История Французской революции: пути познания

В последующие годы Б. Г. Вебер продолжил исследования по данной тематике, включив в круг своих научных интересов также творчество И. В. Лучицкого и М. М. Ковалевского [10] . Итогом его многолетней работы над этими сюжетами стал целый ряд исследовательских и энциклопедических статей, главы в учебнике по историографии, докторская диссертация (1970) [11] и фундаментальная монография под непритязательным названием «Историографические проблемы» [12] . Во многом благодаря усилиям именно Б. Г. Вебера вклад И. В. Лучицкого, М. М. Ковалевского и Н. И, Кареева в историографию Французской революции получил признание в советской науке, а их труды вошли в обязательный для специалистов по этой теме круг чтения.

10

Вебер Б. Г. Изучение новой истории // Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1960. Т 2. С. 393–483; Он же. Изучение истории нового времени // Там же. М., 1963. Т 3. С. 449–487.

11

Библиографию работ Б. Г. Вебера см.: История и историки. Историографический ежегодник. 1982–1983. С. 289–292.

12

Вебер Б. Г. Историографические проблемы. М., 1974.

Однако Вебер так и не смог преодолеть свое неприятие Герье, обусловленное сугубо идеологическими мотивами. Несогласие Герье с теми из современников, кто считал революцию в России предопределенной самими законами истории, Вебер оценивал как проявление «реакционности» в политическом отношении и «идейной скудости» в научном: «Герье первым из русских либералов приступил к конкретной разработке на французском материале характерного для тогдашнего русского либерализма противопоставления нереволюционного якобы пути России революционному пути Франции. <…> Этим в основном и определяется место Герье в развитии русской либеральной историографии, Герье, прошедшего длинный путь от последних реминисценций либерально-реформистского “просветительства” <…> до откровенного черносотенства» [13] .

13

Он же. Образование русской либеральной традиции в историографии Великой французской революции // Французский ежегодник. 1960. М., 1961. С. 498–499.

Сформулированные в XIX столетии методологические установки Герье, которые сегодня, в XXI в., вполне соответствуют духу нашего времени, тогда, в середине века ХХ, вызывали у сторонника марксистского монизма настоящее отторжение: «Герье заявлял уже во всеуслышанье, что история – не точная наука, никогда не будет ею, что она относится к области субъективного и поэтому поиски объективной закономерности в истории беспредметны. Это не значит, что Герье с самого же начала строго придерживался этого разрушительного для истории как науки подхода [курсив мой. – А. Ч.]. <…> Тем не менее тенденция эта проявлялась у Герье уже в ранний период его работы над связанными с революцией темами, а в дальнейшем все более и более усиливалась» [14] .

14

Там же. С. 500–501.

Одним словом, «амнистии», по мнению Б. Г. Вебера, Герье не заслужил.

Начало академической «реабилитации» Герье и вовлечению его творческого наследия в научный оборот было положено гораздо позднее – работами исследовательницы из Чебоксарского государственного университета Татьяны Николаевны Ивановой. В 1984 г. она защитила кандидатскую диссертацию об отце «русской школы», а в дальнейшем успешно продолжила свои исследования по данной тематике, доведя их до уровня докторской [15] .

15

Иванова Т. Н. Герье и начало изучения Великой Французской революции в России: автореф. дис… канд. ист. наук. Л., 1984; Она же. Владимир Иванович Герье: портрет российского педагога и организатора образования. Чебоксары, 2009; Она же. Научное наследие В. И. Герье и формирование науки всеобщей истории в России (30-е гг. XIX – начало XX века). Чебоксары, 2010; Она же. Владимир Иванович Герье и формирование науки всеобщей истории в России (30-е гг. XIX – начало ХХ века): автореф. дис… докт. ист. наук. Казань, 2011.

В перестроечный и особенно постсоветский период история «русской школы» стала одним из любимых сюжетов для отечественных специалистов по историографии [16] . Особо отмечу профессора Василия Павловича Золотарева, не только лично внесшего большой вклад в исследование жизни и творчества Н. И. Кареева [17] , но и создавшего у себя в Сыктывкарском государственном университете целую историографическую школу по изучению наследия этого историка и его учеников [18] .

16

См., например: Мягков Г. П. «Русская историческая школа»: методологические и идейно-политические позиции. Казань, 1988; Он же. Научное сообщество в исторической науке: опыт «русской исторической школы». Казань, 2000; Погодин С. Н. Русская школа историков. Кареев. Лучицкий. Ковалевский. СПб., 1997.

17

Золотарев В. П. Историческая концепция Н. И. Кареева: содержание и эволюция. Л., 1988.

18

Клестова С. Л. Историческая концепция В. А. Бутенко: автореф. дис… канд. ист. наук. Сыктывкар, 2000; Лыскова И. Е. Научно-педагогическая деятельность Н. И. Кареева: автореф. дис… канд. ист. наук. Сыктывкар, 2001; Зезегова О. И. Исторические взгляды В. В. Бирюковича (1893–1954): автореф. дис… канд. ист. наук. Сыктывкар, 2004; Афанасьева О. С. Исторические взгляды А. М. Ону (1865–1935): автореф. дис… канд. ист. наук. Сыктывкар, 2010; Павлова Т. А. Парижские секции времен Великой французской революции конца XVIII века в освещении Н. И. Кареева: автореф. дис… канд. ист. наук. Сыктывкар, 2011.

Не обделен в наши дни вниманием историографов и В. И. Герье [19] . Однако современные отечественные исследователи рассматривают и его творчество, и творчество его учеников пока в основном как феномен российской историографии. Оценка же достижений «русской школы» в соотношении с процессами, происходившими в современной ей мировой науке, еще только начинается.

Вот почему, когда известный французский историк-русист и мой добрый друг Владимир Берелович в 2008 г. пригласил меня принять участие в парижском коллоквиуме «Европа в России: культурные и научные связи от Петра I до Серебряного века», я и выбрал для выступления тему об отношении В. И. Герье к новейшим тенденциям во французской историографии его времени. Позднее на основе доклада был написан предлагаемый ниже вниманию читателей очерк, вышедший сначала в России [20] , а затем, в несколько расширенной версии, и во Франции [21] .

19

См., например: Кирсанова Е. С. Консервативный либерал в русской историографии: жизнь и историческое мировоззрение В. И. Герье. Северск, 2003; Цыганков Д. А. В. И. Герье и Московский университет его эпохи. М., 2008; Он же. Профессор В. И. Герье и его ученики. М., 2010.

20

Чудинов А. В. «Русская школа» историографии Французской революции XVIII в.: выбор пути // Французский ежегодник. 2009: Левые во Франции. М., 2009. С. 330–347.

21

Tchoudinov A. L/cole historique russe et la Revolution francaise: Vladimir Ger<e et Nikolaj Kareev " propos d’Hippolyte Taine et d’Alphonse Aulard // Revue d’'etudes slaves. 2014. Vol. 85/1. P. 57–66.

«Русская школа»: выбор пути

В 1911 г. читатели популярного российского журнала «Вестник Европы» нашли на страницах его апрельского номера обзор новейших отечественных исследований о Французской революции XVIII в., принадлежавший перу профессора Петербургского университета Николая Ивановича Кареева. Автор обзора, маститый историк, глубоко уважаемый не только на родине, но и за рубежом, уже в своих первых строках уверенно констатировал:

«Из ученых, не принадлежащих к французской национальности, никто так много за ближайшие 30–35 лет не сделал для изучения французской революции и старого порядка, как русские историки, с которыми в этом отношении не могут быть даже сравнимы историки, принадлежащие к другим национальностям» [22] .

22

Кареев Н. И. Последние работы русских ученых о французской революции // Вестник Европы. 1911. № 4. С. 318.

Год спустя в другом обзоре научной литературы по той же тематике, сделанном для «Исторического обозрения», Кареев почти дословно повторил эту мысль, добавив: «Уже одно то, что успело сделаться известным во Франции, благодаря переводам, дало повод французским критикам говорить о существовании особой “русской школы” в историографии французской революции» [23] .

В словах мэтра не было ни малейшего преувеличения: в конце XIX – начале ХХ в. многие труды российских специалистов по истории Революции действительно были переведены и опубликованы во Франции. Позднее, в конце ХХ в., многие из этих переводов будут еще и переизданы [24] . Никогда – ни до, ни после – российские исследования по французской истории XVIII в. не публиковались так часто за рубежом, как в тот период.

23

Кареев Н. И. Эпоха французской революции в трудах русских ученых за последние десять лет (1902–1911) // Историческое обозрение. СПб., 1912. Т 17. С. 13.

24

Guerrier Ж L’abb'e de Mably moraliste et politique, 'etude sur la doctrine morale du jacobinisme puritain et sur le d'eveloppement de l’esprit r'epublicain au XVIIIe si`ecle. P., 1886 (repr. – Gen`eve, 1971); LoutchiskyJ. De la Petite propri'et'e en France avant la R'evolution et la vente des biens nationaux. P., 1897; Idem. L’/tat des classes agricoles en France " la veille de la Revolution. P., 1911; Idem. La propri'et'e paysanne en France " la veille de la Revolution (principalement en Limousin). P., 1912; Idem. Quelques remarques sur la vente des biens nationaux. P., 1913 (работы И. В. Лучицкого 1897 и 1913 гг. были переизданы позднее под одной обложкой, см.: Idem. Propri'et'e paysanne et ventes des biens nationaux pendant la R'evolution francaise / introd. de B. Bodinier, /. Teyssier. P, 1999); Kar'eiew N. I. Les paysans et la question paysanne en France dans le dernier quart du XVIIIe si`ecle. P, 1899 (repr. – Gen`eve, 1974); Ardascheff P. Les intendants de province sous Louis XVI. P, 1909 (repr. – Gen`eve, 1978); Kovalewsky M. La France 'economique et sociale " la veille de la R'evolution. Vol. 2. P, 1909–1911.

Примечательно то, что столь высокого признания российские историки добились за невероятно короткий отрезок времени. Если в других странах, к примеру, в Англии или Германии, истоки национальной историографии Французской революции восходили еще к трудам ее современников, то в России разработкой этой темы историки занялись довольно поздно – лишь в эпоху реформ Александра II. 6 сентября 1868 г. молодой преподаватель Московского университета Владимир Иванович Герье (1837–1919) открыл курс лекций о Французской революции, положив начало ее изучению в нашей стране [25] . И всего через полтора-два десятилетия в России появились труды о ней на уровне лучших образцов мировой историографии.

25

Подробнее см.: Иванова Т. Н. В. И. Герье и начало изучения Великой французской революции в России (по материалам лекционных курсов Герье) // Великая французская революция и Россия. М., 1989. С. 153–164.

Неудивительно, что феномен «русской школы» исследований о Французской революции уже не одно десятилетие привлекает внимание историков. Существуют многочисленные работы, посвященные как «школе» в целом, так и ее отдельным представителям [26] . Тем не менее до сих пор далеко не все аспекты этой темы разработаны в достаточной степени. Большинство авторов охотно подчеркивают характерные особенности «русской школы», прежде всего ярко выраженный интерес к социально-экономическим и, особенно, аграрным проблемам, возникший под влиянием народнических идей. В то же время вопрос о точках ее соприкосновения или, напротив, расхождения с другими, современными ей, течениями мировой историографии Французской революции затрагивается гораздо реже. Между тем он представляется ничуть не менее важным, чем выявление характерных черт «русской школы», ведь, чтобы судить о роли того или иного направления в истории мировой исторической науки, необходимо соотносить его со всем спектром современных ему исследований.

26

Назову лишь некоторые труды, по которым можно проследить общую эволюцию исследований данного феномена за последние десятилетия: Вебер Б. Г. Историографические проблемы…; Далин В. М. Историки Франции XIX-ХХ веков. М., 1981; Мягков Г. П. Научное сообщество в исторической науке: опыт «русской исторической школы». Из новейших работ об отдельных представителях «русской школы» обращу внимание на следующие сборники материалов конференций, по которым читатель может составить общее представление о современном уровне разработки соответствующих сюжетов: Николай Иванович Кареев: человек, ученый, общественный деятель / под ред. В. П. Золотарева. Сыктывкар, 2002; История идей и воспитание историей: Владимир Иванович Герье / под ред. Л. П. Репиной. М., 2008.

Такая постановка вопроса тем более обоснована, что с начала своего существования «русская школа» была тесно интегрирована в мировую науку (в отличие, к примеру, от пришедшей ей на смену советской историографии, существовавшей, по крайней мере на первых порах, достаточно автономно). Показателен пример самого основателя «русской школы» – В. И. Герье. Его предки были своего рода «гражданами Европы»: дед покинул Францию во время Революции XVIII в., поселился в Гамбурге и завел там собственное книжное дело; отец в начале 1830-х гг. переехал из Германии в Россию, где женился на обрусевшей немке. Соответственно, для будущего ученого родными оказались сразу три языка, на которых говорили в его семье – русский, французский и немецкий [27] . Профессиональное становление Герье также проходило в нескольких странах. По окончании в 1858 г. Московского университета он защитил в 1862 г. магистерскую диссертацию [28] и продолжил образование в Западной Европе – в университетах Германии, Италии, Франции и Швейцарии. Особенно сильное впечатление на него произвели лекции и семинары немецких историков Р Кёпке, Л. Гейсера, Э. Дюммлера, Г. Трейчке и Я. Буркхарда [29] .

27

См: Иванова Т. Н. Частная жизнь профессора В. И. Герье // История идей и воспитание историей. С. 64–65.

28

Герье В. И. Борьба за польский престол в 1733 году. М., 1862.

29

См. выдержки из отчетов В. И. Герье о зарубежной командировке: Журнал Министерства народного просвещения. 1863. Ч. 117. С. 244–253; Ч. 119. С. 422–427; 1864. Ч. 121. С. 273–284. См. также: Кореева Н. С. Заграничные командировки и их роль на пути к «нелегкому и ответственному профессорству»: В. И. Герье // История идей и воспитание историей… С. 84–94.