История древней Испании
Шрифт:
Накануне I Пунической войны власть Карфагена в Испании, вероятно, распространялась приблизительно на территорию бывшей Тартессийской державы. Однако в 237 г. до н. э. эти территории уже не были подвластны Карфагену, и верными ему оставались лишь финикийские города побережья. Когда это случилось, можно только предполагать. Карфагенское правительство очень ценило испанские владения с их богатствами, и даже во время второй войны с Римом, когда, казалось, было достаточно послать подкрепление в Италию, чтобы эту войну закончить в свою пользу, оно предпочитало отправлять подкрепление в Испанию, дабы не потерять ее. Первая война была гораздо менее напряженной, так что трудно представить, что Карфаген не предпринял бы мер по восстановлению своего господства на Пиренейском полуострове, если ему грозило крушение. Поэтому представляется более логичным, что ликвидация карфагенской власти в Испании произошла во время Ливийской войны (241—238 гг. до н. э.), когда судьба самого Карфагена висела на волоске и карфагенянам было не до далеких испанских владений.
Рис. 7. Монета с портретом Гамилькара. Аверс и реверс
Ливийская война (Polyb. I, 66—68; Diod. XXV, 2—6; Nep. Ham. 2; App. Lib. 2),
564
Кораблев И. Ш. Ганнибал. М., 1976. С. 41-49; Машкин Н. А. Последний век пуническоro Карфагeна // ВДИ. 1949. № 2. С. 211-227.
Ливийская война была лишь одним аспектом острого политического кризиса, охватившего Карфаген после поражения в войне с Римом. Другим его аспектом стало резкое возрастание роли гражданства и острая политическая борьба в Карфагене и внутри его правящей олигархии. Карфаген к этому времени был уже полисом, и, соответственно, высшей властью обладал гражданский коллектив, чью волю выражало народное собрание, но реально вся власть находилась в руках олигархии, а народ мог высказывать свою волю только в случае несогласия в рядах правящих [565] . Такая обстановка сложилась и после поражения в войне с Римом. В рядах олигархии произошел раскол. Одна группа возглавлялась знатной фамилией Ганнонидов, бывшей уже почти сто лет самой влиятельной в Карфагене [566] . Во главе другой встал прославившийся в войне с Римом Гамилькар по прозвищу Барка (молния), почему и всю его семью в исторической литературе называют Баркидами. Ганнон, возглавлявший «партию» Ганнонидов, выступал постоянным и, насколько нам известно, неудачным соперником Гамилькара. Его сторонники пытались даже привлечь Гамилькара к суду, но тот вступил в контакт с лидером «демократической» группировки, Гасдрубалом, который и выступил в поддержку Гамилькара (Арр. Hisp. 4). Союз между Баркидами и карфагенской «демократией» был основан на общности внешнеполитических интересов. Ганнон и его сторонники видели величие Карфагена прежде всего в укреплении его африканских позиций и поэтому стремились не вступать ни в какой конфликт с Римом, ведя в Средиземноморье осторожную и мирную политику. Баркиды, наоборот, стояли за политику активную, и их целью был реванш за поражение, который могли карфагеняне взять после тщательной подготовки. Ноте же цели, что и Баркиды, преследовали и широкие круги карфагенского гражданства, заинтересованные в притоке богатств из заморских владений (африканские в основном находились в руках аристократии) и в монополии морской торговли.
565
Циркин Ю. Б. Карфагeн и проблема полиса // Проблемы античной государственности. Л., 1982. С. 191-192.
566
Sznycer М. Carthage. Т. 11. Р. 552.
Союз был скреплен браком Гасдрубала с дочерью Гамилькара. И Гасдрубал добился не только оправдания Гамилькара, но и поручения ему подавить восстание нумидийцев (Арр. Hisp. 4). Это восстание надо рассматривать как продолжение Ливийской войны, и после его подавления Гамилькар, уже не получая никакого нового поручения, переправился в Испанию. Это косвенно подтверждает, что отпадение Испании произошло во время Ливийской войны, и восстановление там карфагенской власти, видимо, рассматривалось в Карфагене как продолжение операции против африканских повстанцев.
Опираясь на Гадес, Гамилькар переправился на Пиренейский полуостров и начал восстанавливать карфагенскую власть. Первыми, с кем пришлось иметь дело Гамилькару, были тартессии, во главе которых стоял Истолатий и его брат (Diod. XXV, 10). Диодор называет Истолатия полководцем кельтов. По-видимому, это был наемник тартессиев, а возможно, происходил из кельтов, которые издавна жили в Тартессиде или вблизи нее [567] . После разгрома Истолатия Гамилькар двинулся против иберов, возглавляемых Индортом, и разгромил и его. Победы на юге привели к восстановлению карфагенской власти. Однако Гамилькар этим не ограничился. Он развернул военные действия с целью расширения владений Карфагена.
567
Ср.: Wagner Е. С. G. Fenicios... Р. 399-400.
Переправляясь в Испанию, Гамилькар явно не собирался ограничиваться старыми владениями Карфагенской республики. Принципиальных изменений в карфагенской политике в это время не произошло. Как и раньше, карфагеняне стремились к расширению своей державы, к подчинению как можно больших богатых земель, к утверждению если не монополии, то преобладания в торговле [568] . И в этом отношении действия Гамилькара не отличались от действий других карфагенских полководцев при завоеваниях в Сицилии и Сардинии. Но Гамилькар преследовал еще одну цель. Он стремился сделать из Испании плацдарм для новой войны с Римом. Такое мнение было широко распространено в античности. Так, Ливии (XXI, 2, 1—2) пишет, что Гамилькар задумал войну гораздо значительнее испанской и если бы жил дольше, то при Гамилькаре в качестве полководца пуническое оружие было бы внесено в Италию. Непот (Ham. 4, 2—3) говорит, что именно вечная ненависть Гамилькара к римлянам возбудила II Пуническую войну. И старающийся быть максимально объективным Полибий (III, 10, 6—7) утверждает, что Гамилькар более всего способствовал возникновению второй войны. По словам Полибия (III, 12, 3), Гамилькар внушил дикую ненависть к Риму своему сыну Ганнибалу и зятю Гасдрубалу. Такое единодушие традиций свидетельствует о реальном ее основании. Думается, что сам знаменитый поход Ганнибала в Италию через Пиренеи и Альпы был на деле воплощением замысла его отца.
568
lbid.
Для претворения этого замысла в жизнь необходимо было прежде всего укрепиться на средиземноморском побережье Пиренейского полуострова. И Гамилькар в качестве
основного опорного пункта заложил Акру Левку (Diod. XXV, 10). Вероятно, этот город был расположен в районе рудников около старинного испанского Кастулона, что делало из него значительный экономический центр, чьи связи выходили за пределы Пиренейского полуострова [569] . Акра Левка стала на какое-то время центром карфагенских владений в Испании. Сюда прибыли к Гамилькару римские послы, встревоженные его успехами [570] . Отвечая на вопрос о причинах его военных действий в Испании, Гамилькар сказал, что он лишь стремился добыть деньги для выплаты римлянам контрибуций (Cas. Diofr. 48). Был ли этот ответ успокоительным или издевательским, послам пришлось им удовлетвориться. Впрочем, как об этом будет сказано ниже, римское посольство, вероятно, добилось все же значительного успеха, заключив какое-то соглашение с Сагунтом, поставившее этот город под покровительство Рима.569
Barcelo P. Еl impacto de Espana cartaginesa еn la politica romana ancrior а Is Segunda Guеrrа Punica // IV congreso. Р. 118.
570
Montenegro A. Los cartagineses. Р. 148.
Основание нового города показало, что Гамилькар стремился иметь в Испании развязанные руки. Если бы центр карфагенских владений находился в Гадесе или каком-либо другом старом финикийском городе (в том числе в карфагенской колонии), ему пришлось бы в гораздо большей степени считаться с этим городом и с влиянием карфагенского правительства. В новом же городе полководец мог чувствовать себя свободнее. Вскоре после основания Акры Левки Гамилькар погиб в бою с иберами. Карфагенское правительство послало в Испанию новое войско во главе с Гасдрубалом (Diod. XXV, 10; Арр. Hisp. 5-6; Liv, XXV, 4).
Рис. 8. Монета с портретом Гасдрубала. Аверс и реверс
Гасдрубал в первую очередь совершил карательную экспедицию против тех иберов, в борьбе с которыми пал его тесть. Но чаще он старался действовать дипломатическими средствами, хотя порой прибегал и к насилию. Важным шагом в сплочении подчиненных племен и государств вокруг карфагенского полководца стал его брак с дочерью иберского царька (Diod. XXV, 12), к чему мы еще вернемся. Вскоре после этого Гасдрубал основал два города, один из которых был назван Карфагеном (для отличия от столицы античные авторы называют его Новым Карфагеном, и под этим названием он вошел в историю) [571] . В 226 или 225 г. до н. э. Гасдрубал заключил с Римом договор, согласно которому пределом карфагенских владений и Испании признается Ибер (совр. Эбро), через которую карфагеняне обязались не переходить с военными целями (Polyb. II, 13, 7; Liv. XXI, 2, 7; Арр. Hisp. 7). Видимо, это был берит, т. е. такой вид соглашения, который связывал его непосредственных участников и не распространялся ни на преемников Гасдрубала, ни на карфагенское правительство [572] . И то, что римляне явно не разделяли такую точку зрения (да и такого соглашения не было в римской дипломатической практике), ничего не меняло в представлениях и поведении карфагенян. Хотя этому договору посвящено большое количество исследований [573] , многое еще остается неясным.
571
Дрyгим гoродом, название которогo Диодор не передал. Moг быть Аккабикон тейхос. Lopes Castro J. L. Hispania Poena. Р. 199. n. 17.
572
Bickermann Е. J. Hannibal's Covenant // American Journal of Philology. 1952. Vol. 73. P.18.
573
Обзор высказанных мнений: Кораблев И. Ш. Ганнибал. с. 50-59; Wolbank F. W. А Historical Comentary. Vol. 1. Р. 168-172.
Полибий, приводивший дословно прежние римско-карфагенские договоры в греческом переводе (III, 22—25), договор с Гасдрубалом дает лишь в изложении: отправив послов к Гасдрубалу, римляне заключили соглашение, по которому, умалчивая об остальной Иберии (т. е. Испании), договорились, что реку Ибер карфагеняне не будут переходить ради войны. Почти в тех же выражениях содержание соглашения передано им в другом месте (III, 27, 9). Аппиан тоже лишь излагает содержание договора: границей карфагенян в Иберии является река Ибер, ни римляне, ни карфагеняне не будут ее переходить с военной целью, а сагунтинцы и другие эллины в Иберии будут автономными и свободными [574] . Дион Кассий (XIII = Zon. VII, 21) вообще не излагает содержание договора, но лишь замечает, что в нем было сделано исключение ради Сагунта.
574
Аппнан утверждает также, что догoвор был заключен не с Гасдрубалом, а с карфагeнским правительством. Однако это не только противоречит сообщениям Полибия и Ливия, но и не совпадает с обстоятельствами объявления Римом войны Карфагeну в 218 г. до н. э. Судя по описанию этих событий, обе стороны хорошо знали, что догoвор был заключен Гасдрубалом и не утвержден правительством (Polyb. III, 21, 1; Liv. XXI, 18-19). Недаром римские послы проявили максимум хитpoумия, чтобы доказать, что хотя догoвор и не утверждался, он все же обязателен для карфагенскОгo правительства. Поэтому тpyдно представить, что источником Аппиана был Фабий Пиктор (ср. Hahn J. Аррiаn und Наnnibаl // Acta аntiquа. 1972. Т. 20, 1-2. s. 101-106), который хорошо знал реальные обстоятельства и не мoг противоречить хорошо известным фактам.
Совершенно другое впечатление производит сообщение Ливия: «С этим Гасдрубалом... римский народ возобновил договор: чтобы границей владений и тех и других (т. е. римлян и карфагенян) была река Ибер, а сагунтинцам, расположенным между владениями двух народов, была сохранена свобода». Четкий и ясный текст Ливия, повелительный тон единственной фразы свидетельствуют о документальном характере этого текста. Различия между сообщениями Ливия и Полибия довольно велики. У Полибия карфагеняне взяли на себя односторонние обязательства не переходить Ибер с военными целями, в то время как Ливии делает эту реку границей владений обоих народов, что подразумевает и взаимные обязательства по сохранению этой границы. Греческий историк специально подчеркивает, что в соглашении говорилось только о реке, а об остальной стране умалчивалось, а Ливии приводит специальную оговорку о сохранении свободы Сагунта, расположенного много южнее Ибера.