История Одного Андрогина

– Какого дитя вы хотите спасти? Вам нужен маленький ребенок, ведь так?

Слово «спасти» ввело Синди в небольшое заблуждение, но будучи сама довольно религиозной в детстве, Синди поняла, что Габриэлла имела ввиду.

– Да, я думаю, мне нужен ребенок пяти или шести лет.

– Именно в этом возрасте дети начинают интересоваться и спрашивать, где их мамы и папы. – сказала Габриэлла, кивая головой.

– Понимаете, - продолжила Синди, – я многое поняла в своей жизни и очень хотела бы отдать все тепло и заботу, которые долго держала в себе. Я стала чувствовать необходимость.

– Понимаю, дочь моя! Иди за мной! – сказала Габриэлла и рванула по коридору. Синди вслед за ней. Пройдя так около 20-ти метров по коридору, Габриэлла остановилась у одной из дверей. Глядя в окошко двери, можно было увидеть небольшую группку 5-6 летних деток, которые занимались рисованием. Синди, посмотрев на этих детей, улыбнулась и сказала:

– Какие они все хорошие!

– Несомненно! Бог свидетель! – сказала Габриэлла, – Видите вон того темненького мальчика?

Габриэлла указала на худенького, красивенького мальчика с черными волосами стрижки боб. Он был в коричневом, старом свитерке, с разными угловатыми рисунками, напоминающими орнамент. Он сидел с увлеченностью и некой задумчивостью в глазах и что-то рисовал.

– Да, он очень милый! – сказала Синди.

– Он – ангел! Это наш самый замечательный мальчик! Он всегда спрашивает, когда придет его мама…

Лицо Синди сразу же покрылось сожалением, с неистовым добром в глазах. Она уже не могла оторвать от этого милашки своих очей.

– Как его зовут? – спросила она.

– Натаниэль! Он замечательный ребенок! – сказала Габриэлла.

Минутное молчание наполнило момент меланхолией. Синди всматривалась в этого маленького ангелочка, больше не волнуясь о ком-либо другом. Какое-то странное чувство, и приятное, и нервное одновременно, начало дрожать в ее сердце. Она вдруг поняла, что именно Натаниэль должен стать ее ребенком.

– Я могу с ним поговорить? – спросила Синди.

– Дочь моя, если ты знаешь, что ты делаешь, значит делай это. Ибо дело это доброе. – ответила Габриэлла и открыла дверь комнаты, в которой находилось около дюжины маленьких деток и присматривающая за ними молодая сестра Тереза.

Многие дети сразу же отреагировали на вход Габриэллы и высокой незнакомой тети с темными волосами. Только не Натаниэль. Он был погружен сам в себя, в мир собственных пристрастий. Когда Габриэлла и Синди подошли к нему, он даже головы не поднял. Лишь тень, создавшаяся над его рисунком, заставила его обратить внимание на Синди и Габриэллу. Он смотрел на них и молча хлопал своими длинными ресницами. Синди с Габриэллой мило смотрели на него.

– Натаниэль! – сказала Габриэлла, – Тетя хочет тебе кое-что сказать!

Синди присела на корточки и сложила свои руки на коленях. Немного вытянув свою голову вперед, дабы быть поближе и разглядеть Натаниэля, она сказала:

– Здравствуй, Натаниэль!

Они заворожено смотрели друг на друга, ожидая какой-либо реакции. Натаниэль словно не знал, что сказать этой незнакомой тете. Синди неохотно оторвала от него глаза и увидела рисунок, над которым так старательно трудился Натаниэль. Взяв его в руки, она сказала:

– Какой красивый рисунок! Кого ты рисуешь, Натаниэль?

– Это Иисус! – ответил он, будучи все еще закрепощенным.

– Это очень красиво! – сказала Синди.

Она вертела рисунок в руках и рассматривала его. Натаниэль не отрывал от нее глаз. Будто все это время он набирался уверенности в том, чтобы сказать ей сейчас:

– Мама? Ты моя мама?

Синди не ожидала столь резкого вопроса со стороны Натаниэля. Это повергло ее в некий ступор и в тоже время растрогало ее. Она замерла и не знала, что сказать. Она хотела ответить, но ком в горле не давал ей этого сделать. И тогда Натаниэль сам к ней потянулся. Он обнял ее и сказал:

– Мама! Где ты была все это время?

У Синди все задрожало внутри. Ее глаза начали слезиться. Держа рисунок в руке, она тоже обняла Натаниэля, так как уже ничего не могла с собой поделать. Уверенность Натаниэля в том, что она его мама, просто не давала права поступить ей иначе. Прижав его к себе покрепче, она сказала тихим голосом:

– Рядом!

Габриэлла, стоявшая неподалеку, тоже не могла не проникнуться моментом. Ее улыбка сияла добром и милостью. Встретившись взглядом с сестрой Терезой, она кивнула ей головой и, стараясь никому не мешать, тихо покинула комнату.

После того, как сцена с найденной матерью окончилась, Тереза позвала Синди в коридор, чтобы поговорить о главном.

– А где сестра Габриэлла? – спросила Синди.

– Понимаете, Натаниэль значит для нее и для всех нас очень многое. Она желает ему добра и крепкой семьи, но не может справиться с прощанием с ним. Поэтому она пожелала, чтобы я сделала это вместо нее. Он очень способный и милый мальчик. Он заслуживает на счастливую и крепкую семью.

– Понимаю! А как он оказался у вас? Он сирота?

– Кто-то оставил его на нашем пороге.

– Какой ужас!

– Не то слово! Ребенок – ангел, а родители, оставившие его на произвол судьбы, достойны высшей меры наказания! И Господь их накажет!

– Я так понимаю, это вы его обнаружили?

После данного вопроса Синди и Тереза остановились. Как обычно, спрятав свои скромные глаза, Тереза ответила:

– Да, я! – они продолжили ходьбу, – Одна сестра не хотела, чтобы Натаниэль был у нас. На следующий день она покинула нас с громом. Поэтому за эти 6 лет Натаниэль стал для нас символом верховного правосудия. Натаниэль – посланник неба. Он способен изменять людей.

Теперь Синди понимала, почему о Натаниэле все так отлично говорят, и почему он так много значит для всех них.

– Знаете, сестра! Я сама долгое время ходила блудными дорогами. Но теперь я уверена в том, чего хочу, и что я делаю. И моим ребенком должен быть Натаниэль! – сказала Синди.

– Я верю вам и в ваши благие намерения. Я верю в то, что вы дадите эту божьему созданию все, на что он заслуживает. Не забывайте главное, что настоящая мать – это любящая мать. Поэтому любите этого ребенка и держите его в сердце.

Ферма Уолкоттов

На следующий день, после официального усыновления Натаниэля, Синди поехала к родителям на ферму. Родители, которые всегда были консерваторами и просто нудными людьми, отреагировали на новость об усыновлении прохладно. Хотя они, все же, были рады за свою дочь и то, что она счастлива. По крайней мере, мать Синди – Катрин излучала хоть какие-то положительные эмоции при встрече со своей единственной дочерью (которую давно не видела) и названным внуком. Отец же и глава семьи – Билл, будучи лысым бурчливым крестьянином, даже не знал, что такое и как излучать радость. Встретив на пороге Синди условными объятиями, он молча взглянул на Натаниэля, и единственное, что он мог сделать, так это скривить свою недовольную мину. Катрин, напротив, с улыбками и похвалами кинулась обнимать этого милого мальчика.