтом, получили блестящее воплощение. Умоляя Пушкина дать ему «какой-нибудь сюжет, но русский чисто анекдот», писатель действительно получил историю анекдотическую и превратил ее в сочинение смешное и остроумное, какого еще не было в России, – комедию «Ревизор». Она была написана в 1835 г. всего за несколько месяцев. Однако этот шедевр гротесковой драматургии вызвал у публики самые противоречивые оценки. Первое представление пьесы в Александринском театре прошло как-то вяло, актеры, привыкшие играть французские водевили, терялись и не могли передать яркий комизм действия. Правда, в зале не раз были слышны взрывы смеха, но аплодисментов почти не было. Под конец спектакля недоумение зрителей перешло в негодование. Общая оценка публики: «Это невозможность, это клевета и фарс». Гоголь был обескуражен и раздражен, повторяя: «Господи Боже! Ну если бы один, два ругали, ну и бог с ними, а то все, все!»