История одного эльфа

«Ты слишком расклеился, Данкор, – сказал я себе. – Если ты хочешь остаться воином, нужно вернуться на заставу. В конце концов, ты мужчина. И если не хочешь всю жизнь проторчать на одном месте, придется заставить себя смотреть даже на такие жестокие вещи, как убийство невинных. Ибо война с орками может возобновиться в любой год. Тогда придется не только сражаться и убивать, но и мстить – за уничтоженный Мраморный Остров, за своих товарищей… Так что вставай и поехали!»

Полный желания быть твердым до конца, я вскочил на коня и помчался в сторону заставы, прислушиваясь к доносящимся издалека звукам.

Пока я предавался самобичеванию у ручья, Большая охота подошла к концу, но то, что я увидел, заставило меня пожалеть о своем решении. В какой-то момент мне очень захотелось стать дезертиром – удержала только мысль о том, что в таком случае я лишусь чести и самоуважения.

На просторной поляне, на некотором расстоянии от стен заставы, были установлены походные кресла; тлели угли на жаровнях; высокородные лорды упражнялись в стрельбе.

Меня увидели, когда я спешился.

– Данкор! – окликнуло сразу несколько голосов. – Где ты был? Сотник уже хотел тебя искать… Иди сюда!

Я сделал шаг – и увидел мишени.

Почувствовал, как ноги приросли к земле.

Мишени оказались живыми – то есть еще живыми. К деревьям ремнями были прикручены светлый альфар и два гоблина, самец и самка. Всех троих утыкали стрелы, так, что оставалось удивляться, как они еще живы. Светлый альфар явно находился при последнем издыхании. Более живучие от природы, гоблины выглядели чуть-чуть лучше, хотя и им недолго осталось.

– Данкор? – Лорд-Наместник повернулся ко мне. Рядом с ним обнаружились его сын и сотник Годдар.

– Один из лучших моих воинов, – поспешил представить меня сотник. – Трижды отличился во время отражения атак гоблинов и людей. И этих гоблинов доставил именно он.

– Вот как? – Наместник вперил в меня пристальный холодный взгляд. Я не сомневался в том, что он меня узнал, но не опустил глаз. – Что ж, проходи и присоединяйся!

– Нет, – услышал я свой голос. – Я не убийца.

Теперь на меня смотрели все – кроме живых мишеней, которым все было безразлично.

– Но ты же был на войне! Ты сражался с темноволосыми…

– Но не с безоружными, – отрезал я. – Тем более не издевался над беззащитными пленниками. Не могу допустить, чтобы кто-то другой поступал подобным образом, роняя свое достоинство.

С этими словами я вытащил кинжал, подошел к привязанным к деревьям пленникам и, стараясь не смотреть им в глаза, прервал их мучения.

– Ты понимаешь, что ты наделал? – нарушил молчание лорд Дейтемир.

– Спас вашу честь, милорд, – промолвил я, вытирая кинжал и убирая его обратно в ножны.

– Что ж, – лорд-Наместник смотрел на меня снизу вверх, – позволь поблагодарить тебя… Данкор.

Однако на сегодня мои испытания не кончились.

Когда мы некоторое время спустя вернулись к заставе, выяснилось, что там нас уже ждут. Это были люди. Небольшой вооруженный отряд остановился под крепостной стеной. Видимо, люди только что прибыли – они только успели спешиться и чуть-чуть ослабить подпруги у лошадей. Три десятка верховых охраняли несколько подвод, на которые были установлены пустые клетки, очень похожие на те, в которых на заставу доставили двуногую «дичь». Заметив нас, люди засуетились. Двое – один постарше, с окладистой рыжей бородой, и второй помоложе – вышли навстречу.

К моему удивлению, сотник Годдар отделился от нашего строя и приблизился к ним, о чем-то заговорив.

Человеческого языка я не знал. Светлые альфары общались на том же языке, что и мы, как и темноволосые, у которых вообще не было собственного наречия. Людей я видел вблизи практически первый раз в жизни – те два случая, когда мне пришлось отражать набеги грабителей, не в счет. Поэтому я внимательно прислушивался и приглядывался к ним. А потом природное любопытство дало о себе знать, потому что я спешился и подошел к людям поближе.

– Смотри и учись, Данкор, – приветствовал мой порыв сотник. – Это – наши компаньоны.

– Разве Наместник имеет дело с людьми? – удивился я.

Обычно эльфы, особенно высокородные, не общались с «низшими расами», за исключением тех случаев, когда того требовала высокая политика. Краем уха я слышал, что в некоторых крупных странах имеются торгово-политические представительства, куда посылаются послы для решения спорных вопросов, но чтобы какой-нибудь Наместник напрямую имел дело с людьми?..

– Да, а что тут такого? – удивился Годдар. – Наш Остров торгует с людьми. Это взаимовыгодно… Слушай и учись – вдруг тебе придется однажды покинуть Архипелаг и оказаться среди них!

Моим вниманием завладел молодой человек, который принялся внимательно меня разглядывать. Годдар улучил минуту и что-то ему сказал. Человек коротко кивнул и уставился на меня с явным интересом.

– Родий, – показал он на себя пальцем. – Родий.

– Э-э… Данкор, – представился я.

– Ирматул, – указал человек куда-то вдаль. – Ир-ма-тул.

– Радужный Архипелаг, – подумав, ответил я, показывая на заставу за моей спиной.

Новый знакомый несколько раз кивнул и что-то спросил. Я не понял, покачал головой в знак отрицания.

– Он спросил, какого ты рода, – перевел мне Годдар.

– Не слишком высокого, – ответил я.

Сотник что-то произнес, человек кивнул – мол, понятно. После чего сам сказал несколько слов, указывая на повозки, собравшихся возле них всадников и своего пожилого спутника.

– Он сказал, что занимается торговлей и состоит приказчиком при своем отце, – объяснил сотник. – У них это семейное… Погоди пока. Давай товар! – крикнул он кому-то в задних рядах нашей кавалькады.

Всадники расступились, пропуская вперед колонну из светлых альфаров, гоблинов и троллей. Связанные длинной цепочкой, дрожащие от холода и усталости, многие с синяками и царапинами, они выстроились перед двумя людьми, которые, забыв про эльфов, стали прохаживаться перед ними, внимательно осматривая. Некоторых щупали, цепкими сильными пальцами хватая за плечи, пробуя, насколько крепки мускулы. Других заставляли открыть рот, чтобы посмотреть зубы.

Я стоял, как парализованный. Годдар ходил вместе с людьми, иногда произносил на их языке два-три слова. Не требовалось перевода, чтобы понять, о чем шла речь.