Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Мой новый знакомый оглядывается, наклоняет ко мне черноглазое лицо и таинственно шепчет:

— Хочу что-нибудь своровать, но ужасно боюсь… Вчера одного поймали… Он из палатки вязанку бубликов стянул… Ой, как его били!..

— Да, за это не ласкают, — солидно замечаю я. — А ты что хочешь своровать?

— Разве я знаю что?.. Мне две копейки нужны на молоко. У меня сестра очень больна… Если молоко не достану, она умрет… Сегодня умрет…

— Отчего это она?

— От стирки… Ходила по стиркам и заболела…

— А у меня мама

умерла, когда я еще был маленьким, — говорю я ему в утешение.

И вдруг вспоминаю о моем способе зарабатывать.

— Знаешь что?.. Мы можем добыть деньги у купцов.

Мой собеседник хватает меня за руку и вплотную прижимается ко мне. В его глазах вспыхивает надежда, и голодное лицо его с острым подбородком становится осмысленно-подвижным.

— Ой, скажи скорей, как это можно сделать…

— Очень легко… Подведи меня туда, где много магазинов, и там мы станем захаживать к купцам и спрашивать: «Не надо ли вам мальчиков?»

— И тогда что?..

— Нас наймут и будут деньги платить… Вот что тогда.

— Меня не возьмут, — говорит мальчик, и я вижу, как недавняя оживленность гаснет и лицо замыкается печалью.

— Почему не возьмут?

— Разве ты не видишь? Я весь оборван…

— А можно так сделать: я один захожу, а когда наймусь — о тебе скажу… Хорошо?..

— Ну, ну… Пусть так….

И мы покидаем толкучку.

3. Хозяева

Подходим к Александровскому проспекту, где очень много магазинов.

— Я вон куда зайду, — говорю я своему спутнику, указывая на одну из галантерейных лавок, — а ты подожди меня.

— Хорошо, — соглашается мальчуган.

Вхожу в большую лавку с высокими полками, заставленными картонными коробками. Перед прилавком на венском стуле в положении дремлющего человека сидит хозяин лавки. У него через весь живот тянется золотая цепь от часов. На нем летний светлосерый костюм и рыжая бородка.

Подхожу и останавливаюсь у порога.

— Тебе что?

— Не надо ли вам мальчика? — спрашиваю я по-русски и приветливо улыбаюсь.

Хозяин подымает сонные веки и старается хорошенько рассмотреть меня.

— Ты кто — болгар? — спрашивает рыжий.

— Нет.

— Кто же ты — грек?

Я отрицательно качаю головой.

— Так, может, ты грузин будешь?

— Нет, я — еврейский мальчик.

Хозяин еще шире раскрывает веки, и его коричневые зрачки входят в мои глаза.

— Ну-ка, подойди сюда…

Он манит меня указательным пальцем, и я замечаю, что рука у него осыпана веснушками и золотыми волосиками.

Нерешительно переступаю порог. Меня почему-то пугает этот маленький рыжий человек с желтой плешинкой на макушке.

— Раз ты еврей, — обращается он ко мне, — то почему ходишь под открытым небом без шапки? А?..

— Извините меня… Я ее забыл под скамейкой, — вежливо отвечаю я.

— Что значит под скамейкой?

— В вагоне… Я из Киева приехал…

— Кто же прячет шапку

под скамейкой?

— Я там лежал…

— Ага, теперь я понимаю: ты настоящий аристократ… Ну, а что ты умеешь делать?

— Что прикажете…

— А в галантерейном деле ты что-нибудь понимаешь?

— Понимаю… Я кричал: «Каждая вещь две копейки».

— О, вот это я-таки ценю… Ты, значит, галантерейный крикун… Очень хорошо… Ну, погоди немного…

Он встает, расправляет плечи и, зевнув, кричит:

— Этль, выйди в магазин.

За стеной раздаются скрип кровати, сопение, оханье, а потом, согнувшись, входит через маленькую дверь женщина богатырских размеров. На ней все преувеличено и кругло. Лицо, плечи, груди и живот туго набиты мясом и жиром.

— Ты уже соскучился? — спрашивает она по-еврейски и оголенными до локтей руками закрепляет на затылке рассыпавшиеся волосы, а толстые губы растягивает в улыбку.

— Мне не давал скучать вот этот… путешественник, — отвечает хозяин, указывая на меня.

Великанша наклоняется, щурит заплывшие глаза и внимательно разглядывает меня.

— Хочу нанять его зазывальщиком и помощником Соньки…

— Вот этого?! Так он же немногим больше блохи…

— Но зато он говорит по-русски, как настоящий москвич, и умеет делать все, «что прикажете»…

Последнюю фразу он произносит по-русски, повторяя мои слова.

Хозяйка подходит ко мне, подбоченивается и обдает меня теплым тяжелым дыханием.

— Ну, а полы мести умеешь? — обращается она ко мне.

— Ну, а самовары ставить?

— Ну, где твоя мама?

— Я сирота.

Хозяева переглядываются, отходят к прилавку и осыпают друг друга быстрым и мелким шепотком.

Из долетающих ко мне обрывков этого торопливого разговора я начинаю понимать, что им нужен мальчик и что они меня оставляют.

4. Соня

— Hy уж если ты такой умный, что умеешь делать, «что прикажете», так идем — я тебе дам командира…

Все это хозяйка произносит ласково и шутливо, а я, привыкший ко всяким неожиданностям, осторожно и с оглядкой следую за нею.

Через дверь, прорезанную в задней стене магазина, мы входим в полутемную комнату, заставленную шкафами, комодами и широкой неубранной кроватью.

Из этой комнаты входим в следующую. По обстановке догадываюсь, что мы проходим столовую. Oтсюда по деревянной скрипучей лестнице спускаемся в кухню.

Следую за хозяйкой, понур я голову. Из-за ее широкой спины мне ничего не видно.

— Соня, вот тебе помощник…

Хозяйка отодвигается, чтобы показать меня, и я вижу между чисто прибранной кроватью и огромной русской печью сидящую на табуретке в одной рубахе молодую девушку-смуглянку, натягивающую на ногу тонкий длинный чулок цвета крем.

Соня на секунду приподнимает голову, отягченную пышной черной косой необычайной длины, обдает меня темным взглядом черных глаз и, усмехнувшись, говорит:

Поделиться с друзьями: