История Дэвида Л. Кауфа, увиденная им самим

– Ну и что?

– Ничего.

– Ладно, я не настолько развит, чтобы притчи разгадывать. Одно я знаю. Только идея чего-нибудь стоит в этом прогнившем мире. Верность идее – вот первое качество в человеке. Верность идее и воля к победе.

– К победе кого над кем?

– К победе справедливости. Разве мир справедливо устроен?

– Я не люблю говорить на такие темы. Никто толком не понимает, что такое добро, справедливость, благо, но каждый может говорить об этом часами. И каждый будет говорить о своём.

– Это какие-нибудь аристократишки думают только о себе. Солидарность – вот что рассеивает всякую смуту. Вот путь народа.

– Волки солидарны в травле оленя?

– Я говорю о том, что весь разброд происходит от беспорядка. Нужно организовать массу, объединить её общим делом, и ясность возникнет сама собой. Что нужно этой массе, кто её враг, кого она должна уничтожить. Вот арена борьбы, вот манеж для действий, на нём неизбежны столкновения, и столкновения эти разрешаются только силой. Столкновения интересов, классовых, национальных, и тому подобное.

– Религиозных, расовых… Манеж для зверя.

– Да, вот вы говорите о звере. А что может противостоять зверю? Некая воздушная невесомая душа? Так, что ли? Но её место в раю, а в раю нет чудовищ. Винтовка, верный холодный ствол – вот что остановит зверя. Но конечно, это путь, который требует закалённых людей.

– Не людей – железо.

– Вот именно. Железо. Сталь. Не мечтателей- пустынников. Кулак, сжимающий знамя – вот наш парад. Железной колонной на горе трясущимся тварям. К новому, светлому миру. Мы идём вытряхнуть всю эту затхлость и хилость из заплесневелых мозгов цивилизации. Мы несём новую цивилизацию.

– Но я всё же не останусь ждать вашей победы. К тому же, я в неё не верю.

Он снисходительно кривит губы и хлопает меня по плечу. Потом поднимается, надевает эсэсовскую фуражку и вытягивается в рост. Оркестр играет марш. Надрываются трубы. Он взмахивает руками и начинает дирижировать. Из-за кулис появляются солдаты. Они поют, выстраиваясь правильными рядами, с автоматами навскидку. Оркестр играет всё громче, и всё оглушительнее звучит хор.

Я вижу оскалившиеся в ржании зубы. Я вижу пальцы на спусковых крючках. Я чувствую тошноватый запах зверя, и жирный пепел пачкает кресла.

Я вижу его потную спину с тёмными пятнами на рубашке. Я вижу его руки, взлетающие над ней.

Через семь лет тебя повесят в Нюрнберге.

Романтики!..

Эпизод №7

Я спал, и мне приснилась птица-любовь, и я не хотел просыпаться. Но проснулся и, глядя на небо в окне, подумал, что может быть два объяснения этому:

Это был не сон – тогда птица не исчезла, и я вновь увижу её.

Это был сон – тогда это была вовсе не птица-любовь.

Устав от надежд и разочарований, я убедил себя во втором.

Но когда я увидел тебя, стоящей на балконе овеянной сиренью башни, я понял, что произошло первое.

.................................................................................................................................

Сценарий №2

Театр-шапито опустел, выгорел изнутри, и остались лишь угли; над ними, над почерневшими опилками мутным вздохом в зеркальном пространстве повисли голубоватые, холодные шары фонарей.

Огонь, вырвавшись наружу, охватил ночной город, полосящую витринность проспектов и мракобесие окраин обручив неистовой пляской протуберанцев костра, но здесь, под невидимым погасшим куполом, всё стало тихо. Только на тёмном ворсе ковровой дорожки валялся растоптанный кем-то в спешке букет, да сиротливо ёжились выброшенные за ненадобностью программки.

Она неслышно сошла по ступеням и, приблизившись к сидевшему в неподвижности под бледными пузырями света человеку, вздохнула и присела рядом.

Он молчал.

– Ты хочешь уйти,– тихо произнесла она.

Он пожал плечами.

– Возьми меня с собой.

– Зачем?

– Здесь душно. Скукотища. А я могла бы стать великой актрисой. Что ты смеёшься?

– Я не смеюсь.

– Все смеются. Но мне всё равно. Здесь же нет никакой жизни, как в болоте.

– Когда вода застаивается, она протухает.

– А я хочу плыть как корабль!

– Но ты понимаешь, куда я ухожу?

– Нет, а ты?

– Не знаю. Пока нет.

– Мне всё равно.

– Не может быть всё равно. Я могу рисковать собой, но как я возьму на себя ответственность за тебя?

– Что за глупость. Я ведь уже не маленькая.

– Это я могу сказать, что мне всё равно. И то это будет неправдой.

– Представь себе, когда я стану всемирно известной, у тебя будут брать интервью, и ты будешь гордиться, что это именно ты…

– А ты готова умереть?

– Зачем?– она удивлена.

Эпизод № 13

– Я вам говорю, это было весной.

– Что же было весной… Постойте-ка. Ах да, я же влюбился!

В зимней одежде все женщины одинаково безобразны.

– В сущности, красота – это вопрос освещения. Одни женщины красивы при ярком свете, другие – в полумраке, третьи – вовсе в кромешной темноте.

Вот возьму и зажгу сияние в небе, то-то все задёргаются.

Зажигалка гореть не хочет, дура. Надоело. Всё!

Всё, не могу больше, надоело молчать, лгать, сдерживаться, не могу больше, надоело!

– Ну, скажи.

– Сволочи вы все!!!

Сколько ни кутайся в шубу, всё равно продует, и не заметишь, как. Вот и сидишь в ванной, а вылезешь – смерть.

Так и сидишь, а вода остывает. Дура!

Эпизод №14

Кот пушистый потерянно бродит по дворцу, мяучит жалобно, вытирает слёзы с мордочки, слизывает, зовёт Королеву вернуться.

Вокруг озабоченные люди, никто не замечает его. Они наступают ему на лапы, на хвост, спотыкаются и, ругнувшись, спешат дальше.