История довоенного Донбасса в символах. Дом с привидениями

Макс сидел, как оплёванный.

– Перейдём к делу, – Андрюша отложил блокнот, вынул несколько листов, сшитые степлерной челюстью. – С нынешнего года в силу вступило постановление кабинета министров «О семье». Начиная с первого января, перед заключением брака, жених и невеста обязаны пройти полный комплексный медосмотр, включая профилактику венерических заболеваний и половых инфекций. А что вы хотели? – Андрюша округлил глаза, как будто услышав вопль протеста в свой адрес. – Государству нужны здоровые граждане, а не носители всякой заразы. Правда, коррупция и взяточничество достигли даже высших органов власти, можно предвидеть шаги, на которые готовы пойти брачующиеся. – Андрюша по-лисьи прищурился. – Однако не тут-то было. Менее чем за месяц между ЗАГСами и лабораториями, специализирующимся на венерических болезнях и половых инфекциях, образовалась стабильная система взаиморасчетов. Другими словами, выйти замуж с гонореей стоит ровным счётом столько же, сколько и вылечить саму гонорею. Вот так. Если родителям не нужны здоровые дети, значит они не нужны родине…

Оттаявший к концу социологической справки Макс скрипнул зубами, и спросил:

– Если я вас правильно понял…

– Неправильно, – заверил его Андрюша. – Мне нужно было убить время, – самую малость, несколько минут…

Из редакционных глубин послышался грозный рёв, сотрясший, наверное, даже улитку-вниз: «Которые тут без жилплощади?!».

– А теперь – в путь, – многообещающе произнёс Андрюша.

Вместе с широкоплечим высоченным Геной (это он орал на всю редакцию по поводу жилплощади) они составляли взаимодополняющий дуэт, как злой и добрый следователи в детективных романах. Гена могучей рукой рубил воздух, отстаивая право на место под солнцем для своих подопечных; Андрюша лаконично перечислял параграфы из каких-то жилищных кодексов. На стареньком, сотни раз ремонтированном «Жигулёнке», навевавшим сомнения относительно принадлежности данного транспорта к секретной организации, все четверо переезжали из микрорайона в микрорайон, одним только появлением погружая сотрудников жилищных контор в робость или даже страх. Всё равно, натыкались на отказ, и с каждой попыткой всё дальше и дальше уходил «Жигулёнок» от первой линии. Когда в поле деятельности ребят из «БАЯна» попала территория районов прилегающих, Максиму надоело штурмовать бюрократические бастионы, он оставался сидеть в автомобиле, где Машка дурачилась на полную катушку: «Улица Беранже? Тут, наверное, одни художники и поэты живут!». Однако дома на улице Беранже не выглядели жилищами творческих личностей, в каждом кирпичике чувствовалось хищение госимущества, как минимум в республиканских масштабах. Машенька оставалась глуха к пояснениям старшего брата, хихикала, как дурочка, и, вообще, вела себя так, как если бы их обеспечили жильём до конца жизни. Плеерные наушники в русых волосах Максим заметил не сразу.

– Откуда плеер?

– Что?.. А-а… От верблюда, – Машка возилась одновременно и с наушниками, и с кассетой. – На Новый год подарили.

– Кто?

– Не скажу. Скажу, только, кто не дарил – старший брат, вот кто! – и всё щёлкнула клавишей «плей», хоть трава ей не расти.

В машину втиснулся громадный Гена.

– Дверцей не хлопай, – предостерёг он коллегу.

– Чья бы корова, – отозвался Андрюша.

Сидели в молчании, из чего можно было сделать вполне определённый вывод: ехать им больше некуда.

– Парк остался, – произнёс Андрюша.

– Фёдорыч на Луну отправит, – проговорил Гена.

– Пусть тогда сам в «Губе» работает, – огрызнулся Андрюша. Обернувшись, он спросил у Макса:

– Ты привидений боишься?

– Нет. А они разве существуют? – насторожился Максим.

– Существуют, – Андрюша запустил движок «Жигулёнка»-старичка, – и привидения, и полтергейсты, и инопланетяне, и снежные человеки… Только ты не говори никому…

II

…и путешествия во времени, и пятые измерения, и йети, и лохнесские чудовища, – да мало ли чем занимались в БАЯ, а вот, поди ж ты, с жилищной проблемой полдня справиться не могли, определили, наконец, брата с сестрой в огромную квартиру с сотней комнат – так Максу показалось в самом начале. Второй этаж, единственная дверь направо. С порога квартиры, оглушительные, для масштабов большого города, площади давили на нечто маленькое, не совсем различимое – на двух людей.

– Ну, вы тут приберёте обязательно, – Гена хлопнул Максима по плечу, изо всех сил стараясь не показывать желания убраться отсюда как можно скорее. Его коллега оказался посмелее, торчал зачем-то на кухне, или как там называется комната с угольной печью? К новым жителям старой квартиры он вышел с граммофонной трубой, которую и вручил новому хозяину.

– Обустраивайтесь, короче, – разрешил он. – Если что не так, – пишите к нам, в газету. Обязательно напечатаем в рубрике «Очевидное – невероятное»…

С дружным смехом «баянисты» оставили младшую сестру и старшего брата обживаться. Маша была слишком ошеломлена, чтобы заметить их насмешку. Миниатюрные наушнички выпали из её пальцев, закачались в воздухе.

– Вау, – сказала девочка.

– Тихо, – предостерёг Максим, – привидений распугаешь…

Маша нахмурилась.

– Что это играет?

– Твой долбанный плеер.

– Я выключила.

– Значит не твой долбанный плеер.

– Тс-с-с…

Действительно, где-то далеко, не в квартире, хотя быть может, в самой дальней комнате, певуче разливалась мелодия, исполняемая трубой.

– Мг. Привидения и горнист. Классное название, – подытожил Максим…

На первых порах не могло идти и речи о генеральной уборке. Они просто обходили многочисленные владения, обменивались репликами: «Гляди – часы с кукушкой!»; «Смотри – камин!»; «Гляди – кресло-качалка!»; «Смотри – ванная, как бассейн!». Чем детальнее становились их исследования, тем сильнее приближалась современность: «Смотри – пылесос!»; «Гляди – телефон!»; «Смотри – микроволновка!». Вот-вот должны были появиться телевизор с жидкокристаллическим экраном и программируемый утюг, но давайте для начала определимся с количеством комнат: одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь…

– …восемь, – с тихим восторгом завершила подсчёт девочка, трогательно прижимая к груди крепко сжатые кулачки. Тут же запрыгала на одной ноге:

– Чур, я живу в той, где балкон!

– Здесь есть балкон? – рассеяно отозвался Максим, пытаясь дозвониться на работу.

– Или нет – там, где камин!

– Пропылесось сперва везде.

– А ты ковры повыбивай!

– Я снегом почищу.

– А тут на первом этаже ещё живёт кто-нибудь? – спрашивала Маша из третьей, или, кажется, четвёртой комнаты.

– А как же. Трубач с привидениями, – усмехнулся Максим. Ему ответили. Сегодня – вряд ли, мы переезжаем…

Недостатки многокомнатности обнаружились в тот же вечер. Было непонятно, как обстоят дела с отоплением. Батареи еле грели, система запуска угольной печи оставалась загадкой. Даже с распахнутыми шторами днём и включённым верхним светом вечером всё в новом месте оставалось тёмным, тяжёлым и мрачным, тона не хотели уходить в область теплоты, как это было принято в домах с привидениями испокон веков.

Задрав голову, Максим пытался прочесть названия на корешках книг, занимавших полку под самым потолком. Где-то должна быть стремянка. Библиотека, – комната, несомненно, называлась именно так, а не иначе, – не выглядела украшением дома, прежний хозяин пользовался книгами, Максим определил это по отсутствию многоцелевого «Золотого Фонда».

Из ванной босыми стопами прошлёпала Маша.

– Тапочки надо забрать. И пижаму, – сказала она, устраиваясь на диване, расположенном, почему-то посреди комнаты.

– Всё можешь забрать, если мы здесь надолго, – сказал Макс.

– Надолго, – подтвердила Маша. – Андрей Витальевич сказал: в разумных пределах.

– Разум относителен, – пробормотал Макс.

– Ты громко можешь говорить? Тут комнаты огромные…

Махнув рукой на верхний ярус библиотеки, Максим достал пыльный том Тургенева, расположившегося на уровне его глаз, и развернулся на толстом ковре. Маша возилась со своими влажными волосами.

Конец ознакомительного фрагмента.