История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

Существует большая разница между таким видом «феодальных» отношений и феодализмом, возникшим в более поздние времена. Во-первых, более поздние феодальные лорды действительно владели землей, а не просто обладали моральной властью над нею. Моральная власть могла исчезнуть необычайно быстро. Сам Ву вынужден был опираться на расположение своего двора, чтобы тот поддерживал его власть. «Чтобы обеспечить поддержку Неба, – говорит он одному из своих младших братьев вскоре после получения трона, – … мы должны выявить плохих людей и убрать их… День и ночь должны мы награждать и ублажать людей, чтобы обезопасить свои западные земли».⁶

Западное Чжоу

Ву также делал все, чтобы выказывать уважение религиозной власти, которую до него имел Шан. Он перевел свою столицу в двойной город Фэн и Хао, разделенный рекой Фэнхэ; но он назначил сына свергнутого Чжоу одним из своих вассальных князей, отдав ему властью центром старой территории Шан. Согласно Сыма Цяню, этому сыну, Лу-фу, были отданы под управление старая столица Инь и окружающие ее земли, потому что «Инь уже была успокоена, а [ситуация] не была еще ясна». Ву также назначил двух своих младших братьев «помогать» экс-принцу, дабы быть уверенным, что Лу-фу правильно себя ведет.⁷

Как только Ву умер, сразу стала явственной шаткость его власти. Сын Ву был еще мал, поэтому его брат Тань стал править в качестве регента. Почти сразу же два брата, которые, как предполагалось, будут присматривать за Лу-фу, организовали вооруженное восстание на территории старого Шана. Они намеревались посадить на трон Лу-фу в качестве своей марионетки.

Тань заручился поддержкой армии и подавил восстание превосходящими силами. Лу-фу погиб во время сражения, как и один из братьев; затем Тань сделал все, чтобы сломить оставшееся сопротивление Шан, выслав наиболее непослушных жителей Инь в другие части империи.⁸ Довериться духовной власти Шан было попросту слишком опасно.

Древние летописи рассказывают нам, что после семи лет правления Тань добровольно отошел в сторону, снял с себя обязанности регента и вернул бразды правления теперь уже взрослому царю Чэну. Вероятно, он действительно это сделал. С другой стороны, такая передача короны еще более запутала проблему утверждения власти в Чжоу [136] . Молодой царь Чэн получил власть только потому, что его отец был цареубийцей. Когда Тань, человек, которого славили по всей стране как за мудрость, так и за добродетель, добровольно передал ему власть, положение Чэна получило другую основу.⁹ Добродетельный человек отдает власть только еще более добродетельному человеку – и этим человеком оказался Чэн.

136

Эпоха Чжоу обычно разделяется на две. Первая – период, когда столица Чжоу находилась в западной части царства, которая известна как Западное Чжоу, оно существовало примерно с 1100 до 771 год до н. э. (Прим. авт.)

Тань оставался рядом на должности одного из министров молодого царя. Как «князю Чжоу» ему приписывают организацию в китайском государстве действенной административной системы – вероятно, возникшей впервые. Задачи этой системы включали правильный надзор за землей, сбор налогов, назначение чиновников и организацию других государственных мероприятий. Но самым важным делом «князя Чжоу» было сведение всех церемоний, принятых при царском дворе, в единую книгу ритуалов. Если царю Чжоу удавалось править без постоянного использования своей армии, позволявшей держать мятежников в узде, его священное право все равно нуждалось в постоянной демонстрации. Ритуалы, которые окружали его, были внешним проявлением его моральной власти, видимой тенью, отбрасываемой его незримым правом править.

Установив свою власть в центре царства, Чэн теперь должен был заботиться о его окраинах. Ведь никакая книга ритуалов не могла убедить людей, которые жили в дне или больше езды верхом от столицы, что царю Чжоу следует подчиняться. Это могло быть достигнуто только силой.

Восточная часть империи, вероятно, являлась самой неспокойной – туда были переселены остатки недовольных сторонников Шан, за которыми требовалось постоянно следить. Поэтому «князь Чжоу» построил на востоке, в стратегической точке, крепость; она должна была также охранять переправу через реку Хуанхэ, которой могла воспользоваться неприятельская армия, и защищать с востока подходы к столице Чжоу.¹⁰ Эта крепость стала центром нового города Лоян. [137]

137

Исследователь Ли Сюэ-цинь указывает, что Конфуций называет весь город Чэнчжоу именем, которое также время от времени и используют другие историки. Чэнчжоу было названием мегаполиса, состоявшего из городов-близнецов Лоян и Ванчен; последний был «царским городом», западной частью города, куда позднее переместился царь Пин со своими наследниками. См.: Ли Сюэ-цинь, «Восточное Чжоу и цивилизации Цинь» (Li Xueqin, Eastern Zhou and Qin Civilizations) стр. 16–17. Ради простоты я решила всюду использовать название Лоян. (Прим. авт.)

Затем Чэн послал своих братьев строить подобные укрепления на других концах своих владений. Это имело дополнительное преимущество – убирало родственников царя из столицы, подальше от попыток отобрать у него корону. В результате внешние земли царства Чжоу превратились в кольцо владений, каждое из которых управлялось царским родичем. Самыми крупными из них были Цинь, Вэй, Лу, Ци и Ень; древняя столица владения Ень располагалась на месте современного Пекина.

Чэн вел нескончаемые войны, чтобы удерживать границы своей империи в безопасности от племен, которые жили за ее пределами и не признавали его власти. Но он тщательно увязывал применение этой силы со своим священным правом на царствование. «На Мандат Неба не следует слишком полагаться», – говорит он своим последователям, готовясь к завоевательной кампании на востоке; быть может, он и получил право царствовать благодаря своим добродетелям – но небо не позволяло ему расслабиться и ждать, пока все узнают об этом.

Насколько мы знаем, Чэн был первым китайским царем, который использовал это выражение – «Мандат Неба».¹¹ Мандат Неба давал Чэну право применять оружие; его успех в борьбе продемонстрировал реальность Мандата Неба. Еще один пример циклического доказательства, которое мы уже встречали раньше.

Чэн умер примерно в 996 году до н. э., после тридцати лет правления; трон занял его сын Кан. Под руководством его главнокомандующего северная граница царства была отодвинута еще дальше. Армия Чжоу выступила против северного племени, известного как гуйфан, и силой подчинил его себе. «Я захватил 13 081 человека, – хвастался генерал, – лошадей, 30 колесниц, 355 волов и 38 овец».¹²

Это звучит больше похожим на ассирийское хвастовство, чем все, что мы слышали до сих пор – судя по всему, так оно и есть. Но на окраинах империи Мандат Неба должен был поддерживаться вооруженной силой. Сын Кана, Чжао, который взошел на трон примерно в 977 году до н. э., последовал примеру своего отца и запланировал еще одну военную кампанию – на этот раз на юге. Видимо, его вдохновила на это комета, которую посчитали счастливым предзнаменованием.

Но комета обманула. «Шесть его армий были потеряны, – сообщают нам «Бамбуковые Анналы», – и царь умер».¹³ Запись Сыма Цяня немного более осторожна:

«Во время царя Чжао зависимость правительства от царя ослабела, царь Чжао предпринял инспекционную поездку на юг и не вернулся… О его смерти не было сообщено феодальным владетелям; было запрещено говорить об этом. Они возвели на трон сына Чжао».¹⁴

Едва ли это может удивить: смерть Чжао предполагала, что в итоге Мандат Неба его не защитил, и лучше было скрыть это от подвластных ему князей.

С исчезновением «шести армий» (основное царское войско, располагавшееся в столице) сын Чжао, Му, вскоре обнаружил, что ему нужно как-то продемонстрировать свой Мандат, чтобы править от его имени. Он планировал использовать оставшиеся силы против еще одного северного племени, Чуань-Цзун [138] , но аристократы внезапно запротестовали. Му был извещен, что Мандат Неба не распространялся настолько широко, а империю следует рассматривать как луковицу с пятью слоями:

138

Поскольку мы не знаем, какой транскрипцией пользовался в данном случае автор (точнее, его источник), то использовали систему пиньин. В системе Уэйда-Джайлза имя Chuan-Jung будет читаться как Чжуань Жун. (Прим. ред.)

«Внутри царства – это территория на содержании, сразу за территорией на содержании расположена предупредительная территория; за ней находится подчиненная территория; затем укрепляющая территория; а затем уже начинается дикая территория».¹⁵ На каждой из этих территорий действие Мандата последовательно снижалось; эта зависимость отражалась в роде приношений, отсылаемых в столицу жителями этих земель. Центральная область, «территория на содержании», должна была поставлять ежедневную дань, предупредительная область поставляла ежемесячную дань, подчиненная область – сезонную дань. Два внешних кольца царства имели еще меньшую зависимость: укрепляющая территория отсылала взнос раз в год; дикая территория оказывала уважение каждому царю лишь однажды – на его похоронах. Племя Чуань-Цзун находилось на дикой территории, и Мандат не указывал, что с ними нужно обращаться так же, как с людьми в центре царства. Нападение на них аристократы посчитали бесполезным.