История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг.

У беларусов уже давно не было своего государства, но сохранился родной язык, была родная земля. Язык и земля позволяли им мечтать о национальном самоопределении.

Наиболее значимыми проводниками русского культурного влияния являлись губернские города. Русская либеральная интеллигенция группировалась вокруг редакций периодических изданий, музеев, собиралась на вечеринки на частных квартирах. Так, в Витебске в 1883 году было создано Общество любителей музыкального и драматического искусства, в Минске в 1899 году — Общество любителей изящных искусств. Русское культурное влияние охватывало и местечки. Оно исходило не только от православной, но и от иудейской интеллигенции, которая выступала носителем как собственно еврейской, так и русской культуры.

Русской культуре городов противостояла польская культура имений (русских помещиков в беларуских землях было мало). Во дворцах бывших магнатов и в шляхетских имениях, как правило, имелись библиотеки. Там можно было найти древние рукописи, старые печатные издания на латинском, греческом, польском языках, фолианты европейских издательств. Одной из наиболее крупных в стране считалась библиотека князей Хрептовичей в Щорсах, которая в 1880 году насчитывала около 20 тысяч томов. Материалы семейных архивов хранили сведения о далёких предках, о визитах польских королей, походах Лжедмитрия и Наполеона.

Помещения многих усадеб украшали картины известных художников. Чаще всего — представителей виленской школы: Яна Рустема, Франтишека Смуглевича, Симона Чаховича, Викентия Дмаховского и других. Но иногда встречались работы Леонардо да Винчи, Питера Пауля Рубенса, Тициана, Рембрандта, других мастеров европейской живописи.

Практически в каждой помещичьей усадьбе имелась коллекция слуцких поясов (сейчас этим не может похвастать ни один беларуский музей). Правда, шляхетские собрания оказались после 1863 года как бы под домашним арестом. Ими могла пользоваться разве что католическая интеллигенция. Православная интеллигенция в вопросах истории и культуры Северо-Западного края разбиралась гораздо хуже, чем католическая.

После восстания 1863 года наиболее крупные польские учреждения культуры в городах были закрыты. Но интеллигенция, воспитанная на традициях польской культуры, ввела взамен традицию «открытого дома». В частных салонах обсуждались литературные произведения, заслушивались доклады, устраивались дискуссии. Так, в Минске собрания происходили в доме родителей известною беларуского писателя Ивана Неслуховского (Янки Лучины) и в частной польской библиотеке (1863–94 гг.). Неофицальное обучение молодежи на польском языке, на материалах польской истории и культуры получило распространение во всех сколько-нибудь значительных городах Беларуси.

Еврейская культура. Культурная деятельность еврейского населения концентрировалась в городах вокруг многочисленных синагог, иудейских учебных заведений (ешиботов), благотворительных обществ, домашних библиотек, «открытых домов» интеллигенции. Ешиботы давали религиозное образование. В Воложинский, Мирский и Любовицкий ешиботы приезжала на учебу еврейская молодежь со всей России, а также из-за границы.

В Витебске в начале XX века талантливый художник Иегуда Пэн (1854–1937) основал художественную школу-мастерскую, где получили профессиональную подготовку сотни юношей. Самые известные среди них — Марк Шагал (1887–1985) и Соломон Юдовин (1892–1954). Во второй половине XIX века появилась художественная литература на идиш.

Главными центрами еврейской культуры выступали Вильня и Минск. Именно здесь зародился еврейский социализм, возникло национально-освободительное сионистское движение. Беларуские местечки тоже дали еврейской культуре ряд выдающихся деятелей. Так, классик еврейской литературы Менделе Мойхер-Сфорим (1836–1917) был родом из Копыля, всемирно известный художник Хаим Сутин (1893–1944) — из Смилович, известный певец Авраам Бернштейн — из Шацка, скрипач И. Жуховицкий — из Острошицкого Городка.

Благодаря традициям многонациональной культуры, издавна существовавшей в беларуских землях, не могло быть и речи о полном доминировании русской культуры. Отличительной особенностью интеллигенции Беларуси стало то, что многие её представители относили себя одновременно к различным культурам.

Политическая переориентация на Россию

Во второй половине XIX века народы Западной Европы отказывались от революции как средства обновления жизни общества, переходили к реформаторским методам и парламентаризму. В России же наоборот, после половинчатых, не доведенных до конца реформ Александра II, число сторонников революционных перемен возрастало.

В беларуских землях сложились такие условия жизни, что царским режимом были недовольны все слои общества. От реакционной национальной политики царизма страдали беларусы-католики, поляки, евреи, татары. Крестьянство бедствовало в результате нехватки земли и административного произвола. Беларуские интеллигенты, вышедшие из народа, болезненно реагировали на отсталость деревни и пренебрежение народной культурой. Рабочие жаждали повышения заработной платы. Даже некоторые представители российской администрации в западных губерниях пропитывались духом либерализма.

Народники в Беларуси. Борьбу против царизма возглавила российская интеллигенция. В поисках путей перехода к справедливому устройству общества она увлеклась идеей социализма, возникшей в Европе. Но в аграрной России социализм мог быть только крестьянским: российские социалисты отстаивали идеалы социального равенства, а не гражданских свобод и демократической организации общества. Это движение получило название «народничество», его основали Александр Герцен и Николай Чернышевский. Высший подъем революционной активности народников пришелся на 1870-е — начало 1880-х годов.

В Беларуси «крестьянский социализм» не мог прижиться, так как здесь не было устойчивой традиции крестьянской общины. Более того, здешнее крестьянство после 1863 года свои надежды на лучшее будущее связывало в основном с монархическим режимом. Политизированная же часть интеллигенции Беларуси, в отличие от народников, вдохновлялась идеалами свободы и демократии, а не социального равенства.

Крестьянское движение в беларуских землях развивалось независимо от деятельности народников. Если до 1861 года беларуские крестьяне боролись «за волю», то после 1863 года и до конца XIX века — исключительно «за землю».

Поэтому русские народники в Беларуси вели свою агитацию только среди городских рабочих и ремесленников, причем среди беднейшей их части. В то же время территория Беларуси служила русским народникам своего рода «тыловой базой». Так, после того, как общероссийская народническая организация «Земля и воля» (1876–79) разделилась на две — «Черный передел» и «Народная воля», в Минске в 1881–82 гг. действовала подпольная типография «Черного передела». Её издания распространялись по всей России. Народовольцы в 1882 году создали свой филиал для Северо-Западного края, с центром в Вильне. Этот региональный орган должен был руководить их кружками в беларуских землях. Но провалы и аресты быстро парализовали его деятельность.

В 1874–84 гг. существовали нелегальные народнические кружки беларуских студентов в Петербургском и Московском университетах. В 1881 году группа радикально настроенных беларуских студентов Петербургского университета обсуждала вопрос о создании своей партии по образцу российской «Народной воли», которая объединила бы все революционные кружки беларусов. Инициаторами выступили студент из Витебска Александр Марченко и народоволец Игнат Гриневицкий. Но инициативная группа столкнулась с безразличием беларуской интеллигенции и противодействием представителей «Народной воли» в Беларуси.