История одного гоблина. Два в одном
Шрифт:
– Э-э-э, можно и так сказать, – смутился Гарб.
– Это мне знакомо, – потеплевшим тоном сообщил страж границы, – любовные переживания смертных развлекают меня.
– Когда я входил в транс, то планировал поговорить именно с посохом, – добавил гоблин.
– Тогда ты попал в правильное место, смертный маг. Здесь можно разговаривать с кем угодно. Скажи мне, как зовут твоего возлюбленного, и я смогу его сюда вызвать.
Гарб не стал разубеждать стража в нелепости его заблуждений и просто сказал, что интересуется посохом Бирканитры.
– Вызываемый
– Хм, – гоблин в задумчивости попробовал почесать подбородок, но лапа свободно прошла сквозь тело, не встретив сопротивления, – последователи брата Бирканитры называют его посохом Быр-Хапуга.
– Сейчас попробуем так.
Посох тотчас же вынырнул из мистического тумана и пребольно стукнул гоблина по голове.
– Эй, – возмутился ловец духов, – тут же не материальный план!
– А я тебя и стукнул нематериально! – мерзко захихикал посох голосом, который напомнил шаману про его старого учителя.
– Ладно, голубки, вы тут воркуйте, а я пока издали понаблюдаю, – поспешно заявил страж границы.
Посох нырнул в туман, из которого донеслись приглушенные крики и звуки ударов. Затем он вернулся и без предисловий попытался тюкнуть Гарба по голове еще раз.
– Ты что творишь, костыль недоделанный?! – разъярился шаман, уворачиваясь от нападения.
– Ты первый начал! – парировал чар, заходя на разворот.
– Как это?
– А нечего было мной бить всех подряд. Ишь ты, взял моду! Я точный магический прибор, меня нежелательно использовать как оружие! Ты бы еще гвозди мной начал заколачивать, варвар!
– К тебе инструкция не прилагалась! – возразил Гарб, уклоняясь от очередного выпада. – И вообще, хватит меня делать злым!
– Да, ты же у нас непроходимо добренький. Аж противно! Но это не моя работа.
– Как не твоя? – потерял концентрацию гоблин и тут же получил чувствительный удар в темечко.
– Тяжелый случай, – вздохнул посох, остановился и нравоучительным тоном произнес. – Последним мной владел Быр-Хапуг – бог, доменом которого сейчас являются злоба, вероломство и разрушение. Если бы ты был чуточку умнее, то давно бы догадался, что во мне все еще сильны настроения предыдущего хозяина. Божественное вмешательство всегда вызывает далеко идущие последствия.
– Значит, все-таки ты меня вынуждаешь совершать злые поступки!
– Не смеши мои украшения! Я всего лишь большая волшебная палка с драгоценными камнями. Как я могу заставить своего владельца повиноваться мне? Ты сам поддаешься этим настроениям.
– И что же мне делать?
– Тренировать силу воли, наверное, или отдать меня тому, у кого ее больше, чем у тебя. И еще срочно верни мне навершие, я без него себя некомфортно чувствую и нестабильно работаю!
– Про силу воли я понял, а с навершием придется потерпеть. Мы в Ад попали, если ты не в курсе, а оно где-то на Лумее осталось.
– Это проблема, – согласился посох. – Вот что, идите-ка вы к местному правителю, он вас направит дальше по инстанциям. Местным вы уже поперек горла
стоите, но они меня боятся и будут рады поскорее выпроводить вас. Короче, заходи сюда потом, еще поболтаем.По интонациям в голосе чара Гарб сообразил, что нападений можно больше не опасаться.
– Ваше время истекло, продлять будете? – встрял в разговор страж.
– Кстати, иди-ка сюда! Мы с тобой еще не закончили! – подхватился посох и умчался в сумрак.
– Склочный у тебя возлюбленный! – успел уловить шаман краем уха, прежде чем до него донеслись звуки потасовки.
Туман на мгновение сгустился, а когда рассеялся, то гоблин обнаружил себя сидящим в неудобной позе на начертанном сигиле. Чар мирно покоился в лапах и ничем не выдавал своей вздорной натуры.
***
– Ну? – хором встретили Гарба компаньоны.
– Все сломаю и погну! – попытался пошутить шаман, но осекся, наткнувшись на встревоженные взгляды. – Да будет вам! Я побывал на весьма интересном саммите, и мы с посохом пришли к компромиссу по вопросам близких физических контактов с поверхностями тел других разумных существ.
– Точно? – переспросил Бурбалка как самый заинтересованный в спокойной атмосфере путешествия. – В такие моменты очень хочется дать тебе волшебного пенделя, чтобы ты говорил понятнее. Я только через слово понял, хотя читал те же книги. Все будет хорошо?
– Можно и так сказать, – ничуть не смутился гоблин. – Осталось только научиться самоконтролю, но я буду над этим упорно работать. Кстати, Хиенна, ты не знаешь, почему я попал в эфирный план вместо Шеола?
– Шеол – это тоже один из миров? – уточнила демонесса, демонстративно сдерживая зевок. – Я плохо знаю эти всякие географии, потому что они скучные. Есть куда более интересные штуки. Но мне кажется, один из моих любимых когда-то говорил, что в Эльжахиме все не так, как в других мирах. Тут, вроде бы, прямой выход для всех закрыт, а в Эфир двери всегда открыты, и закрыть их нельзя никому.
Троу вскинул голову, оторвавшись от лютни, на которой до этого старательно выводил какую-то незамысловатую мелодию.
– Ты смогла что-то вспомнить о своем прошлом? – заинтересовался Адинук. – Это так трогательно!
– Воспоминания приходят ко мне не связанными между собой картинками в голове. Толком так ничего и не вспомнилось, но, когда вы называете какие-то вещи, я иногда припоминаю новую картинку из той жизни до вспышки.
– Рахэн-ди! – внезапно сказал Бурбалка.
– Чего? – не понял Каввель. – Это на каковском?
Михель же как-то подобрался, когда услышал это название.
– Великий разлом, он же Бездна, – перевел парень, – это на пуутском.
– Да! – захлопала в ладоши суккуба. – Я помню родину! Там гораздо веселее, чем здесь! Там никто никого не заставляет подчиняться нудным правилам, и каждый может быть сам себе хозяином. Спасибо, что помог вспомнить, дорогой!
– Не за что, – расшаркался молодой человек.
– Антонио, ты что, знаешь язык демонов? – вспомнил человеческое имя Бурбалки Гарб.