История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга III]
Шрифт:
Итак, преступное посягательство оказалось очень динамичным и… очень эффективным. Кем бы ни был полуночный грабитель, он очень рационально и решил все свои задачи.
Нельзя не признать адекватной реакции полиции Фримонта — едва там услышали о преступнике с фонариком, пистолетом и шнурками, сразу позвонили коллегам в Конкорд и Сакраменто. Представители следственной группы из округа Контра-Коста и Группы «Западня» утром 5 апреля прибыли во Фримонт и приняли участие в расследовании практически с самого его начала.
Результаты оного оказались весьма интересны.
Потерпевшие описали нападавшего как худощавого мужчину ростом 175—177 см, одетого в тёмно-синюю нейлоновую куртку длиною до бёдер. На голове преступника была чёрная или тёмно-синяя лыжная шапочка с прорезями для глаз. Джин Бомонт сообщила, что насильник имел хорошо развитые бёдра, поросшие густыми рыжими или каштановыми
Джин сообщила дополнительно любопытные детали, связанные с половой сферой насильника. Пенис его, по словам женщины, всё время оставался весьма небольшого размера, в диапазоне 5—8 см (2—3 дюйма в описании Джин) и даже в состоянии возбуждения, эрекция не была сильной. Про такой половой орган иногда шутят: «стоит, но мягкий». Насильник не казался каким-то особенно резким и остервенелым, он совершал половой акт так, словно отрабатывал поручение. Он никак не выражал своего отношения к происходившему и всё время молчал, что, кстати, довольно странно для Гиены, любившего, как нам известно, порассуждать на сексуальные темы до и во время полового акта (он расспрашивал о половой жизни женщины, интересовался когда она занималась сексом последний раз, отдавал ей команды, порой оскорблял — всё это не раз описывалось в предыдущих книгах). По мнению жертвы, семяизвержения у насильника не произошло.
Женщину, разумеется, направили на судебно-медицинское освидетельствование, которое не выявило следов эякулята ни в полостях её тела, ни на кожных покровах. В результате изнасилования Джин Бомонт не заболела венерической болезнью и не забеременела. Никаких телесных повреждений обоих потерпевших, за исключением следов сдавления конечностей в результате их тугого связывания, освидетельствование не выявило, что подтвердило точность и полноту показаний Эриксона и Бомонт.
Следователей немало озадачил кошелёк Брэда Эриксона, найденный в доме. Напомним, что владелец оставил его в автомашине, при этом в кошельке находилось 3200$, собранных им в тот вечер в прокатных пунктах. Полицейские же нашли кошелёк, лежащим на одной из тумбочек, открыв его они не без удивления обнаружили, что преступник забрал только половину денег. Причём, ровно половину — 1600$. Детективы не придумали ничего, что могло бы объяснить столь странное великодушие нападавшего.
Другой вопрос, заинтересовавший правоохранителей, касался шнурков, использованных для связывания жертв. Их было по меньшей мере 7 разной длины и цветов. Помимо этого преступник использовал для обездвиживания молодых людей поясок банного халата Джин и галстук Брэда (последним он привязал женщину к шкафу). Детективы задали потерпевшим вопрос о том, все ли их обувные шнурки на месте? После небольшой ревизии выяснилось, что Брэд недосчитался пары белых шнурков, а вот обувь Джин Бомонт оказалась полностью укомплектованной. Это означало, что средство связывания преступник принёс на место совершения преступления с собою. Этот вывод представлялся довольно интересным, поскольку его следствие имело немалую практическую ценность, а именно — при аресте подозреваемого следовало обращать внимание на содержимое его карманов. В них могли оказаться обувные шнурки, что следовало признать хорошим ориентирующим признаком. Ведь обычному человеку нет нужды носить в карманах ворох таких безделушек притом разного размера и цвета. Ну, в самом деле, пусть читатель сам недоного задумается над тем, много ли шнурков найдётся в его собственных карманах или карманах его знакомых? То-то же…
Осмотр места преступления ответил на вопрос, как именно преступник проник в дом? Во время отсутствия жильцов, злоумышленник вошёл через окно одной из трёх спален, той, что не использовалась по назначению и пустовала. О том, что комната пуста несложно было догадаться, посветив фонариком через окно. Грубо взломав оконную раму и расколов при этом стекло, злоумышленник попал в дом, после чего отправился в заднюю часть, где без всяких церемоний выбил сердечник замка на стеклянной двери, ведущей во двор. Его так и нашли, лежащим на дорожке у дома. Повреждения замка свидетельствовали о том, что сила
к нему прикладывалась из дома наружу, а не наоборот. Таким образом, злоумышленник мог войти и выйти из дома по меньшей мере двумя путями, о которых не догадывались жильцы (и это помимо главного входа и гаражной двери).Далее преступник озаботился доступом в спальню, которую занимали жильцы, ведь беспрепятственное и беззвучное проникновение в неё являлось залогом успеха нападения. Он вынул из двери замок, раскрыл его и вложил внутрь колечко из проволоки, препятствовавшее передаче усилия от поворота стопора на фиксатор «язычка». После этого замок можно было сколь угодно долго «стопорить», поворачивая соответствующий «флажок» на накладке, но «язычок» не фиксировался в выдвинутом положении и утапливался при повороте ручки. Фактически, замок перестал выполнять свою основную функцию — запирать дверь, хотя при этом выглядел совершенно исправным и все его элементы и части свободно двигались, ручки с обоих сторон двери поворачивались и т. д. Подобное кольцо из проволоки или узкой полоски тонкой жести широко используется ворами-«домушниками» для приведения в негодность простых замков внутренних дверей. На сленге воров-«домушников» они называются «мёртвыми кольцами». Умело использовав это маленькое самодельное приспособление, преступник продемонстрировал свою криминальную опытность.
Приведенный в негодность замок преступник вернул на место, после чего, видимо, покинул дом.
То, как действовал этот человек, свидетельствовало о том, что он провёл в доме довольно много времени, возможно, четверть часа или даже более. Скорее всего, его проникновение состоялось вечером 4 апреля, когда Эриксон и Бомонт отправились в город, чтобы объехать пункты проката и поужинать. Не вызывало сомнений, что проникновение в дом было довольно шумным, поскольку беззвучно разворотить оконную раму так, как это проделал преступник, не представлялось возможным.
Разумеется, детективы задали соответствующие вопросы соседям. Оказалось, что соседи слышали даже более того, что можно было ожидать.
Жившая в соседнем доме женщина сообщила, что вечером, примерно в половине восьмого часа, она услышала грохот со стороны заднего двора. Выглянув в окно, она ничего подозрительного не увидела, точнее сказать, она вообще ничего не увидела, поскольку дворовая территория, обильно засаженная кустами, освещалась всего тремя светильниками, дававшими слишком мало света. Несколько позже дамочка слышала довольно сильный шум, исходивший со стороны участка, на котором находился дом, ставший местом преступления. Очевидно, свидетельница слышала треск ломаемой рамы. Когда у женщины поинтересовались, почему она не позвонила в полицию, та ответила парадоксально, дескать, а зачем звонить, коли жильцов нет дома? Она видела, как Эриксон и Бомонт отъезжали от дома и знала, что они отсутствуют. Поэтому и беспокоиться не о чем! Логика, конечно, железо-бетонная: соседей нет дома, на их участке что-то трещит и грохочет, но беспокоиться не о чем, соседи-то в отъезде! Потрясающе!
Детективы попросили разрешения осмотреть двор нелюбопытной дамочки и быстро поняли, что же послужило источником того грохота, что привлёк её внимание около 19:30. Вдоль забора, отделявшего участок свидетельницы от домовладения, ставшего местом преступления, рядком оказались сложены кирпичи, использованные ранее при мощении дорожки. Кто-то решил использовать их в качестве ступеньки, способной облегчить преодоление забора. Для этого он поставил несколько дополнительных кирпичей, увеличив тем самым высоту этой импровизированной «ступеньки», встал на неё и далее запрыгнул на забор. Однако, в момент отталкивания ногами, «ступенька» эта развалилась, точнее, завалилась, и кирпичи загрохотали. Они так и остались лежать за кустами, рассыпавшись по газону. По-видимому, преступник именно здесь перелез через забор и попал во двор дома, в котором проживали Эриксон и Бомонт.
Соседи с другой стороны этого домовладения также слышали странные звуки, доносившиеся от дома Эриксона, и точно также не придали этому внимания. Очень жаль, быть может, поставленная в известность полиция смогла бы если не перехватить преступника, то устроить на него эффективную засаду.
Также правоохранителям осталось только сожалеть о проявленной жильцами беспечности. После возвращения из поездки они не потрудились осмотреть жилище! Прояви они чуть более внимательности, потрать лишние пять минут на обход дома — и глядишь, поврежденные окно и дверь во двор привлекли бы их внимание. Обнаружив проникновение в дом, они сумели бы себя обезопасить, а умело устроенная полицейская застава положила бы конец этому криминальному сюжету, приобретавшему с каждым днём вс более сходства с бесконечным телевизионным сериалом.