История о краже. Защитник
Шрифт:
Ранхаш был в отвратительном настроении. Внутри продолжала кипеть злость на шумного родственника, появившегося так внезапно, что харен решил, что на Майяри напали. Вспомнив нападение, оборотень прикрыл глаза и потёр переносицу. Лучше бы уж напали. Было бы кому кости переломать.
Шидай опять пихнул его в бедро, между прочим, в больное бедро, но Ранхаш не повернулся. Он и так знал, что заинтересовало лекаря, но подтверждать его подозрения не спешил. Отчего-то было страшно. Страшно от той новой, совсем юной и оттого плохо скрываемой привязанности, что стала вызывать в нём Майяри. Заинтересоваться девчонкой с тёмным прошлым и кучей неприятностей… Женщиной! Смутно ощущалось, что эта привязанность
Сам во всём виноват! Не нужно было её трогать!
Снег перед глазами поплыл, сменяясь картинами воспоминаний более чем месячной давности…
Его разбудил жар. В горле пересохло и казалось, что тяжело дышать. Почти минуту Ранхаш смотрел на потолок, освещаемый лишь бликами камина, и пытался понять, где он. Скрытая в полумраке комната была знакома, но не до конца проснувшийся разум не мог её узнать. Приподнявшись на локтях, мужчина обнаружил, что лежит одетым на постели. На второй половине кровати, отделённая от него рядом подушек, спала Майяри.
Он наконец-то вспомнил. Вспомнил, что пришёл навестить её и Шидая. Вспомнил, как рассказывал о роли господина Вария в осведомлённости злоумышленников, делился тем, что его якобы все обманули… Воспоминания загадочным образом обрывались, и Ранхаш досадливо прикусил губу. Шидай усыпил или сам уснул? Наверное, всё же сам. Шидай усыпил бы его в своей комнате.
Ранхаш осторожно сел, взглядом отыскал свои сапоги и проверил, не разбудил ли девчонку. Та продолжала спать и недовольно хмуриться во сне. Её перебинтованные руки были раскинуты в разные стороны, и одна из ладоней покоилась на разделявшей их подушке. Лечебный амулет выбился из-под повязки, и его нить соскользнула с большого пальца, на который он был накинут. Оборотень подался вперёд, вернул амулет на место и прижал край повязки к ладони. Кисть девушки дрогнула, и её пальцы обхватили его пальцы. Это было так неожиданно, что Ранхаша бросило в жар. Тонкие, длинные и необычайно сильные женские пальцы… В голове помутилось от всколыхнувшегося тепла, между лопаток выступил пот и все мысли исчезли из головы.
Майяри недовольно искривила губы, и её пальцы расслабились, выпуская пойманного харена. Тот осторожно отстранился и поспешил покинуть кровать, с недоумением смотря на спящую девушку. Что произошло? Что такое?
Из дома Ишыев Ранхаш выскочил спустя семь минут и, остановившись у ворот, ещё долго-долго вдыхал холодный воздух.
Нельзя было её трогать.
Но ведь он трогал её и раньше. Что изменилось? И как это изменение произошло?
– Эх, Майяри, – Шидай взглянул на девушку так ласково и нежно, что в глазах той появилось недоумение, – теперь тебе нужно очень сильно заботиться о себе. Не смей больше болеть!
– Почему? – с опаской уточнила Майяри, невольно вжимаясь в спинку сиденья.
– Какая ты всё-таки славная! – невпопад ответил лекарь и перевёл ласково прищуренный взгляд на харена.
Майяри тоже уставилась на мрачного господина Ранхаша и замерла, случайно взглянув на его ладони. Впервые заметив сине-багровые рубцы, девушка озадаченно моргнула, не понимая, что её шрамы делают на руках харена. Понимание посетило её лишь полминуты спустя, и она резко отвернулась. Майяри никогда не спрашивала, как именно господин Ранхаш снял с неё браслеты, и сейчас, увидев на его ладонях те же символы, что украшали её руки, испытала сложную смесь благодарности и неловкости.
– Эй, Трибан!
Данетий остановился и неохотно обернулся к окликнувшему
его пекарю. Плечистый светловолосый мужчина поспешил к нему, вытирая руки о передник.– Слушай, правду бают, будто бы харен в Жаанидый подался и ему на смену на это проклятое дело какого-то лиса прислали?
Поморщившись, медведь кивнул. Утаивать всё равно смысла нет, это ж не секрет какой.
– А чё такое? Харен не справился? – пекарь ехидно прищурился, но тут же отшатнулся под грозным взглядом Трибана.
– Думай, что мелешь! Ему сам хайнес другую работу поручил. Куда важнее возни с этими цацками!
– Да что ж важнее? – возмутился пекарь. – Тут и грабёж, и убийства, а самый главный участник как был на свободе, так там и ходит. Слышал, эту Амайяриду так и не засадили, а ведь она ж…
– Да что ж вы на девчонку-то всех собак повесили? – устало вздохнул данетий.
– Ну все ж так говорят, – смутился пекарь.
– Друг за другом невесть что повторяете, а потом ещё ноете: что ж это так справедливости в мире мало, – проворчал Трибан, введя собеседника в ещё большее смущение.
Взгляд его зацепился за высокую знакомую фигуру с шапкой светлых волос, и данетий мгновенно потерял все крохи интереса, которые у него вызывал разговор, и, махнув на прощание пекарю, поспешил через улицу.
– Варлай! Варлай! Да стой ты!
Парень неохотно остановился и слабо улыбнулся догоняющему его данетию.
– Тебя когда отпустили? – выдохнул Трибан, осматривая ссутулившегося оборотня.
На его взгляд, мальчишка как-то поблёк: волосы потускнели, глаза посерели, а в выражении лица появилось что-то тоскливое.
– Да только что, – неохотно ответил Варлай, продолжая удерживать на губах улыбку.
– И куда ты сейчас? Домой?
Парень поморщился и отрицательно мотнул головой.
– Переночую где-нибудь, а там разберусь.
Трибан смерил его задумчивым взглядом и решительно распорядился:
– Ко мне пошли.
– Да нет, не нужно, – Варлай поёжился.
– А я тебе предлагал, что ли?! – рявкнул Трибан, отвешивая ему оплеуху. Парень удивлённо моргнул и потёр затылок. – Я сказал, ко мне пошли! Так что лапы в зубы и разворачивай морду в нужную сторону. Не нужно ему! – передразнил данетий. – Мех ещё не отрастил со мной спорить. Топай-топай!
Растерянный Варлай подтянул сползший с плеча мешок и, подпихиваемый рассерженным медведем, неуверенно зашагал вперёд.
– Мальчишка! – продолжал ворчать Трибан.
– Данетий… – начал было Варлай, но его грубо перебили.
– Если есть возражения, то лучше подавись ими прямо сейчас!
Парень с удивлением и непониманием взглянул на Трибана и всё же промолчал. А данетий с удовольствием отметил, что в сероватых глазах проскользнула прежняя голубизна.
Глава 18. Начало пути
Ранхаш провожал взглядом проплывающую мимо заснеженную полосу леса. Яркое солнце отражалось бликами на стекле и осыпало искрами снег, а в карете, несмотря на плотно прикрытые двери и горячильные камни, которыми Шидай обложил уснувшую Майяри, пахло морозной свежестью. Нестерпимо остро захотелось вонзить зубы в снежный ком и почувствовать подтаявшую воду на языке. Пить, что ли, хочется?
Повернув голову, мужчина уставился на вжавшуюся в уголок девушку. Спала она, обхватив себя руками за пояс и поджав ноги под сиденье, словно бы опасаясь соприкоснуться со своими попутчиками. На лице её застыло недовольное выражение, аж в пальцах зудело от желания разгладить морщинку между её бровями. Даже во сне не расслабляется. Шидай укрыл девчонку толстым шерстяным пледом и впихнул в него после горячильные камни, чтобы уж точно было тепло.