История мировой культуры

ОПЕЧАТКИ в «Русском стихосложении» Б. Томашевского 1923 г.: «Стр. 18, 48, 55, 62, 63, 64, 87, 88 напеч. Бог, следует: бог. Стр.53, 88 напеч. Господь, следует: господь» и т. д. Ср. примеч. к «Мистериям» Байрона 1933 г.: «Господь и пр. пишутся с большой буквы только как выступающие и не выступающие персонажи; отступления просим считать опечатками». Акад. Александров сказал: они пишут Бога с маленькой буквы, потому что боятся, вдруг с большой он начнет существовать. (Когда вернули на антирелигиозную доработку том «Средневековые литературные теории», сын, вспомнив Лескова, спросил: «Это чтобы вместо “богородица” писать “пуговица”?) Возникают неправильные понимания: «… я червь, я бог» (a god) – правильно, а «… я червь, я Бог» – кощунственно.

ОПИСЬ. «Жаль, что в описании внешности О. Мандельштама в деле НКВД говорится “рост средний”, без сантиметров и снимка в рост, как при царе, и отсюда столько споров». – «Это потому, что при царе была задача повторно найти преступника, а НКВД управлялся за один раз» (разговор с О. Лекмановым).

ОРИГИНАЛЬНОСТЬ. «С замечательной оригинальностью он воспевал звучным стихом красоту природы и человеческую душу, бичуя в то же время сатирой людские пороки и общественную лживость» («Ист. вестник» 1916 г., некролог Ф. В. Черниговца-Вишневского).

ОРФОГРАФИЯ. «Одним из требований орфографического режима является унифицированное и грамотное оформление школьной документации» (Сб. приказов и инструкций Мин-ва просвещения, 1983, № 9, с.30).

ОСВОБОЖДЕНИЕ. К. Эмерсон: «Освобождать настоящего Мандельштама нужно от Н. Я. М., а настоящего Бахтина – от Бахтина же: слишком обычен аргумент “Он сам мне говорил”, а говорил он разное – по забывчивости, по переосмыслению, а то и по мистификации».

ОТУПЕНИЕ. Мысли, встретясь, прежде чем связаться друг с другом, постоят лоб ко лбу, как бараны.

ОХОТА. Всегда знаешь, чего хочешь, и никогда – чего хочется.

OHRENPHILOLOGIE. На большой конференции во время доклада погас свет. Все замерли: будет или не будет продолжать докладчик? в какой культуре мы живем, слуховой или зрительной? Но свет быстро зажегся, и проблема осталась проблемой.

«ПАЛАМЕД изобрел грамоту не только для того, чтобы писать, а и для того, чтобы соображать, о чем писать не надо» (Жизнь Аполл. Тианского, IV,33).

ПАЛИНДРОМ. Моностих Авсония Prima urbes inter, divum domus, aurea Roma Брюсов перевел «Рим золотой, обитель богов, меж градами первый» – в точности обратный порядок слов. Как ни странно, – вероятно, случайность. А это палиндромы из газет:

Да, вот на деле Дантов ад!Кот учен, но как он нечуток!Не до логики: голоден.Наворован доход, наворован.

ПАНТАГРЮЭЛЬ (как его лечили от несварения желудка). К юристу пришла пенсионерка с жалобой: «В меня вселилась кибернетическая машина, как вышла на пенсию – стала писать стихи; понимаю, что плохие, а не могу бросить». Читайте хороших поэтов и т. д. Читает, приносит новые стихи, безукоризненно стилизованные под каждого классика. «Ну, читайте хороших критиков: Белинского и пр.» Читает, приносит прекрасно написанные разносные рецензии на собственные стихи. «Тогда напишите рецензии на собственных рецензентов». Написала и помогло: перестала писать (от Н. И. Катаевой-Лыткиной).

ПАНТЕОН. Английский фильм «Онегин», вопрос к Лив Тайлор: кого из русских героинь, кроме Татьяны, вы знаете? – «Лолиту; Анну Каренину я еще не успела прочитать».

ПАТЕНТ. Когда задумывался биографический словарь «Русские писатели» и бросилось в глаза, как странно выглядят Пушкин и Толстой в словнике малых и забытых имен, то А. П. Чудаков хотел предложить вообще пропустить десять крупнейших писателей, дав на них только библиографию. Какой спор был бы за последние места в этом патентнике на великость!

ПГТ. «В Америке ведь не города, а поселки городского типа», – сказал Томас Венцлова, литовский диссидент, преподающий славистику в Иейле. Вот такой же и Принстон: серый псевдоготический университет, такая же псевдоцерковь, по-кёльнски поднявшая одно ухо, а вокруг острокрышие дачные домики-кубики с фасадами в дощатую линейку. А после готично-башенного Принстона – кирпичные с наличниками бюргерские дома Харварда. В тамошней гостинице мне сказали:: «Здесь до вас ночевали персидский шах и Солженицын».

ПЕДАГОГИКА. «Уроки истории могут стать полезны, только когда мы сами перестанем поучать историю».

Я попробовал перевести китайское цю с двойного подстрочника (пословный и пофразный), для передачи специфики языка не допуская личных форм глагола:

В западном городе – ивы весной, гибкие ветки.Горше разлука,Не сдержать слез.Памятна та любовь, тот причал вернувшейся лодки:Красный мост, зеленый дол, добрый день;Теперь – ничего.Напрасна река.Вешний цвет – не для юных лет.Долгая тоска:Когда конец?Время вянуть цветам, облетать сережкам, всходить на башню.Вешняя река, будь вся она из слез,А все не истечьТакой тоске.

Получилось больше всего похоже на «Знакомый дом, зеленый сад и нежный – взгляд».

ПЕРЕВОД. «Автор гораздо меньше думает о читателях, чем переводчик». Потому что переводной текст самим фактом перевода повышенно престижен: это средство иерархизации культуры, и переводчик чувствует свою повышенную ответственность.

ПЕРЕВОД. «Подражают, как хотят, переводят, как могут», – формула Фета.

Чучелом в огородеСтою, набитый трухой.Я – человек в переводе,И перевод плохой.Сколько я раз, бывало,Сам себе повторял:Ближе к оригиналу! —А где он, оригинал?И. Елагин

ПЕРЕВОД. Реплики на вечере переводчиков. Первая сказала: «Мы переводим с космического языка на космический, потому что Земля – это культурный пласт Вселенной, но я волнуюсь, потому что у других уже книги, а у меня еще нет». Ее прогнали аплодисментами. Следующий пожурил, что не сумели перевести с ее языка на свой, и начал: «Культура – суррогат экзистенции, поэтому надо переводить не слова, а состояния…»

ПЕРЕВОДЧИК. «У всех переводчиков есть и настоящие, задушевные стихи, – кроме настоящих переводчиков».