История о добром боге

– А где же эльфы?
– изумленно озираясь, спросил самый юный воин.

Ему никто не ответил, и только потом, несколько часов спустя, когда группа расположилась отдыхать на живописном речном берегу, Пруст сумрачно вздохнул и сплюнул:

– Что ж, помереть героями не удалось. Придется жить дальше...

...Черный дракон величаво парил над океанским побережьем. За ним, взметая облака желтого песка, неслось пятеро кентавров. Трое из них держало в руках большие дальнобойные луки, остальные изготовили к удару копья. Приблизившись на достаточное расстояние, кентавры дружно прицелились и выпустили в дракона первую порцию стрел. Тот лениво ушел чуть в сторону и, не оборачиваясь, полетел дальше. Ему не хотелось сражаться.

– Эй! Крокодил крылатый!
– зычно выкрикнул один из кентавров, - Нам нужна твоя шкура! Из нее выйдет отличный плащ для царя.

Дракон презрительно покосился на него огромным зеленым глазом. Предводитель кентавров - загорелый и мускулистый юноша - был облачен в короткую кожаную куртку, распахнутую на груди. Его длинные ярко-рыжие косы сложного узора растрепались от быстрой скачки и несколько непокорных прядей падало лицо. Синяя вышитая попона почти полностью закрывала лошадиную спину и бока, оставляя на виду лишь копыта.

– Трусливое чудище!
– не унимался кентавр, - Мы ведь все равно тебя достанем.

Он вмахнул рукой и еще одна порция стрел в сопровожении пары копий устремились к цели. На этот раз четвероногие стрелки были удачливее - оба копья впились в черный чешуйчатый хвост. Дракон раздраженно зарычал, зашипел и выпустил в сторону преследователей длинную струю пламени. По песку, пожирая мелкие веточки и высохшие водоросли, побежала огненная дорожка.

– Убирайтесь, - пророкотал дракон.

– Еще чего! Охота только началась, - дерзко ответствовал рыжеволосый кентавр, - у нас совем не осталось припасов и мы очень надеемся отужинать драконятинкой.

– Да-да! Жареной драконятинкой!
– подхватили его спутники, - дивное блюдо, дивное. Молодой дракон был бы, конечно, повкуснее, но мы не привередливы, сойдет и твоя жесткая старая туша.

– Слышь! Чемодан летучий! Может, откупишься? Парочка твоих птенчиков тоже вполне сойдет.

– А как же плащ для царя?
– иронично осведомился дракон, - Не прогневается ли владыка?

– Ничего-ничего. Сокровища из твоей пещеры смягчат его гнев.

– Сокро-о-овища?
– протянул дракон, - Какие такие сокровища?

– Золото, самоцветы. Ткани дорогие. У тебя там полные сундуки диковинок.

Дракон издал чудовищный по силе вибрирующий звук, отдаленно напоминающий смех.

– Сказки все это. Сказочки.

– Ты, рептилия, нам головы не морочь. Сказано сокровища - значит, сокровища, - Кентавры снова прицелились и снова дракон качнулся чуть в сторону, уходя от стрел.

Рыжеволосый начал приходить в ярость.

– Перестань метаться, как бумажный змей на бечеве! Так мы и засветло с тобой не закончим! Говори, где пещера с богатствами и детенышами?

– Какие детеныши могут быть у старого больного дракона?

– Ага!
– торжествующе возопил кентавр, - Значит, наличие сокровищ мы уже не отрицаем?

– Отрицаем - не отрицаем - какая разница? Не стоит так беспокоиться по поводу вещей, которых в природе не существует. Уверяю вас, есть гораздо более важные поводы для беспокойства, чем мои воображаемые сундуки с алмазами, - на мгновение дракон неподвижно застыл в воздухе, пристально вглядываясь в горизонт.

Огромная, клубящаяся антрацитовая туча стремительно наползала на побережье. Она была везде - слева, справа, сзади - страшная, первобытная, она погребла под собой мол и дюны и теперь смыкалась над пляжем. Океан заволновался, потемнел и покрылся крупными барашками. Невероятная фиолетовая молния разрезала небо, четко отразившись в совсем уж черной воде, земля содрогнулась, дракона тряхнуло, будто тряпичную куклу и с размаху бросило вниз. Гигантские волны обрушивались на берег, океан ревел, как растревоженный зверь, но рыжеволосый кентавр и его спутники вовсе не собирались прекращать охоту. Приземлившийся на все четыре лапы, дракон еле успел увернуться от частого града стрел и неуклюже закользил к воде, стремясь снова взлететь Легкий и грациозный в небесах, на земле он выглядел неповоротливым и уязвимым. Кентавры злорадстовали.

– Ну что, долетался, крокодил поганый? Куда ж ты ковыляешь, ужин наш? Все равно далеко не убежишь.

Ужин молчал, сосредоточенно пытаясь собраться с силами и подняться ввысь. Вдруг торжествующий гомон кентавров прервался, сменившись криками непритворного ужаса.

– Смотрите! Он исчезает! Исчезает!

– Уходит! Держите его!

Дракон изумленно обернулся и увидел, что воздух вокруг кентавров задрожал и поплыл. Их фигуры сделались нечеткими, подернулись дымкой, стали прозрачными и секунду спустя словно растворились. Ветер тут же утих.

– Ага, - сказал дракон сам себе и взмыл в небо.

Немного придя в себя, он сделал большой круг над степью, лежавшей за прибрежным лесом. Не осталось ни одного кентавра и ничего, что говорило бы об их былом присутствии. Примятая трава снова поднялась; обломанные кусты вернули свою пышность, а на месте былой стоянки кентавров раскинулся чистый пруд с желтыми восковыми кувшинками...

... Сражение окончилось в тот самый момент, когда погиб вожак хорнов. Он лежал ничком на изрытой земле, неестественно вывернув тощую птичью шею, а кругом поспешно сдавались в плен его родичи, разом потерявшие интерес к схватке.

– В цепи, в цепи ковать цыпляток, - разносился по всему полю густой бас сотника Слобы, - да понежнее, половчее, не заломайте болезных ненароком. Волька! Вша тебе под кольчугу! Повредишь птицуна - руки оторву по самые ноги! Нам этих задохликов надо иметь в лучшем виде. Будем их на наших пленных молодцев менять.

Он проводил взглядом носилки с ранеными и с трудом подавил тяжелый вздох. Могло быть и хуже. Гораздо хуже.

– Дядька Слоба, дядька Слоба!
– маленькая вертлявая девчушка нетерпеливо дергала сотника за пояс.

– Чего тебе, козявочка?

– А в крепости уже столы накрывают! Сама видела!

– Ишь ты. Уже и столы, - Слоба добродушно улыбнулся в пышные усы.

– Ага! Скатерочки всё беленькие, с алой каемочкой! Грибочков соленых кадушечки, рыбки жареные, рябчики, яички печеные, хлебушки такие румяные!

– Славно, славно. Медок-то будет?

– А как же! И медок и пиво. И брага даже.

– Эх, давненько я не баловался бражкой, давненько, - он задумчиво пошевелил бровями.

Девочка захихикала.

– Как же, как же! А на Лукьянин день? Кто ходил обниматься с березами, крича, что таких рослых девок еще не видал?

Слоба сделал вид, что обиделся, но в его глазах по-пержнему плясали озорные огоньки.

– Нет в тебе почтения к старшим, сопливка. Дяде просто попалась никуда не годная брага, - он замолк на минуту, а потом заговорщички прошептал, это еще что! Я потом этих "девиц" в хоровод зазывал! А они молчали и даже не шевелились в ответ!

Оба громко захохотали.