История одного полка

Командиром нашего дивизиона был майор Загребин. Он потом нас троих друзей-земляков (с одного района Башкирии) специально в разные места отправил служить. Меня обратно в Шинданд в полк, Салимова Ильдара в Лашкаргах в четвертую батарею, а Сафиуллина Фагима в Газни оставил. Это он осенью 1982 года нас так разлучил. Но я-то, вроде, как и с повышением - в батарею управления полка. А майора Загребина потом за нарушения сняли с должности и отправили командовать пушечным арт. дивизионом в другой полк. Для реактивщиков это как разжалование. А Гитин прибыл на место Ульянова комбатом. Просто оттуда быстро не уедешь. Ульянов пока передавал все дела, а Гитин прибыл только с Союза. Вот они и продолжали вместе командовать. А замполитом дивизиона к нам уже в начале 1982 года капитан Салихов прибыл. Мой земляк, он до нас служил на китайской границе. Когда с Ульяновым прощались, нас построили, и он подходил к каждому из нас, и мы обнимались, и он каждому находил добрые слова. У всех солдат на глазах были слезы, старались не показывать. Все в это время хотели, чтобы он не уезжал. Это был человек с большой буквы. Его солдаты полюбили еще больше, раньше, когда во время построения он нам что-то говорил, а беспардонный Загребин начал встревать. Ульянов его культурно остановил и сказал, что он здесь пока комбат, и он отвечает за все.

У нас с шестой батареи ребята обижались на полковых. Сколько ребят не получили свои заслуженные медали. Один только Юра Наговицын при мне три раза на «Урале» подорвался на мине. С ним рядом всегда был Гриша Шарапинский. Много там у нас было таких ребят. Я с ними общаюсь, у них обида до сих пор на командиров, которые лишили их заслуженных наград.

Как вернулся в полк, первое время на БТРе ком. полка ездил, пока водителя не подобрали. Потом дали Р-140 станцию, на базе «ГАЗ-66», так до дембеля на ней и служил. Помню, были ночные стрельбы. Я просто удивился, что в полку дают по 12 патронов. У нас таких проблем не было. Когда начали стрелять по ночным мишеням я решил пошутить, помочь соседу, который не попадал в цель (мазал). Перевел на одиночный и сперва в его мишень, а потом в свою. А патроны были заряжены так: один трассер и один простой. Ну, я его шесть мишеней и своих шесть и выбил. Я просто не обратил внимания, что специально сзади меня стоял комбат и наблюдал, как стреляет солдат, который прибыл с Газни. Я еще этому молодому говорю, чтобы он говорил, что это он сам все выбил мишени. А комбат мне говорит: "Ты зачем не по своим мишеням стрелял", а я ему: "Ну, просто жалко было молодого и почему так мало патронов даете". Поругал, так для приличия, но потом дали Грамоту за отличную стрельбу. В пример привел: "Вот как надо стрелять". Он же не знал, что я до армии в тире по возможности зависал и выигрывал призы и деньги. Потом Уфимское ДОСААФ, там из малокалиберной винтовки стреляли, из пяти всегда выбивал 50 или 49 очков. АКМ мы уже до Армии разбирали и собирали с закрытыми глазами".

Газни, 6-я батарея, мои боевые Друзья (из личного архива Рима Халимова

«Нашему полку прибыло» - скажут в Лашкаргахе, Газни и Джелалабаде. Задаю себе вопрос - почему выбор пал на второй дивизион, а не первый? И, исходя из полученной информации от однополчан, прихожу к выводу- стечение обстоятельств. Просто, когда поступил приказ передислоцировать батареи в указанные точки, все три батареи первого дивизиона находились в рейде в разных местах. Возможно, только-только вернулись в расположение части и отравлять их снова в дальний поход было неразумно со всех точек зрения. Офицеры, прапорщики и рядовой состав второго дивизиона на данном отрезке времени больше были задействованы на строительстве и несении караульной службы по полку и шиндандскому гарнизону.

Из прочитанного в книге читатель, наверное, уже сделал вывод, что личный состав 28-го РеАП был многонациональным. Имена и Фамилии однополчан, поделившихся своими рассказами-воспоминаниями, наглядно говорят об этом. Да и не могло быть иначе в СССР. Все мы мальчишки Советского Союза, рожденные в шестидесятых, в детстве играли в войнушку и выбирали, кем будем, когда пойдем служить в Армию и спорили, кто лучше: танкист или десантник, моряк или летчик… Время шло, настал и наш черед. И оказалось, что военная служба гораздо сложнее и опаснее, чем нам ее рисовало наше детское романтическое воображение, а в Афганистане - вдвойне, втройне. Неспроста и недаром позже (17 января 1983 года) Правительством СССР было принято решение предоставить льготы военнослужащим ОКСВА, по многим пунктам приравнивающие их к Участникам Великой Отечественной Войны, и Воинам-Интернационалистам («афганцам») через военкоматы были выданы Удостоверения (корочки) следующего образца:

Из личного архива Александра Филиппова

Для более полного понимания военно-политической и социальной обстановки в ДРА, а также информации о происходящем в целом в ОКСВА, сейчас и в дальнейшем буду приводить цитаты из книги генерал-полковника Меримского В.А. «В погоне за «львом Панджшера»» и других мемуаров военноначальников высокого ранга.

"При очередной встрече с Б. Кармалем, которая произошла уже в его постоянной резиденции, так называемом Народном Доме, С.Л. Соколов высказал свою оценку военно-политической обстановки.

– В ряде провинций положение сложное. Отмечается активизация мятежников, их антисоветская и антиправительственная направленность, особенно это наблюдается на северо-востоке страны. Вооруженные силы сейчас находятся под сильным воздействием вражеской пропаганды, что повлекло за собой снижение политико-морального состояния личного состава, дезертирство и даже предательство. Нам кажется, что сейчас первостепенной задачей руководства страны должна быть борьба за армию, борьба за умы личного состава, что, к сожалению, решается плохо. Такое положение, естественно, используют враги, привлекая для своей пропаганды родственников военнослужащих, засылая в воинские части своих агитаторов и т. п. Радио работает неудовлетворительно, газеты выходят нерегулярно и на места доставляются эпизодически. Конечно, при таком уровне правительственной пропаганды, привлечь народ на свою сторону невозможно.

Я обратил внимание, что лицо Б. Кармаля выражало явное удивление, вероятно ранее он такой информации не получал. С.Л. Соколов, выпив глоток чая, далее продолжал.

– В центре и на местах органы госбезопасности и полиции не выполняют своих функций. Центральные и местные органы власти не знают истинного положения дел и не могут упреждать события. Ссылка на неукомплектованность этих органов не может освободить их от выполнения стоящих перед ними задач. Поражает удивительное спокойствие, царящее на местах. Никакого противодействия мятежникам не оказывается. Органы государственной безопасности (КАМ) и полиции (ЦАРАНДОЙ) бездействуют. Разведку местоположения вооруженных отрядов противника не ведут и тактику их действий не изучают. Как будто бы мятежников в стране нет. Офицеры - члены НДПА фракции ХАЛЬК не знают и не верят в свое благополучное будущее и, поэтому не работают, а выжидают. Нужно снять с них этот груз неопределенности. Убедить в благополучном решении вопроса при условии добросовестного и преданного отношения к делу. Пора прекратить чехарду и стабилизировать военные кадры. Недопустимо, когда офицеры назначаются и освобождаются с занимаемых должностей только потому, что состоят в партии ХАЛЬК и без ведома непосредственных начальников. Нам кажется, что кадровые органы допускают ошибку, когда назначают освобожденных из тюрем офицеров на их прежние должности, хотя они в данный момент заняты. Наверное, было бы правильнее в этом случае использовать таких офицеров только на вакантных равнозначных должностях, в том числе в Царандой и КАМ.

В заключение С.Л. Соколов подчеркнул: "В стране идет гражданская война, что требует от партийного и государственного аппарата перестроить свою работу в соответствии с этими условиями. Было бы неплохо, товарищ Кармаль, если бы Вы сочли возможным, в данных условиях, обратится с воззванием к армии. Она этого ждет и нуждается в нем. Мы сейчас работаем над предложениями, которые, по нашему мнению, могут оказать определенную помощь в стабилизации обстановки. По мере их готовности они будут Вам представлены".

Бабрак Кармаль и Леонид Ильич Брежнев

Прапорщик Николай Усенко, фельдшер 3-го дивизиона:

"Прибыл в полк 8.09.1981 г., на должность фельдшера 3-го дивизиона «Ураган». Убыл по замене в декабре 1983 года, заменщика встретил в Кабуле в аэропорту при выходе из самолета ИЛ-76. Я летел из Джелалабада в полк, и тут приземлился ИЛ-76, а я болтался в ожидании борта на Шинданд, и счастье привалило. Ни имени его, ни фамилии не помню. А сменил Пимкина, он перехватил меня на пересылке в Кабуле. Как у него это вышло, не знаю и хорошо помню, я должен был менять Мельника В.И. в Кундузе. На руках у меня было предписание. Когда прилетели в полк, комполка Ильин в кабинете удивился, что Пимкин провернул замену себе, он ведь не был два года в ДРА. А я и не жалею. Ильин был хороший ком. полка, а главное справедливый. Он спас меня от неприятностей. Убыв в ДРА, в части, где я служил, на меня повесили очень большую по тем временам сумму денег. Строили штаб дивизии и вот как будто я их присвоил. Думали, прапор убыл в Афган, там его грохнут и все. Но не получилось у них. Вызвал Ильин и спросил: "Брал деньги?" Я ответил: "Нет", "Тогда езжай и доказывай". Это был май 1982 года. Привез Ильину из прокуратуры постановление о моей непричастности к этому воровству. Ильин пожал мне руку и сказал: "Молодец". Был суд, но уже меня не трогали.

Две женщины были в полку, одна продавец, а вторая Лариса из штаба, машинистка.

До конца 1981 года был в полку. Когда точно не помню, в 66-ю бригаду отправили 5-ю батарею. Мой дивизион «Ураган» не принимал в это время в боевых операциях участия, и меня отправили в эту батарею, в полк прилетал за медикаментами. Да, желтели ребята. Изолятор был в соседнем модуле. Утром мы вместо зарядки перед строем раздавали пробирки для сбора мочи, капали йод для определения заболевания. Дорофеев начмед привлекал всех медиков полка: нач. ПМП Скорика, Толю стоматолога, фельдшера Сынжеряну, санинструкторы. Новый 1982 год встречал в 5 батарее. Еще одна батарея полка была в Газни, шестая, кажется. Там был фельдшер пр-к Сынжеряну, в этой батарее я так же был месяца два.

При мне в полку начали строить казарму щитовую для 3-го АДН, клуб стационарный. Столовые-ангары были, баня. Те, кого мы меняли, говорили нам: "Вам повезло, прибыли на готовое, а мы тут пахали-обустраивались". Они правы. Был бассейн. Смотрю фотографии 1985 и последующих годов, полк не узнать, все в кустах, сажали в начале 80-х.

После Ильина прибыл Котов и потом Рогозин, он меня отправлял в Союз. Был случай отравления антифризом солдатика, из какого подразделения не помню, я дежурил в ПМП и его принесли. Как сейчас помню, что мы его загрузили в кузов «ГАЗ-66» на носилках. Кто был водителем и тех, кто помогал мне сопровождать до госпиталя, пофамильно не помню. Какой был год, 1982 или 1983, тоже не помню. В госпитале я помогал в приемном отделении промывать бойцу желудок. Его не спасли. Такие случаи я записывал, куда и на какие операции ходил с батареей, кто из артистов приезжал и когда по датам. Писал все интересные моменты, вел записи в небольшой записной книжке, которую забрали погранцы и обещали вернуть. Но, увы. Столько лет прошло, а я сожалею о той записной книжечке. Помню, что на боевые ходил с батареей семь раз, были записаны все фамилии, парни были супер. Не было фотоаппарата, да и запрещали тогда. Полковые есть фотки, с ребятами из ПМП, а с боевых выходов нет.