История Крестовых походов
Шрифт:
За свое простодушие они жестоко поплатились. Почти 20 тысяч венецианских торговцев, находившихся в то время в Византии, подверглись наглому нападению государевых людей. Примерно половина из них вели свои дела в Константинополе. Их бесцеремонно хватали на улицах, в домах и даже ловили на море. Тюрьмы одномоментно оказались переполнены, так что ничего не понимающих венецианских гостей закрывали даже в монастырских кельях. Привезенные ими товары, личное имущество, деньги были беспардонно конфискованы… Возмущенная Венеция надолго затаила обиду.
Дипломатические и торговые отношения между империей и республикой прервались более чем на 10 лет. И только Андроник I Комнин подписал соглашение, обязывающее Византию возместить Венеции понесенные убытки. Его эстафету принял император Исаак II Ангел.
Дандоло требовал, чтобы все торговые привилегии, которые раньше Венеция имела в Византии, были восстановлены. Помимо того, дожу не давал покоя тот факт, что монополия его купцов в Восточной империи была нарушена, и императоры стали давать режим благоприятствования в торговле и другим итальянским городам, например Пизе и Генуе. Таким образом, Венеция недосчитывалась изрядной доли прибыли. В голове затаившего обиду хитроумного старца постепенно созревал план отмщения.
Обращение за помощью бежавшего из Византии Алексея II Ангела, законного наследника византийского престола, дало последний толчок «венецианско-рыцарскому» проекту захвата Константинополя. С аппетитом проглотив задарский пирог, республика Святого Марка уже с легким сердцем согласилась предоставить крестоносцам свой морской флот. Другие многоходовые дипломатические и дворцовые интриги, предшествовавшие Четвертого крестовому походу, тоже вели к одному решению. Филипп Швабский, германский король, сын Фридриха I Барбароссы и брат покойного Генриха VI, мечтавших о покорении Византии, рассчитывал через родственника и одновременно руководителя крестоносцев Бонифация Монферратского все же укрепить позиции Германии в Восточной империи. К самому Филиппу, в свою очередь, по-родственному обратился за поддержкой отец его жены, свергнутый с византийского престола император Исаак II Ангел.
Словом, предприятие сулило оказаться весьма выгодным для всех участников. Каждый, в соответствии с ранжиром, получает свою порцию из сытного византийского меню. Престарелый Дандоло устраняет могучих торговых конкурентов и мстит за давнюю обиду, молодой Иннокентий III имеет удобнейший случай провести в жизнь замыслы папской курии подчинить православную греческую церковь католическому Риму. Филипп Швабский угождает жене. Ее родственники возвращают в семью царский престол. Руководитель похода Бонифаций Монферратский утоляет свои полководческие амбиции. Кстати, у него тоже были свои причины не жаловать Византию – ее императоры дурно обошлись и с его двумя братьями: Коррадо был обманут, а Раньери – отравлен. И, наконец, вся вместе эта честная компания сказочно обогащается…
«Константинопольское опустошение»
Константинополь еще с IV века, когда был заложен императором Константином в качестве новой столицы Римской империи, дразнил аппетиты всевозможных завоевателей. Раскинувшийся на месте бывшего города древних греков Византий (отсюда – Византийская империя), он выгодно располагался на пересечении главных сухопутных и морских торговых путей на границе Европы и Азии. Красавец-город значительно перерос своего предшественника и по площади, и по числу жителей. Ко времени Четвертого крестового похода он был самым большим и населенным в Европе, да, пожалуй, и в мире. Представляете – город-миллионник – это в начале XIII века!
С юга Константинополь омывался водами Мраморного моря, с севера – заливом Золотой Рог, а с северо-востока – Босфором, проливом, выходящим из Черного моря. От одних названий кружится голова. Над городом в то время полыхали золотом купола почти 500 церквей. Самым грандиозным был собор Святой Софии, крупнейший во всей Европе. Мрамор, золото, серебро, слоновая кость и драгоценные камни – все отдал своему новому храму благословенный Константинополь. Пол украшал прихотливый
узор из порфира и цветного мрамора. Иконостасом служили 12 серебряных колонн с золотыми капителями, на которых висели иконы. Престол алтаря был изготовлен из литых золотых досок и стоял на золотых столпах. А верхняя его часть из разных сплавов, перемешанных с разноцветными камнями, переливалась 70 оттенками… Полукругом – колонны из яшмы и порфира.Когда во время ночной службы в храме одновременно вспыхивали шесть тысяч золотых лампад, Святая София озаряла все вокруг, в очередной раз возвещая миру о могуществе византийского императора. И была она столь прекрасна, что сам Юстиниан, не в силах сдержать восхищения, как-то воскликнул: «Слава Богу, удостоившему меня совершить это великое дело! Я превзошел тебя, Соломон!» Византийский историк Прокопий писал об этом соборе: «Своей поразительной красотой он бросает вызов самому Небу». Такой храм и нужен был Юстиниану, признанному наместником Бога на земле. Власть его распространялась на всю Малую Азию, Балканы, Египет, Сирию, Палестину, Кипр, острова Эгейского моря…
Собор вырос рядом с развалинами древнего акрополя. Его вместе с храмами Аполлона и других языческих богов снес с лица земли еще император Константин, изначально сделав новую столицу сугубо христианской.
Когда теплым весенним днем рыцари-крестоносцы увидели раскинувшийся перед ними огромный город, у них буквально дух захватило – не столько от красоты его церквей и дворцов, сколько от алчного предвкушения баснословной наживы. Пока венецианский флот стоял в Босфорском проливе у города Скутари, руководители похода встретились с посланником византийского императора и заявили ему о том, что идут на них войной.
Еще даже не представляя, что великий Константинополь достанется им так легко, лидеры похода итальянский князь Бонифаций Монферратский, венецианский дож Энрико Дандоло, другие знатные рыцари и их союзники из республики Святого Марка начали делить между собой предполагаемую добычу. «Шкуру неубитого медведя» буквально раскроили, скрупулезно расписав между собой все ее лакомые куски и поставив под договором свои подписи. В документе подробно распределили – кому и какие достанутся земли, движимое и недвижимое имущество, а также власть в новом государстве – Латинской империи, которая будет создана на месте Византии. Причем хитрые венецианцы отнюдь не хотели обременять себя властью. Для них более важны были близкие сердцу торговые привилегии, а также сама добыча. Они ухитрились так состряпать договор, что три четверти «движимых» богатств должны достаться им и лишь четверть отойти крестоносцам.
Так называемый «Мартовский договор» заранее заложил основы нового государственного устройства, а главное, подробности территориального разделения Византии. Комиссия из шести рыцарей и такого же числа венецианцев должна будет избрать императора. Последние, как уже было сказано, на трон не претендовали. Но дож республики Святого Марка внес существенный пункт: за ними останется должность римско-католического патриарха Константинополя. А значит, и руководящие посты в церковном управлении, как известно, весьма доходном. Все-таки венецианцы не зря славились своими феноменальными торговыми способностями. По этому удивительному договору новый император получал только четверть территории Византии, остальные три части делились надвое между венецианцами и крестоносцами. Весьма экономически подкованный Карл Маркс справедливо отметил в своих «Хронологических выписках», что венецианцы получили «действительные выгоды предприятия», ловко вручив рыцарям пустой императорский титул и нелегкое бремя бесполезной власти…
Однако, не пора ли к бою, пусть даже и скоротечному? Последняя точка в договоре означала, что остается, ни много ни мало, только получить возможность его реализовать. 9 апреля 1204 года крестоносцы пошли на штурм. Венецианским галерам удалось войти в Золотой Рог. Они разорвали огромную цепь, что защищала «морскую стену» Константинополя и тянулась к башне Галата на северном берегу залива. Так что венецианцы штурмовали город со стороны залива, а крестоносцы – «сухопутные» стены. Как и следовало ожидать, первая атака была отбита. Встреченные роем стрел и лавиной камней рыцари поспешно отступили.