История Одного Андрогина

Снова ощущая в своих жилах что-то нарциссическое, Ева не могла зайти незаметно. Яркое красное платье с глубоким (до неприличия) декольте. Черные, массивные туфли на здоровенном каблуке. Ее длинные по пояс светлые волосы были уложены естественно, ниспадая с плеч, полностью укрывая спину. И самое главное – отличительная черта Евы Адамс в свете – ее макияж: черная помада на губах, и тоненькие, естественные, еле видные стрелочки на верхних веках, придававшие Еве невероятной естественной выразительности. При этом очень сдержанная, ледяная, удерживающая на дистанции людей, которые, либо называли Еву безвкусной, либо нагло копировали ее.

Встретившись с Оливье у входа в модный палац, Ева зашла с ним вовнутрь, держась под локоть. Внутри ее ничто не впечатлило. Это было все тем же, что она привыкла видеть. Здоровенный холл с бесконечным потолком, который перерастал в сплошной бар и пролеты между столами. Громкая музыка и преобладающий красный свет лишь угнетали и утомляли Еву. С первых же минут ей стало скучно, и приглядев свои любимые реквизиты на вечеринке, Ева распрощалась с Оливье, который намекнул ей не напиваться.

Растворившись в толпе, она пошла в барную часть этого холла, и села за стойку, сама по себе, как обычно. Наверняка, ее знал каждый из присутствующих здесь, но благо этим людям хватало манер и этичности не навязываться Еве или смотреть на нее как на НЛО. И порой Еве нравилось это. Особенно в такие моменты, когда она хотела выпить сама с собой. Она никогда не чувствовала себя частью модного бомонда. Поэтому, чем быстрее она напьется, тем лучше для нее. И Ева поспешила это сделать.

Где-то справа она увидела знакомого актера. «Хоть бы он не подошел ко мне». Слева – сын итальянского политика. Ева опустила голову от нежелания здороваться с кем-либо из них. «Поменьше сук с подиума» - подумала она и быстро выпила коньяк.

Все эти недели мод, фотосессии и прочее. Все это снова начиналось. И Ева, ощущая свое возвращение, решила не стесняться и включать свой привычный режим. Поведение нарциссичного подростка, без чувства меры и уважения к кому-либо.

Снова заказав коньяк, Ева повернула свою голову на сцену и увидела смазливый поп-рок бэнд в белых костюмах. Ей показалось, что они поют «ерунду», и тут же потеряла всякий интерес, увидев перед собой вторую рюмку.

Боковым зрением она заметила чей-то взгляд, чье-то внимание, сфокусированное на ней. Это была молодая на вид девушка с черными волосами и стрижкой каре. Ее нос был чуток неуклюжим, но небольшим, напоминающим клюв аиста. У нее были огромные карие глаза, минимум макияжа. Красивые, аккуратные губки, будто сложенные листочки. Она смотрела на Еву, пригубляя стакан мартини со льдом. Ева, заметив, что за ней уже более минуты наблюдает какая-то таинственная брюнетка, не подавая никакого виду, заказала третью рюмку, и продолжила невозмутимо пить. После этого девушка встала со своего места, сев поближе к Еве и сказав:

– Извините! Но вы случайно не Ева Адамс?

«От, черт! Не дадут спокойно выпить!» - пронеслось в голове у Евы, как старая заезженная песня. Не подавая никакого вида заинтересованности, она лишь промелькнула взглядом по своей новой собеседнице и сказала:

– Было бы странно, если бы я сказала «нет»! – натянув саркастичную улыбку, после чего Ева заказала следующую рюмку.

– Вы так активно налегаете на спиртное!.. – сказала та, наблюдая за Евой.

– Тебе что с этого, милочка? – беспардонно сказала Ева.

– Нет, нет! Ничего! Просто хотела сказать вам, как я рада, что увидела вас здесь и смогла связать с вами хотя бы пару слов. Давно мечтала с вами познакомиться! Вы отличная модель! И хороший социолог!

– Кхм… А как тебя зовут?

– Изабелла.

– Видишь ли, Изабелла. Мне, конечно же, приятно слышать в свой адрес подобные комплименты. Но к чему все это?

– Как к чему? Хотела с вами познакомиться. Вы, надеюсь, не против?

– А ты любишь заводить знакомства с супермоделями?

– Нет. Я предпочитаю актрис.

Ева взглянула на нее двояко. Что-то знакомое она расслышала в этих словах. Очередная лесбиянка?

– То есть? – переспросила она, чувствуя помутнение в своей голове от выпитого коньяка.

– Я вижу в вас актрису, Ева.

Алкоголь вовсе дал в мозги. Ева не совсем понимала слова Изабеллы. Ее глаза становились пьяными.

– Актрису? Ты имеешь ввиду ту самую, которая играет в кино? – сказала она.

– Да. А вы что подумали? – сказала Изабелла, после чего добавила, - Хотя, все мы в некой степени актеры.

Ева ухмыльнулась пьяной улыбкой и снова заказала рюмку коньяка. Изабелла настороженно смотрела на сей разгон Евы.

– То есть, ты имеешь ввиду, что из меня получится актриса? Так что ли? – сказала Ева и засмеялась в пьяной истерике.

– Вы прирожденная актриса, Ева!

– Хм… - успокоившись, произнесла Ева, - Интересно. То есть я тебе нравлюсь?

– Разве мы сейчас об этом? – с недопонимающим взглядом говорила Изабелла.

– Когда ты сказала, что предпочитаешь актрис, то мысленно трахнула меня, потому что затем ты сказала, что я прирожденная актриса.

Глаза Изабеллы на пару секунд растерялись. Но затем на ее лице возникла нехитрая улыбка, которая выдала все ее мысли. Она сказала:

– И как же вы меня раскусили. – понимая, что Ева намерена острить.

– Опыт, милочка. Опыт. Тысячи страниц по психологии. – к удивлению Изабеллы, вовсе спокойно, но самовлюбленно сказала Ева.

– Почему вы больше не выступаете со своими лекциями по социологии?

– Вроде бы ты не знаешь, как к этому относится общность мира!?

– Это реакция на вас, Ева! Но не на то, что вы делаете!

– Возможно.

– Возможно? И этим все кончилось?

– А что ты хочешь от меня услышать? – начала заводиться Ева, - Ты даже не представляешь себе, какой это сложный процесс! А мышление!.. Его невозможно изменить. Оно не меняется поколениями. Геноцид не истребил евреев. Я не истреблю сексизм. И никто не истребит. Гендер сильнее нации. И я на все 100 процентов уверена, что ты одна из тех лесбиянок, которые разочаровываются от каждого провала любого из мероприятий секс меньшинств. Но общество не готово вас слушать, и не хочет. Их всегда больше. Поэтому их реакция важнее.

– И это повод?

– Это даже не повод. Это безвыходность. Когда я говорю людям об андрогинности, они думают, что все должны уподобиться мне – эталону бесполости. Но на самом деле, это я такая. Больше никто не должен быть таким. Не нужно делать операцию на половых органах. Не нужно принимать гормоны, или еще что-то менять в себе. Это должно быть внутри. Это гармония. Андрогинность должна быть, прежде всего, в мышлении, в душе. Только тогда наступит гендерная идиллия человечества. Все думают о фантиках, когда я говорю им о конфетах. Понимаешь? – вдохновлено говорила Ева.