История группы «Звуки Му»
Шрифт:
Надо потихоньку. Так же и с пороками – не надо рваться: все, с понедельника… Мы не святые. Мы очень слабые и немощные. Если пьешь или куришь, потихонечку снижай хотя бы дозу. Расшатывай хотя бы дерево, потому что вырвать надо с корнем. Не веточки обрезать, а вырвать надо с корнем. Для этого надо расшатывать, и ничего, если долго приходится… Год пил по бутылке, а сейчас начал по двести грамм пить – уже дело, потом – через день постарайся. А то мысль, что «никогда ни рюмки всю жизнь? Да нет, не смогу…“ – она от лукавого: не надо так! Вот скажи: сегодня – не буду. А завтра – посмотрим, как Бог даст. Может, и буду завтра, посмотрим. Сегодня – не буду. Твердо решил,
Насколько научился любить – настолько и будешь ближе к Нему. И себя надо любить, но того себя, чистого, маленького, в 4 года, который вставал, и солнышку рад. Тогда и в других сможешь это увидеть. А если в себе видишь один мрак, то и в другом увидишь один мрак».
Несколько иначе, но не менее завораживающе выглядел «Мамонов-теолог» в контексте столкновения с представителями иной конфессии. Пример тому – уже упомянутое «тель-авивское интервью», взятое у Петра Николаевича Денисом Иоффе и Михаилом Клебановым в 2001 году.
Денис Иоффе:Расскажите, пожалуйста, вот вы приехали сюда… Это ведь ваш первый визит?
Петр Мамонов:В Израиль – да.
Д. И.:Вот. Ну и как вы ощущаете себя тут у нас? Терра сакра – имманентно присутствующий абсолют… Ваша конфессиональность чувствует здесь обретение божества?
П. М.:Не понимаю, о чем вы. Имманентный абсолют… Я так не ругаюсь.
Д. И .:В плане вашего отношения к Богу.
П. М.:К Богу? Я – верующий. Православный христианин. Восточная церковь.
Д. И.:Имеет ли ваша вера отношение к визиту сюда?
П. М.:Нет.
Д. И.:Никак вообще не связано?
П. М.:Ну, что значит никак не связано… Конкретно – нет. Но на самом деле всем, конечно, управляет Господь.
Д. И.:Но вы чувствуете некий особый импульс здесь?
П. М.:А мне чувствовать зачем? Это мне не надо.
Михаил Клебанов:Это могли бы быть импульсы, которые…
Д. И.:Может, это происходит как-то помимо вашей собственной воли…
П. М.:Моя задача – призывать Бога в себя. Чтобы Он был во мне. А дальше…
Д. И.:В обители Божьей – Иерусалиме – побывали уже?
П. М.:Нет еще. Но я об этом не думаю – то, о чем вы спрашиваете. У меня на это ответов готовых нет. Я думаю только о том, как бы мою жизнь почистить, чтобы Бог пробыл подольше во мне. Чтобы Он не погнушался этого мерзкого сосуда, которым я являюсь…
Д. И.:Но Бог, выходит, не имеет особого отношения…
П. М.:Бог имеет отношение ко всему.
Д. И.:Конечно. Но к чему-то больше, к чему-то меньше…
П. М.:Вот, скажем, – пропали очки – попросите у Господа – тут же найдутся.
И так далее. И Голос Он имеет всюду. Во всём и всегда. Вечно. А мы – ложь… Вот… Мы с вами – это ложь.Д. И.:Однако, мы вообще лишь пассивно снимся. Будде…
П. М.:Мы ложь, ложь. Правда одна – Бог. А мы – ложь. Поэтому нам нашим разумом решать нечего. Надо на Господа уповать.
Д. И.:А ваши взаимоотношения с религией как таковой…
П. М.:Я ж вам уже сказал. Я – верующий.
Д. И.:Эксклюзивно христианский?
П. М.:Православный, христианский. Восточная церковь.
Д. И.:А ваше отношение к, скажем, буддизму? Исламу?
П. М.:Никакого. (Закуривает.)
Д. И.:Тогда что это всё? Ошибки?
П. М.:Это всё ересь.
М. К.:Просто дело в том, что многие артисты, которые приезжали сюда на гастроли, всегда очень любили акцентировать тот факт, что они приезжают именно в, эээ, «Палестину» и чувствуют некое сближение с присутствием Бога. Определенное сближение с тем, с чем это место ассоциировалось на протяжении времени…
П. М.:Ну… святые места – конечно, есть…
М. К.:Я никогда не знал, насколько серьезно к этому можно относиться… но у вас нет никакого своего отношения к этому… Как вы в целом относитесь к подобным вещам?
П. М.:С благоговением.
М. К.:То есть у вас наблюдается ощущение некоторой зависимости…
П. М.:А как же иначе… Как же иначе… Повсюду, где святые места… Вот мы были в Киеве – это очень намоленный, такой святой город.
Д. И.:Но вы себя не ощущаете в ро…
П. М. (перебивает):Я себя не ощущаю. Нет.
Д. И.:Как интересно. То есть в вас нет паломнического аспекта.
П. М.:Тут вообще не о том речь. Что об этом говорить? Я же вам ответил. На все воля Господа. И раз я тут, то значит, так надо. А мое дело вообще не в этом. Мое дело – чистить собственную грязь.
Д. И.:В плане корней?
П. М.:Не в плане, а чистить. Вот я – говно, вот надо чистить. Вы – тоже. Тогда Бог будет чаще вам…
М. К.:Но и ваш визит в этой связи тоже неслучаен.
П. М.:Наверное. Наверное. Я об этом не думаю и думать мне об этом не надо. Мне следовать надо. Следовать. Законам, по которым я стараюсь жить. Вот вся моя задача. Остальное всё – мысли… Ложь.
О том, что значит для него творчество в контексте веры, Мамонов наиболее, пожалуй, емко поведал в интервью православному журналу «Фома»:
«С одной стороны, концерты, спектакли помогают мне жить, но с другой – очень изматывают. Здесь палка о двух концах. Если всерьез бороться с грехом – что у меня не получается, как хотелось бы, – то это отнимает все силы: и духовные, и физические. Но надо служить людям! Я знаю, что занимаюсь независимым искусством, странным, неудобопонятным, что меня любят от силы тысяч десять человек – но зато это люди, которым мое творчество действительно необходимо. Вот для них я и работаю. Яне культмассовый работник, но это мне и не нужно. Я делаю то, что хочу, то, что в душе моей рвется наружу. Я предпочитаю молчать год, чем делать что-то быстро, лишь бы денег заработать. И благодарю Бога за то, что как-то могу свой дар отдать людям. Вот еще один день на земле… Прожить бы мне его достойно».