История Галльской войны

13. Суда Венетов имели следующие устройство и вооружение: днища у них были более плоские, чем у наших, для удобнейшего движения по мелям и низким во время отлива водам. Кормы у них весьма возвышенные, а носы приспособлены выдерживать силу волн во время бурь. Все части этих судов были сделаны из дуба и потому не боялись никакого удара. Скамьи для гребцов на них были из бревен в целый фут толщиной, прибитых гвоздями толщиной в большой палец. Якоря у них были прикреплены не на веревках, а на железных цепях. Кожа, тонко выделанная, служила вместо парусов, может быть, по неимению льна и незнанию его употребления или, что вероятнее, потому, что такие паруса способнее льняных могли служить к управлению столь тяжелыми судами и выдерживать порывы бурь, свирепствующих на Океане. В стычках наших судов с судами Венетов первые превосходили быстротой и легкостью движения; последние же, более приспособленные к местным условиям, к силе бурь, во всех отношениях были удобнее и лучше наших. Крепкие бока Венетских судов без ущерба выдерживали удары носов наших судов, а их высота делала наши стрелы безвредными; она также облегчала им движение между подводными камнями. Во время ветров Венетские суда выдерживали их легко, без вреда становились на мели и места, оставленные морем при отливе, и не опасались подводных скал и утесов. Для наших же судов бури Океана были опасны во всех отношениях.

14. Цезарь овладел многими неприятельскими городами, но видел, что все его труды почти напрасны и неприятель без вреда убегает от него с одного места на другое, а потому решил дождаться флота. Когда он прибыл и неприятель его заметил, то около 220 их судов, вполне готовых и снабженных оружием всякого рода, вышли из пристани и стали напротив наших. Ни главнокомандующему флота Бруту, ни военным трибунам и сотникам, начальникам отдельных судов, не было известно, как поступить и какой избрать порядок битвы. Их суда – они это знали – не могли ударом носов повредить неприятельские; даже если бы на них поставить башни, то и тогда по высоте они были бы ниже палуб неприятельских судов, а потому стрелы Римлян могли мало навредить Венетам, тогда как их стрелы, падая с высоты, били тем пагубнее. Весьма же большую пользу принесли нашим преострые косы, воткнутые на длинных шестах, похожие на таковые же косы, употребляемые при осадах городов; ими цепляли за веревки неприятельских судов, привязывавшие снасти к мачтам, притягивали их к себе и потом со всей силой гребли веслами, отчего эти веревки натягивались и лопались. Тогда снасти сами по себе падали, и суда неприятельские, потеряв паруса и все вооружение, становились сразу совершенно бесполезными. Таким образом, дело в этом случае уже зависело от личного мужества, а им наши воины превосходили неприятелей; тем более что битва происходила на глазах Цезаря и всего нашего войска и ни один сколько-нибудь замечательный подвиг не мог остаться незамеченным, ибо наше войско занимало все холмы и высоты, прилежащие к морю, с которых видно было все, что на нем происходило.

15. Когда вышеописанным образом неприятельские суда потеряли паруса и такелаж, то каждое из них должно было иметь дело с двумя или тремя нашими судами; тут наши воины всячески старались перебраться на неприятельские суда. Враги наши, заметив, что это нашим удавалось и уже многие их суда оказались в наших руках, не нашли возможности сопротивляться и искали спасения в бегстве. Впрочем, в то самое время, когда они повернули свои суда по ветру, наступила вдруг такая тишь, что они не могли двинуться с места. Это обстоятельство пришлось нашим как нельзя более кстати, дав возможность настичь и захватить большую часть неприятельских судов. Весьма немногим из них под покровом ночи удалось пристать к земле после сражения, продолжавшегося с четвертого часа до захода солнца.

16. Этой битвой была решена судьба Венетов и всех приморских племен Галлии. Цвет их юношества и даже все старики, отличавшиеся благоразумием или опытностью, участвовали в бою, и все корабли, сколько их имелось, были собраны к этому сражению в одном месте. Утратив все это, неприятель не знал, где искать спасения и каким образом защищать города. Вследствие этого он изъявил покорность Цезарю, который решил поступить с побежденными как можно строже, чтобы приучить Галлов на будущее время более чтить святость посольского звания; а потому он, предав смертной казни весь их сенат, остальных продал в рабство с молотка.

17. Пока это происходило у Венетов, К. Титурий Сабин с войсками, вверенными ему Цезарем, прибыл в землю Унеллов. Ими предводительствовал Виридовикс; в его руках была верховная власть над всеми племенами, возмутившимися против власти Римлян; из них набрал он сильное войско. В скором времени Авлерки, Эбуровики и Лексовии перебили своих старейшин, не советовавших начинать войну, заперли ворота своих городов и присоединились к Виридовиксу. К нему же стекались со всей Галлии преступники всякого рода, искатели приключений и вообще все, для кого война и возможность грабежа были привлекательнее ежедневного труда и занятия земледелием. Сабин, избрав во всех отношениях выгодное место для лагеря, оставался в нем. Виридовикс остановился в двух милях от него и каждый день выводил войско из лагеря, предлагая нашим сражение. Таким образом, не только неприятель вскоре стал презирать Сабина, но даже от своих он терпел порицание; робость Римлян казалась до того велика, что неприятель бесстрашно подходил почти к окопам нашего лагеря. Причина бездействия Сабина заключалась в том, что он не решался, будучи только легатом, в отсутствие главнокомандующего сразиться с неприятелем, столь превосходившим числом, иначе как при самых благоприятных для себя обстоятельствах.

18. Дав укрепиться у неприятеля мнению о своей робости, Сабин выбирает из числа Галлов вспомогательного отряда одного хитрого и способного на все человека. Обещанием больших наград он его убеждает перейти к неприятелю и дает ему наставление, как действовать. Тот явился к неприятелю и выдал себя за перебежчика; он сказал, «что будто в лагере Римлян господствуют страх и смятение, что войско Цезаря находится в самом критическом положении от Венетов; дело доходит до того, что, кажется, в следующую же ночь Сабин со всем войском скрытно выступит из лагеря и пойдет на помощь Цезарю». Неприятельские воины, услыхав все это, воскликнули, что не надо терять столь удобного случая к победе, а следует тотчас же ударить на лагерь Римлян. Эта мера для Галлов казалась самой лучшей и необходимой по многим причинам: Сабин все время обнаруживал нерешительность, слова перебежчика подтверждали догадки Галлов, притом в их лагере обнаружился недостаток в съестных припасах вследствие того, что они мало заботились о снабжении себя ими, Цезарь же был занят войной с Венетами. К тому же человеку свойственно легко верить тому, чего он сам желает. Под влиянием всех этих обстоятельств Галлы выпустили Вирдовикса и прочих старейшин из собрания не прежде, как вынудив у них согласие взяться за оружие и идти на приступ Римского лагеря. Получив дозволение к битве, Галлы радовались ей, как верной победе; взяв с собой кучи хвороста, чтобы заваливать рвы нашего лагеря, они двинулись к нему.

19. Лагерь наш стоял на возвышении холма, склон которого мало-помалу растянулся на милю. Неприятель с целью дать Римлянам как можно менее времени опомниться и приготовиться, бежал бегом к нашим окопам и достиг их в изнеможении и усталости. Сабин, ободрив своих кратким увещанием, к великому их удовольствию дал знак к битве. Пока неприятель возился с принесенными им тяжестями, по приказанию Сабина Римляне внезапно совершили вылазку сразу из двух ворот. Благодаря благоприятным для нас условиям местности, неопытности неприятеля и его усталости, а также храбрости наших воинов и их опытности, приобретенной в прежних битвах, наш успех был до того полным, что неприятель не выдержал первого натиска наших и тотчас обратились в бегство. Наши воины со свежими силами без труда перебили множество Галлов, утомленных и расстроенных, а конница, устремясь в погоню за бегущими, оставила из них живыми весьма немногих. Таким образом, в одно и то же время пришла к Сабину весть о морской битве Цезаря, а к Цезарю – известие о победе Сабина; все же взбунтовавшиеся племена изъявили покорность Сабину. Вообще Галлы горячо и охотно берутся за войну, но не имеют достаточно терпения и твердости переносить ее трудности и неудачи.

20. Между тем П. Красс прибыл с войском в Аквитанию. Область эта по обширности своей и числу жителей составляет третью часть всей Галлии. Красс, зная, что ему предстоит вести войну в тех же местах, где несколько лет тому назад легат Л. Валерий Преконин с войском потерпел поражение и был убит, а проконсул Л. Маллий должен был, бросив обоз, искать спасения в бегстве, понимал необходимость обратить все внимание и старание на ведение этой войны. Обеспечив подвоз съестных припасов, Красс собрал конницу и вспомогательные войска, а многих людей, известных своей храбростью, он вызвал поименно из Тулузы, Каркасонна и Нарбонны, пограничных с нашей Галльской провинцией городов, и повел войско в область Социатов. Узнав о его прибытии, Социаты, собрав большое пешее и конное войско (конница составляет главную их силу), встретили наше войско на пути и сначала завязали сражение конницей. Когда она была смята нашей и началось ее преследование со стороны наших, вдруг явились на поле битвы пешие неприятельские войска, находившиеся в засаде в лощине; они напали на наших, расстроивших свои ряды во время преследования, и возобновили сражение.

21. Бой был долговременный и упорный: Социаты, обнадеженные прежними победами, сражались храбро, зная, что спасение всей Аквитании зависит от их мужества. Наши же старались показать, на что они способны и с юным еще вождем, в отсутствие главного начальника и без содействия прочих легионов. Наконец израненные неприятели вынуждены были обратиться в бегство. Перебив большую их часть, Красс с похода приступил к городу Социатов. Их упорное сопротивление заставило его прибегнуть к правильной осаде, устроить насыпи и башни. Осажденные делали вылазки и вели подкопы против осадных работ Римлян. Социаты обладают большим искусством делать подкопы, имея во многих местах своей области медные рудники. Видя, что все их усилия бесполезны перед упорством и старанием осаждающих, они отправили послов к Крассу с изъявлением покорности. Они получили его согласие пощадить их, но с условием выдать оружие, что они и исполнили.

22. В то время как внимание Римлян было обращено на эту капитуляцию, главный начальник Социатов Адкантуанн с шестьюстами отборными воинами, называемыми у Галлов солдуриями, попытался из другой части города сделать вылазку. Эти солдурии имеют такой обычай: каждый выбирает себе друга и делит с ним все наслаждения жизни; если же кому-либо из них случится погибнуть, то его друг должен или тут же разделить его участь, или потом лишить себя жизни; и не было еще на памяти людей примера, чтобы кто-либо из них в случае смерти друга отказался умереть с ним. Когда Адкантуанн попытался сделать вылазку и с той стороны города услышан был военный крик, то наши воины устремились туда с оружием; схватка была упорная, наконец Адкантуанн со своими воинами был отброшен в город. Красс согласился и его пощадить на тех же условиях, как и других.

23. После выдачи оружия и заложников Красс отправился в земли Вокациев и Тарузатов. Эти невежественные племена с ужасом услышали, что столь важный город, укрепленный природой и искусством, в такое короткое время стал добычей Римлян; а потому повсюду рассылали послов, скрепляли свой союз клятвами, обменивались заложниками и со всех сторон собирали войска. Они отправили послов к племенам Ближней Испании, пограничным с Аквитанией, прося их прислать вспомогательное войско и вождей. Их прибытие ободрило Аквитанцев, и они, полагаясь на многочисленность своего войска, с надеждой на успех ждали военных действий. Вождями избрали тех, кто постоянно находился при К. Сертории и потому пользовался славой великой опытности и знания военного дела. Они по заведенному в нашем войске обыкновению обращали внимание на выбор места для лагеря, укрепляли его окопами и старались отрезать нашему войску подвоз съестных припасов. Красс очень хорошо понимал невозможность раздроблять свое войско на отряды, видел, напротив, что многочисленность неприятеля позволяет ему и рассылать по дорогам отряды, и иметь достаточно сил для оберегания лагеря, а потому подвоз провианта к Римскому войску не был безопасен и надежен; численность же неприятелей умножалось с каждым днем. Принимая все это во внимание, Красс решил безотлагательно дать сражение; на военном совете его мнение было одобрено и битва назначена на следующий же день.