История одного эльфа

– Какая жалость! Значит, тебя привлекает мое невероятное обаяние? Я тебя понимаю, сам иногда себе удивляюсь, что родился таким на свет. Но ни в коем случае не влюбляйся! Это чрезвычайно вредно для образа холодной фанатичной тюремщицы. Но если так уж хочется, то я не смею возражать - всегда хотел, чтобы меня окружало множество влюбленных эльфиек!
– и выдал весь поток этого бреда таким одухотворенным голосом, словно сам в это верю.

После того, как я замолчал, установилась ошеломленная тишина.

– Э... Иллидан, ты что, свихнулся?
– немного потрясенно осведомилась Майев, едва переварила сказанное.

– Нет, я тебе мозг выношу, - ответил совершенно спокойно.

Чуткий слух позволил уловить сдавленное хрюканье в стороне. Вслед за Наей, я не выдержал и неприлично заржал. Точнее, мелодично засмеялся, поскольку с эльфийским голосом по иному и не получится.

– Так ты издеваешься!
– зашипела рассерженной кошкой тюремщица.

Блин, если бы не шлем, можно было бы полюбоваться ее физиономией и поднять себе настроение еще больше.

– Ну так ты надо мной злорадствуешь уже... сколько там набежало?

– Чуть больше семи с половиной тысяч лет.

– Вот, издеваешься и злорадствуешь больше семи тысяч лет, а мне уже и разик нельзя, - весело хмыкнул я, - немного не справедливо получается.

– Что-то ты после этой своей спячки стал более болтливым и веселым, - подозрительно спросила Майев, - неужели придумал новый план побега?

Почти, но тебе об этом знать совершенно незачем.

– Это была не спячка, а медитация, - поправил ее.

– Все равно что! Куда это исчезла вся твоя злость? И с чего вдруг такие резкие изменения?

– Ну, длительная медитация успокоила меня, а потом просто пришло понимание, что на идиотов и фанатиков не стоит тратить силы и чувства, - пояснил эльфийке, - если мой народ сам хочет скатываться в пучину дремучести и варварства, то кто я такой, чтобы этому мешать? Можете и дальше лизать яйца этому козлу Кенариусу, почему я должен об этом волноваться?

– Дремучести и варварства? Да как ты смеешь так отзываться о новом пути развития, принятом калдореями! И не смей оскорблять Кенариуса!
– взвилась тюремщица почти так, как я и ожидал.

Правда, с куда меньшим жаром, чем в первых спорах, доказывая, что не зря я вообще с ней вожусь и имеющаяся репутация потихоньку растет. Хе-хе, с падением развитой цивилизации и уходом в леса, эти дети природы стали несколько наивны. Учитывая, что данная эльфийка заступила на службу с раннего возраста и имела нельшой круг общения только с такими же стражницами, да редкими проповедями козлины, что еще заглядывал иногда в первые тысячелетия, переспорить ее получается довольно легко. Особенно, если упирать на имеющиеся факты, но чуть сместить акценты в сторону нужной мне трактовки. В конце концов, если это разрешено бараноголовому братцу и компании, то почему не воспользоваться и мне?

– Хмм, значит, ты утверждаешь, что я не прав?

– Именно!

– Жаль тебя огорчать и разочаровывать, Майев, но я могу с легкостью доказать обратное, - вздохнул я.
– Если ты не будешь как обычно кричать и брызгать слюной в попытках обвинить меня во всех возможных грехах, то могу с легкостью предоставить доказательства своей правоты. Ну так как, согласна?

Эльфийка немного помолчала, обдумывая мои слова. Я прекрасно понимал, что ее ответ покажет истинное ко мне отношение, а не по привычке занимаемую позицию обвинителя. И маленький шанс на то, что мне не суждено провести в тюрьме оставшуюся жизнь при провале плана. К тому же, я искренне надеялся, что в прошлых разговорах удалось ее немного поколебать в отрицательном отношении к моим действиям. Или хотя бы задуматься о причинах. Тогда она уже не будет так рьяно сопротивляться даже неопровержимой истине, что будет сказана Предателем. Ну и зацикливаться только на долге, лишая себя остальных радостей жизни тоже глупо и приведет только к разочарованию.

– Попробуй, - наконец согласилась Майев, - но не думай, что сможешь врать мне в лицо.

– И не собирался, собственно, ты все и сама видишь, просто не можешь составить общую картину и предпочитаешь не замечать очевидного, - покачал я головой.
– И начнем мы с самого простого вопроса - ты ведь родилась до уничтожения колодца вечности, но застала только самый упадок с нашествием демонов?

– Да, но какое это имеет значение?

– Просто думаю, с чем мне сравнивать, если ты имеешь понятие только о запомненных в детстве крохах о том, какой была жизнь нашего народа до всей этой заварушки с Азшарой, - пояснил ей.
– Видишь ли, раньше мы были высоко культурным народом, развивавшим не только магическое искусство, которого мы сейчас касаться не будем, но и множество других искусств. У нас имелись оромные библиотеки, в которых хранились глубокие знания почти о любой деятельности эльфов, будь то строительство величественных и прекрасных городов или изготовление простых музыкальных инструментов. Я лично бывал в главной библиотеке столицы, где хранились сотни тысяч книг на любой вкус. Конечно, это не только вопрос знаний, но и образованности народа в целом, ведь даже простой фермер мог придти туда и почитать интересующие его книги. А теперь скажи мне, каков размер вашей библиотеки и появились ли за последние тысячи лет новые книги, посвященные исследованию чего-либо, а не наброски любовных стихов и поэм?

Майев и подошедшая поближе Ная растерянно переглянулись. Похоже, данным вопросом они не задавались.

– Вот видите, а раньше простой крестьянин был намного образованнее нынешней начальницы тюрьмы - и вы говорите мне об отсутствии упадка!
– мне действительно было жаль утраченного.

Пусть Иллидан родился незадолго до эпохи перемен, но и тогда цивилизация ушастых находилась на очень высоком уровне развития.

– И это я еще не упоминаю о искусстве живописи, скульптуры, театральных и музыкальных произведениях. Проще упомянуть, что имеется сейчас, чем потерянное после "природной революции". Нет, ну не дикость ли - плюнуть на многотысячелетние знания наших предков и уйти в леса, спустившись почти на первобытный уровень жизни? Да, может быть кое-что было сохранено, как та же письменность, но намного больше оказалось утеряно в погоне за резким переходом к природе, за что так ратовали Кенариус и Малфурион. А вы говорите не дикость. Скажете, нет?

– Э, возможно, - наконец с трудом признала Майев, - но у нас и сейчас много знаний, помогающих в повседневной жизни, развивается искусство и пишутся книги.

– Все то же самое, но только с начала пути, - насмешливо хмыкнул я, - предлагаю простое сравнение - количество книг в вашем владении?

– Что-то около сотни, - ответила эльфийка.

– Вот, а в моей обычной семье библиотека составляла около нескольких тысяч книг. И это у простой семьи, среди которых даже не имелось ни одного по-настящему сильного мага. Как говорится, почувствуйте разницу. Или я не прав?

– Прав, - кивнула Ная, заслужив пристальный взгляд начальницы.

По крайней мере, именно так можно было расшифровать ее поворот шлема.

– И ладно бы это была худшая новость в сложившейся ситуации..., - печально вздохнул я, играя на публику.

– Ну и что ты еще придумал?
– насмешливо поинтересовалась Майев.

Точнее, попыталась так звучать, поскольку я ощутимо ее зацепил и опять всерьез заставил задуматься.

– И как ты обо всем этом узнал, сидя в темнице и без всякого доступа за пределы тюрьмы?
– спросила ее спутница.

– О, это оказалось не трудно - я застал начало процесса деградации и додумать последствия столь резкой смены направления развития оказалось сравнительно просто. Да и первые тысячелетия были достаточно многочисленными на посещения, - усмехнулся я Нае.

Угу, переделывали темницу Иллидана такое количество раз, что Кенариуса просто задолбало бегать сюда и он забацал шедевр, действующий и поныне.

– Впрочем, разговор не об этом. В конце концов, любой путь можно пройти заново, пусть это и является полнейшей дуростью Сейчас же я хочу поговорить о вас, девушки.