История Одного Андрогина

– Именно поэтому вы сорвались? Данный вопрос волнует вас больше всего?

– Не знаю.

– То есть, вы не осознаете почвы своей проблемы?

– Вы психолог! Вы мне и скажите! Я вообще не знаю, что я здесь делаю! Если бы мой менеджер не отправил меня к вам…

Ева, сидя на роскошном желтом диване, давила очередную выкуренную сигарету в черной пепельнице. Ее длинные светлые волосы спадали с плеч на ее хрупкие колени, крепко прижатые друг к другу. Женщина напротив – типичная французская брюнетка средних лет с короткой стрижкой и карими глазами. Они общались по-французски. Ева, все также сгорбившись над пепельницей, крикнула:

– Черт, Сисиль! Принеси мне пачку сигарет!

В комнату вошел крепкий, широкий помощник, лютый на вид, но покорный своей работодательнице. В его компетенции было угождать Еве в любое время и везде.

– Возьмите, мадемуазель Адамс. – сказал он, протянув готовую пачку сигарет.

– Можешь пропасть, пока не позову! – сказала Ева, взяв ей данное.

Торопясь, будто не терпя, Ева тут же открыла пачку и подкурила доставшуюся сигарету. Закинув ногу на ногу, она приняла более спокойный вид, облокотившись на спинку дивана.

– Вы замечали за собой тот факт, что вы слишком много курите?! – спросил психолог.

– Я курю, когда нервничаю. В любой другой момент я могу отказаться от этого. – невозмутимо сказала Ева.

– Даже сейчас?

– Я же сказала, что я нервничаю.

– Почему вы нервничаете?

– Слушайте, откуда мне знать? – снова с недовольством стала говорить Ева, - Вы сказали мне, чтобы я рассказала вам все подробнее. Я рассказала, что смогла. Что еще вы от меня хотите? Какого хрена я здесь делаю?

– Успокойтесь, Ева. Мы пытаемся решить вашу проблему…

– У меня нет никаких проблем!

– Нет, есть. Вы расстроились, Ева. Вы своевольно ушли с показа. Вопреки собственным профессиональным убеждениям. Это не свойственно вам. Расскажите мне, что именно произошло с вами. Тогда я смогу помочь вам.

– Вы в той же структуре, что и Жипам?

– Разумеется.

– Извините, но вам не придется отчитываться перед ним.

– С чего вы взяли, что я буду отчитываться перед мсье Жипамом?

– А как же? Вы с ним одной упряжки, видимо.

– Ева, я – психолог. Я не модельер и не ваш менеджер. Я врач и у меня существует врачебная этика. Все то, что вы мне расскажите, останется между нами. Я здесь, чтобы помочь вам, а не мсье Жипаму. Ваше недоверие ко мне не уместно, Ева.

Ева молча курила, глядя на женщину напротив, и размышляла. Сделав пару затяжек, она сказала:

– Хорошо. Что именно вы хотите узнать?

– Во время нашей беседы, вы акцентировали свое внимание на своей двуполости. Данная проблема…

– Проблема? Это не проблема для меня! Это мое преимущество! – перебила Ева с гордым видом.

– Извините. Вы считаете это своим преимуществом?

– Да.

– Почему вы так считаете?

– Как это «почему»? Благодаря этому я добилась признания и славы. Мой образ становится образом культуры. А все то дерьмо, направленное в мой адрес, лишь содвигает меня действовать.

– Понятно. Тогда у меня такой вопрос: Вам легче идентифицировать себя как женщину? Или как особь бесполого происхождения?

– Не знаю, какое это имеет значение. Я вне гендера. Я размываю его границы. Я что-то вроде современного Иисуса Христа, который стоит на Парижской голгофе и кровоточит своими словами: «Все свободны! Нет дискриминации! Нет мужских и женских имен! Я – ваш идеал! Я и Ева, и Адам в одном теле! Я – идеал!».

– Ева Адамс – настоящее имя?

– Настоящее.

– То есть, так вас звали при рождении?

– Нет. При рождении мне было дано другое имя.

– Какое? Если не секрет?

– Секрет. Это не касается темы нашего разговора.

– Возможно, имеет. Вы не хотите разговаривать о детстве. У вас явный комплекс, связанный с вашим детством.

– Я не хочу о нем говорить.

– Тогда мы не сможем ничего добиться.

– Тогда вы плохой психолог. И мне у вас делать нечего.

Ева показательно потушила сигарету в пепельнице и встала с дивана, направляясь к выходу. Психологу стало ясно, что Еве надоело все это, и что она не раскроет свою душу ни под каким предлогом. Ей хотелось лишь обезопасить Еву от того, что она успела разглядеть в ней. И она успела крикнуть Еве, открывающей входную дверь, дабы покинуть эту комнату:

– Постойте, Ева! Я должна вам кое-что сказать!

Оставшись в дверном проеме, Ева глянула через плечо и сказала с важным видом:

– У вас 30 секунд.

Время пошло. Женщина не стала тратить время.

– Я должна сказать вам это, Ева. Чтобы обезопасить вас от собственных амбиций. Не гонитесь за ними. Они вас погубят. У вас мания величия. Вы пытаетесь убежать от чего-то, к чему-то более стоящему, как на ваш взгляд. При этом вы храните травмы детства. Они всегда в вашем уме. Вы живете с чувством долга. На самом деле же все просто. Вам нужно разобраться в себе. Кто вы есть на самом деле. Направьте эго в общество. Самовлюбленность лишь во вред. Вы чувствуете себя Господом. Поэтому и сорвались на показе. Вы боитесь, что кто-то займет только что занятое вами место. Место мнимого Бога на земле. А вам придется разочароваться в себе. Ибо только тогда вы узнаете свои маски. – говорила она с принуждением в глазах, - Но хочу уверить вас, Ева. Не бойтесь. Не бойтесь быть собой. Скажите себе правду, стоя перед зеркалом. Я знаю, вы проводите перед ним достаточное количество времени. Достучитесь до себя. И вы поймете, кто вы.

Ева выглядела задумчивой. Ее немного сбило столку такое откровение психолога. Ей нечего было сказать. Она чувствовала мелкую дрожь на своей коже, будто психолог говорил правду, и Ева узнавала себя в ее словах. Но сделав ироническую улыбку, она лишь сказала:

– Вы во истину плохой психолог. – и покинула комнату без капли эмоции.

Вытерев лицо и зачесав волосы назад после вечернего, горячего душа, Ева подошла к зеркалу в своих богатых парижских апартаментах, и стала всматриваться в свое лицо. Она смотрела так, как всегда любила это делать. Лишь некая опаска пробежала в ее взгляде, который отвечал ей в зеркале: «Это я. Это и была я. Остальное мне всего лишь казалось».

Она приложила свою ладонь к правой щеке и нежно приласкала себя. Затем, сделав довольный вид, она умильнулась. Ее губы вытянулись в сумасшедшую улыбку. Они словно засмеялись. Про себя.

XXIX Глава

Париж

1993 год

– Черт, где же она?

– Мсье Жипам, успокойтесь!

Мужчина лет 45-ти на вид, средней фактуры, с седеющими волосами на голове, не находил себе места от нервов. Молодой женоподобный метис пытался его успокоить.