История о краже. Лгунья. Том 1

Всё это вынудило хаги стать затворниками и тщательно скрывать свои общины. Но у столь щедро одарённой – или проклятой – расы был один существенный недостаток. Им нельзя было прикасаться к драгоценным камням.

Ранхаш откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и прикрыл глаза, вспоминая всех хаги, что ему довелось встреть за свою жизнь. Многие из них, в отличие от того же Харийда, скрывали своё происхождение. Им было проще притвориться магами средней руки. Отличало их от настоящих магов только то, что они никогда не носили амулетов с драгоценными камнями. Любой драгоценный камень, соприкоснувшись с кожей хаги, становился частью его тела. При этом силы хаги увеличивались и просыпалась жажда. Жажда всё новых и новых сил. Камни, и раньше весьма притягательные, становились ещё заманчивее. В какой-то момент хаги мог стать способным на всё, лишь бы добраться до очередного камня. История помнит события, когда обезумевшие от жажды хаги разрушали города, убивали толпы людей, ломали горы, чтобы добраться до скрытых в их глубинах богатств. К счастью, а может быть, и нет, жажда эта утихала. Чем больше камней хаги поглощал, тем сильнее каменело его собственное тело. После пересечения определённой границы засыпали все желания, и тёмные хаги уже больше ничего не хотели: ни новых сил, ни сна, ни еды… В отсутствии самых естественных желаний они умирали очень быстро.

Насколько знал Ранхаш, хаги старались удерживать своих детей, если те ступали на скользкий путь. Если же всё оказывалось бесполезно, то они сами зачищали последствия необдуманных действий тёмных хаги. Так что вряд ли старейшины общин обрадуются, узнав, что у них прибавилось проблем.

И Ранхаш чувствовал себя ответственным за произошедшее. Он допустил оплошность. Позволяя девушке беспрепятственно трогать себя, он позволил себе быть излишне высокомерным: разве могла больная девочка причинить ему вред? А оказывается, что она могла причинить вред себе, доставить беспокойство уйме народу и прибавить ему дополнительные хлопоты. Это его ошибка, он позволил себе быть слишком снисходительным. И эту ошибку нужно исправить.

– О, Ранхаш! – послышался удивлённый возглас.

Ранхаш открыл глаза и увидел на пороге допросной Викана. Троюродный брат выглядел несколько помято, на лице расплывался новый синяк, а на плече у него безвольной тушкой висел очередной щуплый элемент преступного мира.

– Освободишь комнатку? – весело поинтересовался Викан. – Мне нужно провести интимную беседу, – оборотень ехидно подмигнул и хлопнул свою бессознательную добычу по заднице.

Ранхаш почему-то не спешил отвечать. Медленно, словно оценивая, он окинул фигуру брата взглядом, а затем пристально посмотрел ему в лицо.

– Беседа подождёт. Запри этого в камере, – велел он. – Мне нужно, чтобы ты съездил в сокровищницу.

Викан, почуяв интересное дело, с любопытством посмотрел на брата.

– И что мне там нужно?

– Амулет, запирающий силы хаги, – чётко произнёс Ранхаш. – Сильный амулет.

– Зачем? – опешил Викан. – Харийду, что ли…

В Санарише это был единственный знакомый ему хаги.

– Нет, – неохотно ответил Ранхаш. Ему очень не хотелось тратить время на объяснения, но он знал Викана: тот бросался выполнять приказ без размышлений, только если тот отличался редким безрассудством. – Мы нашли подозреваемую по делу об ограблении сокровищницы, но она хаги. И рискует стать тёмной.

Викан присвистнул и бесцеремонно сгрузил свою добычу на пол.

– А мне дадут требуемое? – засомневался он.

– Если не дадут – воспользуйся правом нашей семьи требовать, – жёстко ответил Ранхаш. – Давай быстрее. Девчонка простужена, и мы вынуждены держать её в подземелье, а мне она нужна живая. Чтобы через полчаса был здесь.

– Есть, командир, – Викан шутливо подмигнул и быстро шагнул за порог.

Ранхаш же опять откинулся на спинку стула и помассировал ноющее всё сильнее колено. В груди слабо зашевелилось удовлетворение. Одна проблема почти решена. Нет сил – нет желания трогать камни.

Глава 19. Неблагодарная профессия лекаря

Харийд осторожно уложил девушку на соломенный тюфяк, всё ещё покрытый плащом харена, и замер, не зная, что делать дальше. Молодой мужчина растерянно осмотрелся, зло зыркнул на пошло шутящих заключённых и робко присел рядом с девушкой. Та продолжала спать. Губы её во сне шевелились, что-то беззвучно произнося, и дышала она тяжело и с хрипами, порой прерывающимися сухим кашлем. Харийду остро захотелось, чтобы личный лекарь харена наконец-то пришёл.

Явился тот только через четверть часа с кипой шерстяных одеял и в сопровождении опасливо посматривающего на него стражника, который нёс дымящееся ведро.

– Ты представляешь, – с негодованием начал Шидай, сваливая одеяла на пол, – тюремный лекарь ушёл в запой ещё неделю назад, а они и хвостом не шевелят.

Судя по нервному вздрагиванию стражника, уже шевелили, и не только хвостами.

– У них тут едва опасная преступница не умерла ещё до проведения опознания! – ярился лекарь. – Ранхашу явно стоит немного побеседовать с данетием тюрьмы.

В другое бы время Харийд удивился, что Шидай так просто называет харена по имени, но сейчас у его бока хрипло дышала больная девчонка-хаги и он страстно мечтал, чтобы лекарь с этим что-то сделал.

– Ставь сюда, – распорядился Шидай, и стражник покорно поставил ведро с горячей водой на указанное место и поспешил тихонечко смыться.

А Шидай сноровисто перевернул девушку на спину и начал быстро-быстро расстёгивать платье на её груди. Майяри сонно хлопнула глазами и с непониманием уставилась на него.

– Осмотр, дорогая, – добродушно улыбнулся ей оборотень. – Проверим твои лёгкие.

Майяри уставилась мутным взором на его пальцы, уже расправившиеся с пуговицами и ухватившиеся за завязки на её нижней рубахе, и неожиданно ударила лекаря раскрытой ладонью по лицу. Тот успел отстраниться, но её ногти всё равно полоснули его по щеке.

– Не тронь! – разъярённо прошипела девушка.

– Ну-ну, моя дорогая, это всего лишь осмотр, я лекарь, – Шидая нисколько не обескуражил такой прохладный приём. – Иди сюда. Помнится, я тебе нравился.

У Майяри всё плыло перед глазами, и она дрожащими руками пыталась застегнуть пуговицы. Пуговицы не желали входить в петли, выворачивались из трясущихся пальцев, а этот лекарь ещё и мешал.

– Не буянь, – ласково уговаривал он её, пытаясь оторвать её руки от ворота и наконец начать осмотр.

Харийд растерянно отирался рядом, не зная, помочь или лекарь сам справится. В этот момент взбешённая Майяри извернулась и цапнула Шидая зубами за ладонь. Тот досадливо зашипел и поднёс укушенную руку ближе к глазам, рассматривая синеватые лунки. Девушка же, по-звериному сверкая глазами, отползла в дальний угол койки.

– Второй раз уже, – с досадой протянул Шидай.

– Сильно? – обеспокоенно спросил Харийд.

– Да я привычный, – усмехнулся лекарь. – Больные оборотни часто пускают в ход и зубы, и когти. Давай-ка подержи её.

Это оказалось не так просто. Майяри отбивалась с отчаянием оборотня, загнанного в смертельную ловушку. Харийду досталось ногой в живот, а сапоги на девушке были тяжёлые, с очень жёсткой подошвой. Шидай был более опытным в укрощении строптивых пациентов: увернулся и от кулака, и от пинка, и от ещё одного укуса. Харийд наконец схватил девушку за плечи, не позволяя ей отползти или увернуться от цепких и любознательных рук лекаря. Шидай вклинился между ног девушки под бурные подбадривания заключённых, но до груди добраться не смог: Майяри крест-накрест обхватила себя руками с такой силой, что лекарь плюнул на попытки полного исследования и решил ограничиться более простым осмотром.