История Наташи Кампуш
Шрифт:
Последнее предложение можно распространить и на весь срок более восьми лет Наташиного испытания.
Хотя она была похищена в период примерно между семью и восемью часами утра в понедельник 2 марта 1998 года, полиция узнала об исчезновении лишь полшестого вечера, когда мать Наташи обратилась в полицейский участок округа Реннбанвег, то есть чуть ли не десять часов спустя.
Дежурные полицейские сказали ей, что прием заявлений об исчезновении людей не в их компетенции, и указали ей на другой участок, где осуществляется регистрация подобных заявлений. Это был участок Донауштадта. Там мать препроводили в комнату для допросов, где было составлено заявление, которое перенаправили
В полицейских кругах, также как и среди обывателей, Управление безопасности было известно просто как SB (от Sicherheitsb"uro) или же Бергассе — по названию улицы, где оно располагалось. Оно замышлялось как элитное подразделение по борьбе с преступностью, занимающееся тяжкими преступлениями, по образцу французского Сюрте (Управление национальной безопасности), и считало себя флагманом австрийской полиции, как ФБР в США или Скотленд-Ярд в Великобритании. Однако в отличие от Скотленд-Ярда и ФБР австрийская полиция редко когда была оснащена даже компьютерами: когда полицейский инспектор Сабина Фрейденбергер, одна из первых беседовавшая с девочкой, давала свое теперь уже знаменитое интервью телекомпании ORF об освобождении Наташи, за ее спиной можно было разглядеть пишущую машинку.
И это в сентябре 2006 года. Не было ли это символом устаревших методов, использовавшихся при ведении дела?
SB было создано еще во времена Австро-Венгерской империи. На Бергассе, в венском районе Альзер-грунд, некогда находился и кабинет отца психоанализа Зигмунда Фрейда. SB располагалось в конце улицы, у Донауканала, в длинных кирпичных казармах девятнадцатого века — их архитектор покончил с собой, когда осознал, что забыл внести в проект туалеты.
Когда мать Наташи рассказала в полицейском участке Донауштадта, что ей было известно об исчезновении своей дочери, пропавшая десятилетняя девочка находилась в темнице уже двенадцать часов.
На следующий день, 3 марта, двенадцатилетняя девочка, учившаяся в той же школе, рассказала своей матери, что она видела, как Наташу затаскивали в белый фургон, и что ей показалось, будто у похитителя был сообщник. Эта информация не обнародовалась на протяжении двух недель — средствам массовой информации сообщили об этом лишь 19 марта. В этот период девочку допросили детективы, и по полученным описаниям были начаты поиски белого автомобиля.
В тот же самый день Вольфганг Приклопиль возвращался из больницы Корнойбурга, где ему пришили средний палец, которого он едва не лишился в результате несчастного случая со стопятидесятикилограммовой дверью, охранявшей вход в Наташину тюрьму.
В Донауштадте, где поиски приняли наиболее интенсивный характер, полиция распространила обращение к свидетелям, которые могли что-либо видеть, и опрашивала семью, школьных друзей и местных жителей, дабы воссоздать картину последних известных передвижений девочки. На улицах около ее дома работало множество полицейских, опрашивавших прохожих и прочесывавших дорогу к школе на предмет улик. На улице близ ее места похищения был найден детский свитер — его предъявили ее родителям на опознание, после чего быстро исключили из дела как не принадлежащий Наташе.
В полицию обратились еще два человека с заявлениями, что видели ее. Один утверждал, что заметил ее в трамвае маршрута номер 37; по словам другого, она совершала покупки в супермаркете в 23-м районе Вены. Последнее семья Наташи вполне допускала: они рассказали, что ей нравилось ходить по магазинам, и в результате на поиски следов
пропавшей девочки в торговом центре «Донауцентрум», указанном как одно из ее любимых мест, было направлено дополнительное количество полицейских.Полиция, судя по всему, придавала значение тому факту, что Наташа исчезла вместе с паспортом, — это подкрепляло предположение, что она могла сбежать после ссоры с матерью. Вследствие этого австрийская полиция проинформировала через сеть Интерпола своих венгерских коллег.
Утверждение малолетней свидетельницы, что она видела, как Наташу затаскивают в фургон, также было тщательно рассмотрено, особенно после получения полицией анонимного сообщения о белом фургоне из Штрасхофа, соответствовавшего описанию разыскиваемого ими автомобиля.
Было принято решение отследить любую возможную связь со всеми владельцами автофургонов на день исчезновения. В стране было зарегистрировано 700 белых фургонов, соответствовавших описанию, данному свидетельницей. Все их владельцы, включая и похитителя, были установлены, допрошены и вычеркнуты из списка подозреваемых.
Приклопиля, которому тогда было тридцать шесть лет, полиция допросила только через две недели после похищения Наташи. Через две недели, за которые он смог подготовить объяснение, зачем ему фургон, и тщательно отрепетировать ответы на возможные вопросы полиции.
На вопрос, где он был утром 2 марта, Приклопиль ответил: «Я был один дома». Позже полиция заявила, что приняла его слова за чистую монету. Представитель пресс-службы австрийской полиции Герхард Ланг восемью годами позже описал Приклопиля как «убедительного, доброжелательного и готового оказывать содействие» и добавил: «Не было причин сомневаться в его утверждениях». Он сообщил, что тогда они сфотографировали его фургон, в котором обнаружили строительный мусор и инструменты.
Однако они не сфотографировали самого Приклопиля. Частный детектив Вальтер Пёчхакер, работавший по делу восемь лет, заявляет, что подобное решение было совершенно непостижимым. Он отметил: «Даже простое решение сделать снимки семисот подозреваемых могло бы привести дело к быстрому завершению». И затем: «У них на руках была по крайней мере одна свидетельница, которая четко заявила, что видела похищение, и позже подтвердилось, что она была достаточно точна в своих показаниях. Только подумайте о том, что могло бы быть, сфотографируй они похитителя вместе с остальными из списка подозреваемых и покажи они снимки тем, кто утверждал, что был свидетелем похищения! Но они так и не сделали этого».
Полиция оправдывала тот факт, что Приклопиль ускользнул из их рук, заявляя, что они проделали все, что только можно проделать при проверке семисот человек, но Пёчхакер не принял подобного утверждения: «Даже если они и не захотели фотографировать допрашиваемых людей, то почему они не взяли с собой ищейку, когда задавали вопросы Приклопилю? Они могли бы без труда обнаружить маленькую девочку, спрятанную в подвале. Собака просто обезумела бы, если бы ей дали обнюхать фургон. Почему же этого не сделали?»
Когда полицейские оказались в доме похитителя, чтобы допросить его и обыскать фургон, они слишком быстро сняли с него подозрения — и это вопреки тому, что его относительно новый автомобиль был покрыт грязью и пылью со стройплощадки, что могло бы навести их на мысль, что подозреваемый зарывал улики или тело.
Когда ему задали вопросы на пороге дома — в то время как его добыча была упрятана всего в нескольких ярдах от места, где стояли полицейские, — Приклопиль заявил, что использовал пассажирский автомобиль для перевозки строительных материалов в дома, которые ремонтировал.