История героя: Огонь наших душ
Шрифт:
— Думаю, и аумауа не устоят перед твоими чарами, главное не робеть. Внимание Мокехи ты точно привлек. Как тебе девица, способная завязать тебя в узел одной рукой, а? В Дирвуде всяко такую не встретишь.
— Ты недооцениваешь дирвудских женщин, — затянулся Эдер из трубки. — А по аумауа у нас ты специалист. Мамочка Мокехи обещала разъяснить тебе, откуда берутся дети, помнишь? Дама она опытная, пожившая, ты за ней будешь, как за каменной стеной, хе. Высокой.
— Ты ужасный человек, Эдер, — передернулся Кьелл. — Если я буду умирать от жажды у тебя на руках, ты не подашь
— А что такого? — меланхолично пожал плечами Эдер. — Если я буду помирать, неважно от чего, смело лей мне выпивку. Чего бы не расслабиться напоследок?
— Угу. Кстати, о расслаблении, что ты набиваешь в свою трубку? Никак не удосуживался тебя об этом спросить.
— Белолист, — протянул Кьеллу дымящийся курительный прибор дирвудец. — Многие парни из моего полка курили, мне тоже понравилось. Очень расслабляет, с ним даже свежий труп товарища по оружию кажется… — Эдер неопределенно сморщился, — не таким беспокоящим. Попробуешь?
«Ясно. Джа блесс,” — Кьелл жестом отказался от трубки. «И что мне теперь делать с этим растаманом? До ближайшего психолога, специалиста по лечению зависимости — галактических масштабов дистанции, не меньше.»
— Не налегай так на эту дрянь, — все же попросил он. — Разъест тебе мозг, и кому ты будешь нужен безмозглый?
— Ты удивишься, но примерно тем же, и примерно за тем же, — безразлично затянулся Эдер. — Да и нет в белолисте ничего такого. Я знавал девяностолетнего старика, который всю жизнь его курил. Если перебрать, может привидеться всякое, но такое и от алкоголя случается. Не волнуйся.
«…эбаут э синг, да, слышали, знаем,” — Кьелл сжал зубы. «Вот ведь беда.»
— Скажу тебе так, — прищурился он. — Если ты не сократишь свои белолистные упражнения до одного косяка… то есть, трубки в день, я скажу Иррене, что курение белолиста уменьшает мужскую силу, а со временем и вовсе ее убивает. Знаешь, что она тогда сделает с тобой, твоими запасами белолиста, и любым, кто попытается продать тебе эту дрянь? Верь мне, ты не хочешь это узнать.
Эдер поспешно выбил трубку о наруч.
— Чего это ты так разошелся? Сам же прикладываешься порой к стаканчику, а это почти одно и тоже. — он вздохнул. — Ну да ладно. Скажи лучше, ты придумал, как назвать наше корыто?
— Форма предполагает именно это название, — хмыкнул Кьелл. — Никаких идей. Предлагай, не стесняйся.
— Как насчет чего-то вроде «Дирвудская Красотка»? Увековечим мой отчий, и твой временный дом.
— Наша красотка, скорее, рауатайская, — ответил гламфеллен. — Глупо будет звучать. Еще идеи есть?
— Ну тогда назови ее «Беда». Полюбил ты это словечко в последнее время.
Эльф рассмеялся. Эдер, сам того не зная, попал точно в цель одного из любимых произведений Саши Лихова.
— Как вы лодку назовете, так она и поплывет, — ответил он словами из того же произведения. — Не думаю, что мы толком доплывем куда-нибудь, с таким-то названием. Раз у тебя нет стоящих идей, продолжу думать сам. Побудет наша джонка безымянной пока что, не переломится.
Они обходили один из гигантских следов Эотаса,
заполненный мутной дождевой водой, как из подлеска им навстречу вывернула странная компания — престарелый аумауа в потрепанной набедренной повязке и ожерелье из костей, окруженный хрюкающим и повизгивающим семейством кабанчиков. Эдер с умилением уставился на свинок.— Ты не ходи туда дальше, иди обратно, — выставил руку в останавливающем жесте старик. — Зло ходило туда, не надо его кормить. Остановлю тебя, если надо.
Тон его был угрожающим, аэдирский — ломаным-переломанным, а состоящее из морщин, причудливо подчеркивающих обычный для аумауа пигментный рисунок, лицо — недовольным, но Кьелл не ощутил от него злых намерений, как раз наоборот.
— Спасибо за беспокойство, дед, — добродушно улыбнулся эльф старику. — Ты-то сам что тут делаешь?
— Живу, — пожал плечами аумауа. — За лесом смотрю, детей его храню, как в моих силах. Зло не остановил, старый, слабый, — он кивнул на гигантский след, — маленький.
«Пришел лесник, и всех разогнал,” подумал Кьелл. Он неожиданно проникся симпатией к немолодому друиду. «Разогнать Эотаса его лесничьих сверхспособностей, правда, не хватило, но тут уж неудивительно.»
— Скажи-ка мне, лесник, а сам-то ты видел это зло? — неосознанно, эльф уже окрестил старика, и машинально применил к нему новое имя. Благо, дед не озаботился знакомством.
— Лес-ник, — аумауа неожиданно скривил лицо в добродушной усмешке, показав острые желтые зубы. — Прозвище доброе, чужеземец лучше не давал мне. «Островная дрянь» и «старый безумец» чаще. Зло весь лес видел, над деревьями высится далеко. Туда ушло, куда идешь ты и твой. Не иди.
— Надо, дед, надо, — вздохнул Кьелл. — Меня озадачил этой миссией Берат, Рикуху по-вашему. Не выполню — он меня прожует раньше срока. Не беспокойся, лесник, мы с Эдером парни крепкие, справимся, если что. Или убежим.
— Богов волю выполнять всегда, — построжел «лесник». — Бог больше человека, много. Больше неизвестного зла. Ты и я, мой и твой, все маленькие рядом с богом. Иди дальше. Нет, стой.
— Что еще? — дружелюбно ответствовал Кьелл. Опасных намерений все еще не чувствовалось, ну вот совсем.
— Возьми. Помогут тебе, — старый аумауа ловко снял с шеи костяное ожерелье, и протянул эльфу. — Мудрость живую хранят.
— Спасибо, дед, — приспустив с плеч камзол, Кьелл застегнул обновку на шее, и набросил верхнюю одежду обратно. В голове повеяло приятным холодком, очищающим и обостряющим внимание.
— «Добрая чашка кубано, но со вкусом ментола,” — подумал попаданец. «А что до вида… фьюжн-панк, стильно, модно, молодежно. И вообще, близко к местному фасону. Икава, с ее бусами из ракушек, одобрила бы, ха.»
— Вживаешься в роль местного? — подколол его Эдер, когда они, попрощавшись со стариком и его кабанами, двинулись дальше. — Что ты там говорил насчет моды? Осталось подыскать тебе юбку из пальмовых листьев. Она здорово подчеркнет твою бледную физиономию.
— Завидуй молча, — отмахнулся эльф. — Тебе-то дед ничего не подарил. Заметил твои голодные взгляды на кабанчиков, не иначе.