История Ирэн. Гнев

Глава 5

— Интересно, — думала Ирэн, решившая переодеться к обеду, на котором будет присутствовать императорский посланник, — и как себя вести? Делать всё то, что обычно? Или засесть в доме и никуда не ездить?

Ирина не знала как долго граф Морозов пробудет у них, и не могла себе позволить даже одного дня ничегонеделанья. Сейчас самый важный этап перед запуском мыловаренной фабрики, на следующей неделе можно начинать пахать, Картузов уже предупредил, что пригласил ещё землевладельцев на испытания плуга. Да и в лаборатории дела ждать не будут. Заказов только от местного общества на кримы столько, что Софья у себя в аптеке не справляется, а Прасковья Валуевна для старшей дочки попросила что-то от «некрасивостей» на лице. Старшей девочке исполнилось пятнадцать лет, и она «расцвела». Ирина как раз сейчас и делала крим с маслом монарды для неё, а ещё хотела попробовать сделать крем-мыло с ромашкой. У подростков в этот сложный период часто бывает жирная кожа, надо лучше следить за гигиеной, чтобы поры не забивались и не начиналось воспаление. Запустить легко, а ты попробуй потом избавиться.

У Картузов уже цемент начали делать, пока только для того, чтобы изготовить «камней» для строительства храма. И уже попробовали сделать несколько укреплённых, по типу железобетона с металлическими стержнями. Строители скоро приедут, надо ускоряться. Вот совсем некстати сейчас посланник. Да, у него такие грамоты, самим императором подписанные, что встречать его надо как самого близкого родственника, не приведи бог обидится.

Ещё Ирина столкнулась с тем, что здесь нет маргарина, вот жир есть, масло есть, а маргарина нет. Дома она иногда пекла печеньки на маргарине, а здесь аккуратно спросила Пелагею, но та даже не поняла про что Ирина хотела узнать. А ведь проще простого, главное умудриться смешать хорошенько растительный жир, воду, красители и соль в единое целое. А с её оборудованием это вполне возможно. Подобие миксера ей Павел уже сделал. Поставить кого посильнее и пусть крутит.

Как говорится ветра не удержись, правды не скроешь. И Ирина решила, что будет делать то, что и обычно. Якоб этот должен быть умным мужиком, дурака бы не послали. А если умный, то поймёт, тем более что на всё есть вполне логичное объяснение. Ну, почти на всё.

За обедом собрались все, прибежали мальчишки вместе с гувернёром, спустился Леонид Александрович, Глаша привела Танюшу, но увидев незнакомое лицо, собиралась сбежать, Ирина не позволила.

Перед тем как приступить к обеду Якоб Александрович представился, пожал руку Леониду Александровичу и мальчикам, которые с важным видом подошли вслед за отцом. Якоб обратил внимание, что атмосфера за столом была дружелюбная. Поначалу всех немного смущало присутствие незнакомого человека, но уже к десерту все расслабились и стали вести себя непринуждённо, так, как обычно ведут себя в семьях, где царит согласие, уважение и любовь.

Якобу даже завидно стало. В его семье царило уважение, но любви не было и это чувствовалось. Всё касалось только долга. Долг отца, долг жены, сыновний долг. Он поэтому и пошёл служить в министерство внутренних дел, поначалу это был какой-то протест молодого человека, за которого родители сделали выбор, а потом он понял, что эта служба и есть то, что даёт ему возможность чувствовать себя счастливым, потому как это любовь, любовь к Отечеству.

А здесь у Лопатиных была какая-то другая любовь и шла она в основном от этой маленькой женщины, почти девушки с огромными тёмными как перезрелая вишня глазами.

Якоб даже головой встряхнул, освобождаясь от таких неуместных для его профессии сравнений. И чего это вдруг его так повело, наверное, от усталости.

Внезапно звуки вернулись и прозвучал вопрос, который, судя по всему, задавали Якобу не в первый раз:

— Надолго вы к нам? — спрашивал Лопатин

Якоб, привыкший «уходить» от подобных вопросов, ответил неопределённо:

— Скорее всего да, будет видно по обстоятельствам

Улыбнулся, глядя на удивлённые лица, и продолжил:

— Не прогоните?

Мальчишки захохотали, но Якоб смотрел на Ирэн, и судя по выражению её лица, она бы его с радостью отправила обратно прямо сейчас.

Заметив, что Морозов на неё смотрит, Ирэн смутилась и тоже тихо рассмеялась, выдав совершенно возмутительную для этикета шутку:

— Как будете себя вести, а то может и прогоним

* * *

Якоб оказался неплохим человеком. Он никуда не лез с вопросами, но сразу оговорил, что все поездки в его сопровождении, не важно сколько охраны выделяет Ирине Никодим. С Никодимом Якоб сразу нашёл общий язык.

— Вот что значит «одной крови», — подумала Ирина, сопоставив одинаковости в поведении двух таких с виду разных мужчин.

Уже две недели Якоб жил в поместье Лопатиных. Завтракал, обедал, не всегда ужинал, куда-то периодически срывался на ночь глядя, если только не надо было сопровождать Ирину, которая часто выезжала засветло, но задерживалась либо на фабрике в Никольском, либо вот, как сегодня у Картузова.

К помещику Картузову поехали на испытание плуга и заодно смотреть «белые камни», первый в этом мире железобетон по технологии от Ирины и садовника Жозефа Монье.

Как Картузов и обещал, на испытание плуга приехали помещики из соседних поместий. Помещик Говоров Василий Иванович и граф Дольский Никита Сергеевич. Да ещё и крестьяне из Картузовских деревень пришли. Собралась приличная толпа. Мужики пришли вместе с бабами и с детьми.

— Как на праздник, — пришло в голову Ирине.

Ирина обратила внимание, что Якоб удивлённо разглядывает собравшихся рядом с полем людей. Подошли помещики, чинно поздоровались с Морозовым. Ирина, которая за две недели привыкла к тому, что в доме Якоб вёл себя достаточно демократично, даже удивилась такой метаморфозе. В поместье Лопатиных Якоб вместе с солдатами с утра тренировался на «детской площадке», удивившись как это они придумали такую красоту. Ирина пару раз подглядывала, тело у императорского посланника было тренированное, сухое, под кожей было видно, как перекатываются мышцы. Она даже подумала:

— Он должен быть очень быстр с такой комплекцией, особенно в драке на шпагах

И скоро в этом убедилась, когда Никодим предложил Якобу «тряхнуть» стариной и устроить тренировочные поединки. Морозов «разделал» всех. Всех семерых, которых по очереди выставлял против него Никодим.

Здесь же Ирина увидела надменного, облечённого властью аристократа, который немного свысока поглядывал на провинциальных помещиков, «позволяя» им находиться рядом.

Любитель зрелищ, Иван Иванович, объявил о начале испытания и взгляды всех обратились на поле, куда один из крестьян вывел тяжёлого коня, запряжённого в держатели для плуга. Ирина услышала, как кто-то сказал:

— Не соха

По сигналу Картузова мужик повел коня по полю и вскоре раздался слаженный, как будто отрепетированный вздох. Причём дружно вздохнули все и даже Якоб Морозов, растерявший всю свою надменность и с непередаваемым выражением на лице смотревший как первый в Стоглавой плуг режет землю, которая не застревает на нём, а отваливается, и конь легко тащит за собой эти дровни, оставляя за собой полоску чёрной вспаханной земли.

Якоб обернулся к Картузову, потом посмотрел на Ирину:

— Вы, вы понимаете, что это значит?

Картузов понимающе улыбнулся, а Ирина пока молчала

— Сколько их у тебя, Иван Иванович, — подбежал помещик Говоров, — я беру все!

— Подождите, подождите, — раздалось от графа Дольского, — как это вы берёте все, я тоже, между прочим, хотел бы прикупить сие орудие.

— И я, — произнёс Якоб Морозов

Все непонимающе на него посмотрели:

— Мол тебе-то зачем?

Якоб спокойно ответил, хотя ему хотелось кричать:

— Необходимо поставить в известность государя. Этот…это… орудие предмет стратегической важности.