История нашей жизни том-1

Когда закончилась парадная встреча Министра обороны СССР. Дважды герой Советского Союза, маршал Советского Союза Гречко Андрей Анатольевич прошёл к микрофону на плацу. Сказал: "Вольно!" военным, стоящим на большом плацу.

– Орден боевого Красного Знамени находится у меня в автомобиле, – сурово, сказал Министр обороны СССР, после команды "Вольно!". – У вас плакат заслуженного ордена весит на здании штаба округа. Объясните, как понимать?!

– Товарищ Министр обороны СССР! – волнуясь, стал докладывать замполит штаба Закавказского военного округа. – Подполковник Карпухин ни правильно понял меня. приказал ему подготовить плакат к вручению боевого ордена.

– Подполковник Карпухин! Выйти из строя! – скомандовал Министр обороны СССР Гречко Андрей Анатольевич.

Толстопузый подполковник Карпухин, пытаясь не упасть со страху, чеканным шагом вышел из строя.

– Это вы досрочно нарисовали орден Красного Знамени? – удивлённо, спросил Министр обороны СССР.

– Никак нет, товарищ Министр бороны! Маршал Советского Союза Гречко Андрей Антонович! – заикаясь, рапортовал подполковник Карпухин. – Художник рядовой Александр Черевков нарисовал орден боевого красного знамени.

– Рядовой Александр Черевков! Выйти из строя! – громко, командовал в микрофон, Министр обороны СССР.

Как только услышал на плацу свою фамилию, так у меня тут же сразу затряслись колени. От страха завибрировало все моё тело. Понял, что мне пришёл конец.

Теперь мне грозит дисциплинарный батальон лет на пять. Мне сразу стало как-то не по себе.

Нарушая все правила выхода из строя. Рванул строевым шагом между офицерами в парадном строю. Едва не свалившись без сознания перед парадным строем на армейском плацу штаба округа.

– Виноват! Товарищ Министр обороны СССР! – стал выкручиваться подполковник Карпухин, когда увидел меня в сержантской форме. – За отличную службу в армии рядовой Черевков совсем недавно повышен в звании сержанта.

– Округ! Смирно! – громко, отдал команду Министр обороны СССР, едва сдерживая улыбку. – Рядовому, тире, сержанту Александру Черевкову! За отличную службу в рядах Советской армии! Объявляю сорок пять суток отпуска домой. – Министр обороны СССР, сделал паузу, немного подумал, затем добавил. – Так же шесть суток на дорогу.

– Служу Советскому Союзу! – громко, как дикарь, проорал без микрофона, на весь армейский плац округа.

– Вольно! Солдат! Стань в строй! – улыбаясь, сказал мне, Министр обороны СССР, маршал Гречко Андрей Антонович.

Резко развернулся в обратную сторону. Едва не свалившись, направился к своему месту в строю, пытаясь соблюдать правило возвращения в строй между перепуганными из-за меня офицерами, которые едва не были сбиты мной при моём выходе из строя.

В этот раз не развалил парадный строй, но и стоять в парадном строю не хотел. Все мои мысли были в поездке домой. От Тбилиси до Орджоникидзе, на автобусе через Крестовый перевал всего шесть часов езды.

Если к сорока пяти суткам отпуска домой прибавить шесть суток дороги, то дома могу быть полтора месяца. Но только домой мне нужно спешить. Сейчас резко похолодало.

В любое время могут закрыть Крестовый перевал до весны. Тогда мне придётся домой добираться поездом с пересадками вокруг всего Большого Кавказа в Армавиром или в Бакинском направлении. Так получиться в общей сложности почти столько суток затрачу на поездку поездом, сколько мне дал Министр обороны на дорогу. Лучше эти дни мне побывать дома.

– Ты, какого черта, напялил на себя сержантскую форму? – орал на меня, подполковник Карпухин, после того, как закончился парад встречи Министра обороны СССР, на армейском плацу. – Чуть от позора не упал в обморок перед министром обороны.

– Если бы вышел перед Министром обороны в своей военной форме, то вы точно упали бы без сознания, – ответил подполковнику Карпухину. – Вы сами отправили мои вещи в Батуми с нашими автомобилями. У меня новой формы с собой не было, а старая форма испачкана художественной краской вовремя работы с плакатом ордена боевого красного знамени.

– Вот, что, в таком виде тебя домой не отпущу, – серьёзно, сказал подполковник Карпухин. – Поедешь сегодня в Батуми в нашу военную часть. Там наведёшь порядок со своей формой, а дальше подумаю, как поступать с тобой. Может быть, отпущу тебя домой на десять суток или посажу на десять суток за твои проделки на полигоне? Понял меня?

– Никак нет! Товарищ подполковник! Вы нарушаете армейский устав, – заявил с серьёзным лицом. – По армейскому уставу вы не имеете право отменять приказ высшего командования. К тому же из Тбилиси мне ехать домой на автобусе всего шесть часов, а с Батуми вокруг всего Большого Кавказа езды до моего дома несколько суток. Думаю, что из Тбилиси отправить меня домой будет проще. В этом случае не будет нарушения уставного порядка.

– Какой был болван, когда не отправил тебя служить в Ахалкалаки, – вспомнил подполковник Карпухин историю годовой давности. – У меня не было бы с тобой головной боли в настоящее время. Угораздило мне оставить тебя служить в нашей воинской части.

– Тогда бы у вас была головная боль с наглядной агитацией в вашей воинской части и в батумском гарнизоне в целом, – напомнил, события годовой давности. – Вы вспомните, как почти с нуля начинал свою работу в гарнизоне с наглядной агитацией.

– На все у тебя имеется ответ, – задумчиво, сказал подполковник Карпухин. – Ну, что мне с тобой делать?

– Вы напомните замполиту штаба закавказского военного округа, что по его милости вымазался в художественную краску, – подсказал, подполковнику Карпухину. – Не может быть, чтобы в штабе округа не нашлось одной чистой формы.

– Ты правильно мыслишь, – согласился со мной, подполковник Карпухин. – Сейчас в штабе округа напомню, что, выполняя приказ командования закавказского военного округа, ты вымазал свою форму в художественную масляную краску. В свою очередь, поэтому не могу выполнить приказ Министра обороны СССР, чтобы отпустить тебя в отпуск домой.

Подполковник Карпухин сдержал своё слово. После обеда в новенькой форме. С необходимыми документами на отпуск домой рейсовым автобусом направлялся из Тбилиси в Орджоникидзе через Крестовый перевал.

На Крестовом перевале всюду лежал снег, это не помешало мне к ночи прибыть на рейсовом автобусе в Орджоникидзе. Последним пригородным поездом приехал домой к маме в Беслан. Меня дома не ждали.

– Ты, что, с армии сбежал что ли? – удивлённо, спросила меня, мама, открывая мне ночью дверь в квартиру. – Без вещей и без подарков из Батуми. Ты в этом году, вроде, два или три раза был в отпуске дома?