История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству
Шрифт:
Самым влиятельным человеком в Армении и главным среди ее феодалов в это время оставался спарапет Мушех Мамиконян. Фавстос изображает Мушеха наставником молодого царя (правда, сочинение этого историка – своего рода панегирик во славу рода Мамиконянов): «С достойной восхищения бдительностью он руководил охраной границ Армении. Своими советами он направлял царя Вараздата. Все свои заботы посвящал Армении, которую хотел видеть процветающей. Его намерения были честными, и он думал лишь о том, как восстановить стабильность царства». Во внешней политике Мушех был твердым сторонником союза с Римом. После того как Пап был убит, император Валент боялся, что персы используют это убийство и захватят Армению. Поэтому он послал к Шапуру магистра кавалерии Виктора и дукса Месопотамии Урбиция с требованием, чтобы царь царей отказался от своих планов в отношении Армении и, более того, признал протекторат Рима над Иверией. Это был настоящий ультиматум. Полномочные представители Рима добавили к словам дело: как писал Аммиан, «они без колебаний приняли в собственность несколько маленьких земельных владений в Армении, которые были им подарены». Возможно, есть связь между тем, что нам сообщил латинский историк, и инициативой, которую Фавстос приписывает Мушеху Мамиконяну: «Мушех вступил в переговоры с римскими должностными лицами и при их посредстве – с императором. Он предложил построить в каждой провинции Армении до города Гандзака (Гянджи) на границе с Персией по городу с двумя мощными замками, окружить эти замки стенами и поселить в замках гарнизоны, а также
Замысел Мушеха вскоре обратился против него самого. Новый царь, несмотря на мужественную красоту своего тела, в душе не был зрелым мужчиной. «Великие нахарары быстро заметили, что он еще юноша, на которого легко влиять, и даже не умеет отличать добро от зла. Поэтому стали руководить им и направлять его согласно своим намерениям. Сам же он охотнее слушал мнения молодых людей, а не суждения опытных старцев, способных дать ему полезные советы». Молодые аристократы стали нападать на Мушеха за то, что он вел себя почти как опекун царя. К тому же семейство Мамиконян, главой которого был спарапет Мушех, вызывало зависть у остальных знатнейших феодальных семейств. Кончилось тем, что один из феодалов-завистников, Бат (или Смбат) Сааруни, который чувствовал, что имеет большое влияние на молодого царя, поскольку раньше был его воспитателем, воспользовался царской милостью, чтобы начать оспаривать у Мушеха сан спарапета. По всей видимости, он без особого труда погубил этого героя-воина, оклеветав его перед царем, уставшим от опеки, которую считал навязчивой. Сааруни заявил, что Мушех был соучастником римлян в убийстве злосчастного Папа, а теперь хочет отдать римлянам Армению, поставив в армянских крепостях императорские гарнизоны, замышляет с согласия константинопольского двора умертвить Вараздата и сам взойти на престол.
Мушеха устранили так же, как римляне устранили Папа. Царь пригласил спарапета на большой праздник. Во время пиршества заговорщики постарались утопить недоверие Мушеха в вине, которое подавали в изобилии. После этого Бат Сааруни и два помогавших ему наемника с мечами напали на Мушеха. Спарапет стал умолять царя о помощи, но в ответ царь крикнул ему, открывая правду: «Иди к Папу, он тебе все объяснит!» Фавстос добавляет, что старый воин успел перед смертью посетовать, что погибает в этом разбойничьем гнезде, а не «встречает смерть лицом к лицу на коне».
Царь Вараздат, избавившись от своего покровителя, назначил на должность спарапета его убийцу Бата Сааруни. В это же время он объявил главой семейства Мамиконян некоего Ваче, который, очевидно, вызывал у него гораздо меньше беспокойства и подозрения. Но если он думал, что теперь подчинил себе эту могущественную семью, то ошибся. Два князя из Мамиконянов, Мануэл и Комс, которых Фавстос называет братьями Мушеха, в это время были вынуждены жить при персидском дворе. Вероятно, они следовали за персидской армией во время похода персов против бактрийских кушан; по словам Фавстоса, в этом походе персидская армия потерпела крупное поражение. Во время суматохи, которую эта катастрофа вызвала при сасанидском дворе, Мануэл и Комс смогли покинуть Персию и вернулись в Армению. Их родственник Ваче внезапно уступил Мануэлу звание главы клана Мамиконянов. А титул спарапета, который, по всей видимости, делал своего обладателя главнокомандующим всеми войсками Армении, Мануэл по праву наследования отонял у Бата Сааруни, точнее, как сообщает Фавстос, «Мануэл завладел этим саном без прика за царя Вараздата», то есть против его воли. Это хорошо показывает, в каких отношениях находились феодальная аристокра тия и царь. Фавстос вкладывает в уста главы рода Мамиконян такие слова: «С самых давних времен наш род оказывал величайшие услуги всем царям-Аршакидам. Мы жертвовали собой ради вас. Мы жили только ради вас. Наши предки пали за вас в сражениях. Васак, отец Мушеха, умер за царя Аршака. Мы всегда служили династии Аршакидов! И вот вместо того, чтобы нас вознаградить, вы, тоже Аршакиды, губите тех из нашего рода, кого пощадили враги. И мой храбрый брат Мушех, который с детских лет посвятил свою жизнь вашей семье, который громил ваших врагов и рубил их на куски, тот, кого даже врагам не удалось убить, был по твоему приказу схвачен и зарезан во время пира. Что касается нас, то мы никогда не были вашими вассалами; мы равны вам и даже родовитей вас, потому что наши предки были когда-то царями в стране Чен» [137] .
137
Намек на легенду, что Мамиконяны родом из Чена.
Конечно, эта речь – литературный вымысел, как все речи, которые античные греческие и римские авторы сочиняют для своих героев, чтобы коротко описать сложившееся положение. Но ничто лучше ее не могло бы показать, насколько последние армянские Аршакиды были бессильны остановить взлет всемогущей феодальной аристократии.
После того как противники, подобно героям Гомера, обменялись оскорблениями и вызовами на бой, началась гражданская война. Возле Карина, нынешнего Эрзерума, произошло сражение по всем правилам между армией царя и войсками Мамиконянов. Похоже, в летопись Фавстоса, посвященную семье Мамиконян, в этом месте опять вставлен отрывок эпического сказания, прославляющего это семейство. «Царь Вараздат и спарапет Мануэл бросились один на другого с копьями в руках. Когда царь, подняв взгляд, увидел, что спарапет приближается к нему, когда увидел его, великолепного ростом и статного, с головы до ног покрытого железной броней, его крепкое тело, неподвижно сидевшее на благородном скакуне, то на мгновение подумал, что у него перед глазами высокая недоступная гора. Потом он подумал о смерти и, не рассчитывая остаться в живых, помчался на своего противника. Молодой и неопытный царь Вараздат, увидев, что на его противнике такое вооружение, и не надеясь, что его копье сможет повредить кирасу Мануэла, яростно вонзил свое копье в его рот. Но Мануэл ухватился за это копье, вырвал его из руки царя и сам выдернул наконечник копья изо рта, вырвав у себя при этом много зубов. Тогда царь попытался спастись от полководца Мануэла бегством, но тот погнался за ним и стал своим копьем наносить Вараздату мощные удары по голове и так гнал его перед собой на расстоянии примерно четырех стадиев [138] . Сыновья Мануэла, Хемаяк и Арташес, вооруженные копьями, поспешили туда, чтобы убить царя, но Мануэл велел им вернуться, сказав: „Берегитесь стать цареубийцами!“ Услышав голос отца, сыновья сразу повернули назад. Так царская армия была побеждена в тот день войсками Мануэла».
138
Стадий – древнегреческая мера длины, равная приблизительно 150–190 м. (Примеч. ред.)
Хотя победители и пощадили царя, сказание о подвигах Мамиконянов, отголосок которого донес до нас Фавстос, утверждает, что этот клан, победив, сурово отомстил другим побежденным. Среди нахараров, последовавших в поход за царем, был Гарегин, владетель области Рештуник и шурин одного из Мамиконянов, Хамазаспа, носившего титул «себух». Он упал с коня и попал в плен к Хамазаспу; тот узнал своего родственника и оставил его под защитой своих солдат, но пленник все же был убит другими солдатами Мамиконянов. Бат Сааруни, фаворит царя Вараздата, оклеветавший и убивший героя Мушеха, тоже попал в руки победителей вместе со своим сыном. Мануэл приказал перерезать горло сыну
на глазах у отца, а потом казнить и отца.Изгнанный из Армении Вараздат нашел себе убежище у римлян (377–378). Однако по отношению к Риму он вел себя довольно двулично. Вараздат, посаженный на трон римлянами, быстро ослабил связь с ними и пытался избавиться от их опеки. Он приказал убить Мушеха Мамиконяна именно за то, что тот слишком высоко ценил протекторат Рима над Арменией и хотел, чтобы гарнизоны империи постоянно находились в армянских крепостях. Моисей Хоренский даже утверждает, что Вараздат отправил к Шапуру II посланцев, которые должны были просить для Вараздата в жены одну из дочерей царя царей и дойти даже до обещания, что Армения признает себя вассалом Персии [139] . Эти интриги, на которые нам удается лишь бросить беглый взгляд, должны были стать известны императору Валенту и его преемнику Феодосию. И римляне не сделали ничего, чтобы вернуть Вараздата на престол. Моисей Хоренский уверяет, что Феодосий отправил его «на остров Туле», то есть, видимо, на Британские острова.
139
Товма Арцруни пишет, что с этими заявлениями царем Вараздатом к Шапуру II был отправлен послом Меруджан Арцруни.
Правление Спарапета Мануэла Мамиконяна
Битва у Карина и бегство царя Вараздата сделали Мануэла Мамиконяна фактическим хозяином Армении (378). Клан Мамиконянов практически уничтожил власть царей Аршакидов. «Спарапет армян Мануэл, подчинив себе всю страну, объединил вокруг себя великих людей Армении и ее нахараров; возглавив их, он правил страной вместо царя и везде восстановил порядок», – констатирует без иносказаний Фавстос Византийский, прославлявший этот клан.
Однако победивший клан не осмелился обойтись совсем без царей. Мануэл Мамиконян прибег к полумере: посадил на трон подставное лицо – вдовствующую царицу и продолжал править от ее имени как регент. «Вместо царя он представил людям царицу Зармандухт, вдову царя Папа, которую сопровождали два ее сына, принцы из рода Аршакидов, и оказал ей царские почести, – писал Фавстос. – Принцев звали Аршак и Вагаршак. Обоих спарапет Мануэл воспитал как собственных детей. А их мать Зармандухт он оберегал и оказывал ей почести, подобающие царице». Аршак, теперь ставший Аршаком III, вскоре женился на дочери регента (об этом мы расскажем позже), и это стало еще одной связью между царской династией и регентом. Моисей Хоренский, старавшийся уменьшить славу Мамиконянов (он прославлял другое семейство феодальных владетелей – род Багратуни), пишет, что не Мануэл, а римский император Феодосий посадил на трон вместо Вараздата братьев Аршака III и Вагаршака. «Оставив у себя мать двух молодых князей, он отправил их в Армению в сопровождении войск», – рассказывает Моисей. Хотя на этот раз у нас нет свидетельства о тех же событиях Аммиана Марцеллина, нет сомнения, что и в этом случае нужно предпочесть версию Фавстоса, а не Моисея.
Однако Мануэл должен был опасаться, что установлением своей власти в Армении он вызовет вторжение римлян. И предупредил это вторжение единственным возможным способом: с согласия царицы Зармандухт он попросил защиты у Персии. Вдвоем они отправили для этого к персидскому двору в Ктесифон посольство, которое возглавил Гарджуил или Кардшуил Малхаз, объявляя царю царей, «что они готовы признать его власть и отдать армянскую страну в вассальную зависимость от него», – сообщает Фавстос. Этому историку незачем было добавлять, что монарх из рода Сасанидов «принял послов с великой радостью, осыпал их почестями и одарил Гарджуила большим числом ценных подарков», мы и так можем представить эту радость. Шапур II был уже стар и доживал последний год своего царствования, которое продолжалось 70 лет (309 или 310–379). Покорение Армении было одной из главных целей его политики. Можно сказать, он добивался ее всеми средствами – войной, дипломатическими хитростями, лестью тем, кто был заинтересован. Но войны против Римской империи, защитницы Армении, были проиграны, преследование армянского христианства стало причиной быстро победившего восстания героя Мушеха Мамиконяна, попытки соблазнить армянскую знать тоже не имели успеха. И вот внезапно, в результате междоусобной борьбы в Армении родной брат Мушеха кладет свою страну к ногам царя царей (378-379).
Шапур II сразу же направил в Армению 10 000 всадников под командованием персидского аристократа Сурена, дав ему титул «марзбан», то есть наместник пограничных земель (у немцев это был бы маркграф), чтобы мирно установить сюзеренитет Сасанидов над этой страной (тоже 378–379). Сурен привез правящей семье и регенту великолепные подарки: «Венец, одежды и покрывало для царицы Зармандухт, короны для ее двух сыновей, а для спарапета Мануэла – царскую одежду, меховое одеяние из горностаевых шкурок, подвеску из золота и серебра, чтобы прикреплять к изображению орла на шлеме, и еще – повязку на лоб, нагрудные украшения, которые носят цари, шатер пурпурного цвета с изображением орла, большие голубые ковры, чтобы натягивать их на вход в шатер, и золотые сосуды для стола. Кроме этого, царь дал Мануэлу неограниченную власть над страной армян. Царица Зармандухт и спарапет Мануэл, увидев эти знаки почета и доказательства дружбы, которые прислал им персидский царь, приняли Сурена с величайшим уважением, признали царя Персии сюзереном Армении и передали управление страной персидскому сатрапу. Была установлена сумма дани, которую должен был платить царь Армении, и какие подарки и дары он должен посылать персидскому монарху. Тогда же был установлен размер расходов на содержание и экипировку (буквально: „обувь и продовольствие“) Сурена и его десяти тысяч всадников. Так армяне приобрели в лице царя Персии прочную опору и стали верно ему служить. Посланцы царя Персии постоянно ездили туда-сюда по Армении, и население страны всеми способами старалось засвидетельствовать свою преданность персидскому монарху. А персидский царь часто присылал подарки царице Зармандухт и спарапету Мануэлу, который стал его близким другом и достиг вершины своей славы».
Моисей Каланкатуаци и Степанос Орбелян рассказывают в духе эпопеи об одном случае, когда проявилось существовавшее тогда согласие между армянскими феодалами и сасанидским двором, а именно о том, как Шапур II вернул княжество Сюник его наследнику, юноше Бабику, сыну Андока. По этому рассказу, несмотря на все украшательства текста и его чисто литературный стиль, можно судить, какие отношения могли существовать между великим царем из рода Сасанидов и армянскими нахарарами на основе рыцарской верности. Прекрасный Бабик, «герой, чей стан был подобен кипарису», изгнанный со своей родины, жил на римской земле, но грустил там от тоски по родному краю. Эти тоска и грусть заставляют его приехать к персидскому двору. Там он не называет своего имени, но быстро обращает на себя внимание «мягкостью своих манер и силой в телесных упражнениях. В это время вождь гуннов (любопытно, что он назван именем Гунагур) разоряет пограничные земли империи Сасанидов (несомненно, это граница со стороны Кавказа). Бабик просит у Шапура разрешения сразиться с этим варваром в единоборстве. Царь принимает его предложение. «Отдав себя под защиту Неба, Бабик облачился в доспехи. Свой благородный стан он одел в блестящую, усеянную жемчужинами царскую кирасу, а на красивую голову надел шлем в виде головы тигра (ср. Рустама в „Шах-наме“). Он опоясался ремнем с гордым мечом из стали с черными отблесками, на левое плечо повесил щит, украшенный золотыми узорами и драгоценными камнями, на правом укрепил копье, остроконечное и хорошо наточенное, и, сев на своего вороного скакуна, гордо помчался навстречу врагу». Их бой, достойный героев Гомера, продолжался с утра до заката солнца, и лишь в начале вечера Бабик одержал победу и отрубил гунну голову. После этого победитель называет Шапуру свое имя, и царь в прорыве благодарности возвращает Бабику княжество Сюник, владение его предков. По словам биографа князей Сюника, царь даже заявляет, что Бабик отныне равен Мамиконянам.