История Фридриха Великого

В ночь на 4-е июля Фридрих приказал всей своей армии с возможной тишиной и осторожностью собраться к Штригау и расположил ее так, что мог атаковать неприятеля со всех сторон. К рассвету полки его стояли уже в боевом порядке.

Едва поднялось солнце, как саксонская армия стала спускаться с гор, чтобы занять Штригау. Пруссаки поздоровались с ними картечью. Неожиданная встреча смутила саксонцев. В тот же миг пра-{180}вое крыло прусской армии, под начальством генерала Демулена, бросилось в атаку с таким неистовством, что саксонцы не устояли, смешались и в беспорядке обратились в бегство, прежде чем австрийцы, ничего не понимающие, смогли узнать, в чем дело.

Принц Лотарингский, главнокомандующий соединенными войсками, слышал перестрелку, но полагал, что это действие первого приступа на Штригау. Он узнал истину только тогда, когда несколько саксонских полков с отчаянием бросились к нему навстречу и объявили, что почти вся армия легла на штригауских полях. Тогда фельдмаршал быстро изготовился к бою и немедленно повел австрийцев в долину.

Но и они были встречены пруссаками с тем же геройством и неустрашимостью. Прусские колонны двигались вперед с необузданной быстротой и опрокидывали все, что попадалось им на пути. Один полк отличался перед другим храбростью; вся битва была для них будто состязанием о первенстве. В несколько часов битва была решена, и около полудня пруссаки уже праздновали победу.

Особенно отличился Байрейтский драгунский полк. Под начальством генерала Геслера он разбил и обратил в бегство двадцать неприятельских батальонов, захватил в плен 2.500 человек и отнял 66 знамен и пять орудий. За это король наградил храбрый полк особенными знаками отличия и собственноручно повязал крест Достоинства на его знамя. Генерал Геслер получил титул графа. {181}

Необыкновенное воодушевление прусской армии происходило оттого, что сам Фридрих подавал ей пример величайшего самоотвержения и личной неустрашимости. Австрийцы устроили батарею из сорока орудий, которая громила и рассекала прусские полки по всем направлениям. Фридрих взял три батальона отборных людей и сам повел их против огнедышащего жерла. Люди валились около него, как снопы, но он, впереди всех, на коне, ободрял солдат и с тремястами пятьюдесятью солдатами достиг батареи. Тут велел он им ударить в штыки и первый вскочил на вал.

Битва эта, которая называется Гогенфридбергской или Штригауской, дорого стоила австрийцам. Они лишились 4.000 человек убитыми, 7.000 пленными и, кроме того, множества орудий и знамен. Пруссаки потеряли только 2.600 человек.

Перед самым началом дела к Фридриху прибыл кавалер де Ла-Тур, посол от Людовика XV, с известием о победе при Фонтенуа. {182} Он просил короля о дозволении пробыть в его главной квартире и посмотреть на военные действия.

– - Вы хотите узнать, за кем останется Силезия?
– - спросил его Фридрих.

– - Нет, -- ответил де Ла-Тур, -- я хочу только быть свидетелем, как ваше величество караете своих врагов и защищаете права своих подданных.

По окончании дела Фридрих изготовил ему ответ к Людовику XV. Он был короток:

"Я расплатился при Фридберге по векселю, который Вы на меня выставили при Фонтенуа".

Это сардоническое замечание не могло понравиться французскому королю. Впрочем, он сам подал к тому повод. До начала кампании Фридрих употребил все меры, чтобы заставить Людовика подействовать решительно против Австрии. Людовик отвечал, что он и так не шутит с австрийцами и в доказательство приводил свои победы.

Фридрих заметил де Ла-Туру, что во Фландрии французы имели дело только с шестью тысячами австрийцев, и что победы Людовика, хотя и очень знамениты, но в отношении к его союзникам приносят почти такую же пользу, как битва на берегах Тигра и Евфрата или взятие Пекина.

Фридрих преследовал бегущего неприятеля до самого горного хребта. Тут он приказал ударить отбой, чтобы дать отдых своим солдатам, измученным быстрым переходом прошедшей ночи и жаркой битвой в продолжение дня. На другой день король отправил вслед австрийцам генералов Демулена, Цитена и Винтерфельда. Они настигли неприятельский арьергард, разбили и разогнали его, отняли еще несколько пушек, знамен, лошадей и полевых ящиков. Австрийцы бросились в Богемию, прусская армия последовала за ними.

Когда король прибыл в Ландсгут, его окружила с неистовым криком толпа крестьян, вооруженных вилами, серпами, топорами и косами. Они просили позволения перерезать всех католиков за притеснения, которые они претерпели от ненавистного католического духовенства.

– - Что вы, что вы, дети!
– - воскликнул Фридрих.
– - Разве вы не христиане? Разве не помните святого писания? Сам Спаситель повелевает вам устами моими: любите враги ваша, благословите кля-{183}нущия вы, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть и изгоняющие вы.

Крестьяне, пораженные словами короля, успокоились:

– - Ты прав, отец наш!
– - восклицали они.
– - Не нам судить виновных, а творцу небесному и его избранникам!

Молча разошлись они по домам, а Фридрих возблагодарил Бога, что мог спасти католиков от возмездия за их Варфоломеевскую ночь.

Во Фридбергской битве отличились и два брата короля, принц Август-Вильгельм и принц Генрих, которому минуло только восемнадцать лет. Первый со своей бригадой атаковал неприятеля под самым сильным огнем, а второй служил при короле адъютантом. Французский генерал, маркиз Валори, который был свидетелем геройской неустрашимости принца Августа, говорил о ней после битвы с удивлением. "Поверьте, -- отвечал ему принц, -- нигде нельзя быть безопаснее, как между такими товарищами, но надо уметь доказать, что предводитель их достоин".

И действительно, прусские солдаты оказали в этом замечательном деле неимоверные подвиги. Все планы Фридриха были ими исполнены с изумительной точностью, изобретенные им фланговые {184} атаки, погубившие врага, совершались с баснословной быстротой и ловкостью. Сам Фридрих, удивленный своим войском, говорит в "Истории своего времени":

"Земной шар не крепче покоится на плечах Атласа, как Пруссия на такой армии".

Король последовал за неприятельской армией в Богемию, чтобы лишить богемские пограничные земли всех съестных припасов и заставить австрийцев выбрать себе зимние квартиры подальше от Силезии.

Карл Лотарингский занял укрепленный лагерь близ Кенигингреца. Фридрих разбил свой лагерь рядом с ним при Хлумеце. Три месяца обе враждующие армии жили бок о бок спокойно. Иногда только австрийский партизан барон Тренк нападал на прусские провиантные подвозы, и это причиняло по временам легкие сшибки, не имевшие никаких важных последствий. Пруссаки тешились этой малой войной, как забавой для развлечения. Лихой австрийский партизан Франчини выезжал ежедневно в разъезды, как странствующий рыцарь, отыскивая геройских похождений. Прусские партизаны, со своей стороны, также искали встречи с ним: их схватки походили более на рыцарский турнир, чем на серьезное дело. При одной из таких схваток австрийские офицеры сказали прусским с особенной вежливостью:

– - Господа, с вами чрезвычайно приятно драться: всегда чему-нибудь научишься!

Пруссаки отвечали им столь же обязательно:

– - Это оттого, господа, что вы были нашими наставниками, и если мы выучились хорошо защищаться, так это потому, что нас всегда мастерски атаковали.

И вслед за тем началась резня, от которой несколько десятков человек с обеих сторон легли на месте.

Между тем тотчас по удалении прусских войск, венгры и кроаты проникли в Верхнюю Силезию, рассеялись по ней врассыпную, начали грабить, и захватили крепость Козель. Король послал туда двенадцатитысячный отряд, под начальством генерала Нассау, с приказанием очистить страну от венгров и непременно занять Козель. Нассау разогнал кроатов и так быстро и неожиданно обложил крепость, что гарнизон ее очнулся только при взрыве бомб и гранат, которые посыпались на город и укрепления. Видя, что защищаться невозможно, гарнизон стал просить о свободном выпуске из {185} крепости. "Господа, -- сказал Нассау парламентерам, -- хотя вы защищались очень храбро, но я уже отвел вам квартиры в Бреславле; итак, решайтесь скорее и оставьте здесь оружие, чтобы оно вас не беспокоило в дороге". Три тысячи кроатов сдались и были отведены как военнопленные в Бреславль, а Нассау преследовал венгров до самой Моравии.