История Франции т.2

Так окончились сто дней вторичного правления Наполеона.

Временное правительство во главе с бывшим министром полиции Фуше — таким же беспринципным карьеристом, таким же прожженным предателем, как и Талейран, — без боя сдало столицу Франции вражеским войскам. 6 июля они вступили в Париж. Два дня спустя Людовик XVIII въехал в город, встреченный еще более холодно, чем в 1814 г. Палата представителей, принявшая резолюцию против реставрации Бурбонов, была разогнана батальоном парижской национальной гвардии. Палата пэров разошлась под давлением батальона прусской пехоты, занявшего сад и двор Люксембургского дворца, где заседали пэры. За день до того временное правительство признало Людовика XVIII. Это постановление было принято после того, как отряд прусских солдат вступил в сад Тюильрийского дворца, где заседали члены правительства. Таким образом, в 1815 г. вмешательство войск европейской коалиции во внутренние дела Франции носило еще более открытый характер, чем в 1814 г.

Венский конгресс. Гравюра Годфруа по картине Ж.
– Б. Изабе

Вторая реставрация Бурбонов принесла французскому народу еще более тяжелые бедствия, чем первая. По мирному договору 20 ноября 1815 г. на Францию была наложена контрибуция в размере 700 млн. фр. Побежденная страна теряла ряд территорий и должна была в течение пяти лет содержать оккупационные войска.

Грабежам и насилию оккупантов над мирным населением не было предела. «Они забирают содержимое казначейств, захватывают управление соляного налога, табачный акциз, гербовый сбор, торгуют реквизированным углем, дровами, солью» [235] . Из занятых крепостей вывозились не только пушки и снаряды, но и все изделия из железа, стратегические карты и планы. Более 5 тыс. картин, статуй и других произведений искусства было изъято из Лувра и отправлено за границу. Убытки от вражеского нашествия превысили 1,6 млрд. фр.

235

R. Andre. L’Occupation de la France par les allies en 1815 (juillet-novembre). Paris, 1924, p. 81.

Гнет оккупантов усугублялся разгулом белого террора. Банды роялистских погромщиков, предводительствуемые выходцами из аристократической молодежи, мучили и убивали людей, которые пользовались репутацией либералов или якобинцев. За два дня резни в Марселе было умерщвлено около 500 человек. В Ниме резали протестантов под фальшивым предлогом, будто только католики могут быть верными подданными короля. Общее число жертв составило тут 450 человек. В Авиньоне и в некоторых других городах убийства продолжались несколько месяцев. Тысячи крестьян, терроризированных насилием оккупантов, скрывались в лесах. В ряде мест жители, вооруженные чем попало, вступали в бой с солдатами оккупационных войск.

Общее число арестованных к августу 1815 г. достигло 70 тыс. Арестовывали по малейшему подозрению в республиканских настроениях, в симпатиях к Наполеону, за участие в революционных событиях конца XVIII в. Житель Нима Бонижоль провел в тюрьме целый год только за то, что во времена якобинской диктатуры являлся членом местного революционного комитета. Бросали в тюрьмы и людей «повинных» в том, что они приобрели в годы революции земли духовенства или земли эмигрантов [236] .

236

Levis Gwinor. La Terreur blanche et l’application de la loi Decazes dans le departement du Gaid (1815–1817). — «Annales historiques de la Revolution fiancaise», N 176, avril-juin 1964, p. 174–193.

Среди арестованных, расстрелянных или приговоренных к многолетнему тюремному заключению было много офицеров и генералов, верно служивших своей родине. Маршал Брюн пал жертвой самосуда в Авиньоне, маршал Ней был расстрелян по приговору верховного суда, маршал Бертье покончил жизнь самоубийством. Военные суды и чрезвычайные трибуналы вынесли в общей сложности 10 тыс. обвинительных приговоров. Из армии были уволены многие выдающиеся военачальники (маршалы Даву, Массена, Сульт и др.), которых побаивались генералы коалиции [237] .

237

Marcel Daher. Proscrits et exiles apres Waterloo. Paris, 1965.

«Чистка» была проведена и в гражданской администрации. Общее число уволенных со службы чиновников достигло 100 тыс. «Чистка» коснулась и научных учреждений. Знаменитый художник Давид, выдающийся математик Монж и 19 других деятелей науки и деятелей искусства были исключены по политическим мотивам из Академии. Некоторые из них были изгнаны из Франции как бывшие «цареубийцы».

Среди изгнанных оказался и Фуше, которому припомнили его прошлое якобинского комиссара и члена Конвента. Во главе нового кабинета был поставлен герцог Ришелье, бывший эмигрант, пользовавшийся дружеским расположением Александра I.

Чрезвычайно реакционной по своему составу оказалась вновь избранная палата депутатов. Из 388 ее членов 233, т. е. почти две трети, были крупными помещиками, выходцами из старых дворянских фамилий. Почти все они принадлежали к партии ультрароялистов. Такой исход выборов объясняется тем, что они происходили в обстановке белого террора, под давлением оккупационных войск ^[238] .

Ультрароялистское большинство новой палаты (она вошла в историю под названием «бесподобной палаты») кичилось тем, что его члены — «более последовательные монархисты, чем сам король». Депутаты не скрывали, что хотят вернуть старой знати господствующее положение в стране, восстановить былые привилегии католического духовенства, закабалить трудящиеся массы, задушить все проявления либеральных и демократических настроений, расправиться со всеми активными деятелями революции.

238

В. A. Бутенко. Либеральная партия во Франции в эпоху Реставрации, т. 1 (1814–1820). СПб., 1913, стр. 278–279.

Одной из главных забот «бесподобной палаты» было укрепление экономической базы католической церкви. С этой целью палата разработала ряд законопроектов об увеличении бюджета культов, о разрешении духовенству владеть земельной собственностью, о возвращении ему лесов, конфискованных в годы революции, о передаче в его руки записи актов гражданского состояния и контроля над делом народного образования. Выдвигались также предложения о восстановлении цеховых корпораций, существовавших в дореволюционной Франции, о предоставлении избирательных прав одним только крупным землевладельцам и т. п.

Реакционные выходки ультрароялистского большинства палаты вызвали сильное беспокойство в стране, даже в некоторых кругах дворянства, опасавшихся, что притязания крайних монархистов могут дать толчок новой революции. Тревожились и европейские дипломаты [239] .

5 сентября 1816 г. «бесподобная палата» была распущена. Решение о ее роспуске было принято по настоянию министра полиции любимца короля графа Деказа, близко стоявшего к верхушке буржуазии. Новые выборы принесли победу роялистам-конституционалистам.

239

«Сборник русского императорского исторического общества», т. 112, стр. 510 (записка, приложенная к депеше министра иностранных дел графа К. В. Нессельроде русскому послу в Париже от 14 мая 1816 г.).

Народные волнения в 1816–1817 годах

Распря между лагерем клерикально-аристократической реакции и лагерем буржуазного либерализма составляла одну из сторон общественной жизни Франции в период Реставрации. Одновременно с этим развивалась борьба народных масс против экономического гнета и политического бесправия, встречавшая враждебное отношение как ультрароялистов, так и роялистов-конституционалистов. Всякое проявление антиправительственных настроений жестоко подавлялось властями. Так, по делу о тайном обществе «патриотов 1816 г.», ставивших своей целью свержение монархии Бурбонов, трое были казнены, а 17 других заключены в тюрьму [240] .

240

«Dictionnaire biographique (lu mouvement ouvrier francais», t. I. Paris, 1964, p. 350.

Сурово расправились власти с участниками гренобльского заговора, во главе которого стоял либеральный адвокат Жан Поль Дидье, один из организаторов Общества национальной независимости, созданного для борьбы За освобождение страны от гнета оккупантов. Общество имело тайные ячейки в различных частях страны. Оно опиралось на уволенных в отставку офицеров и солдат, на передовые слои крестьянства, некоторые группы буржуазии и интеллигенции. Дидье составил обращение к французскому народу, призывавшее к восстанию против правительства Бурбонов и разоблачавшее его зависимость от командования иностранных войск. «Лорд Веллингтон — вот, кто правит нами! — восклицал Дидье. — Тот, кто называет себя нашим королем, есть союзник англичан, а мы — их пленники» [241] .

241

F. Vermale. Un conspirateur stendhalien. Paul Didier (1758–1816). Paris, 1951, P 138.